Джоанна Борн - Тайна куртизанки
К ним подбежал Дойл с пистолетом наготове.
– Мэгги, ты ранена?
– Нет. Только упала.
Новый залп. Свинец изрешетил обои. Фортепьяно приняло на себя прямой удар и шумно умерло.
Дойл вытянул шею, чтобы посмотреть в разбитое окно, и крикнул Грею:
– Одна карета. Люди внутри. Один сверху. На улице никого!
Дойл, как и Эйдриан, прикрывал ее своим телом, – вежливость большой ценности в этот напряженный момент. Вот в чем было преимущество работы с профессионалами. Анник облегченно вздохнула, когда увидела, что у всех кровь только от порезов. Но как долго это могло продолжаться, она не знала.
Два выстрела в быстрой последовательности. Затем еще. Красная бархатная софа со свистом выпустила воздух. Перья из нее присоединились к летавшей в комнате пыли от штукатурки. Гальба сидел в углу, не мешая действовать своим оперативникам.
– Четыре стрелка и кучер, – объявил Грей.
Он, как и Анник, считал интервалы между выстрелами. Он лежал, упираясь локтями в пол, прикрывая главный вход. Классическое армейское положение. И то, как он игнорировал летающие над ним пули, тоже было чисто армейской привычкой, говорившей о том, что Грей побывал во многих сражениях.
– Все отсюда! – крикнул он. – Все в коридор.
Джайлс вынимая ключи, тот привстал, чтобы отпереть дверь. Мальчик был слишком юн и думал, что он бессмертен.
– Ложись, дурак! – Грей схватил его, толкнул за бывшую софу. – И не высовывайся.
Он ждал, считая. Двойной взрыв потряс комнату. Легко, будто скользнув между пулями, Грей бросился к стене, где свисали остатки лампы, и повернул бронзовый подсвечник. Внутри стены мягко двинулась задвижка, и открылась дверь.
– Джайлс, Энсон, сюда, – приказал Грей, – в убежище. Дойл, прикрой вход. Анник, Мэгги может идти?
– Она не ранена. Только порезалась.
Стол выбрал именно эту минуту, чтобы накрениться и упасть на пол, увлекая за собой единственную оставшуюся невредимой лампу.
– Уберите ее отсюда. Эйдриан, со мной.
Мэгги, когда ее никто не прикрывал, доказала способность ползать с похвальной быстротой. Гальба толкнул Джайлса впереди себя в убежище – маленькое, без окон, темное, но спасающее от пуль. Анник толкнула туда Мэгги, захлопнула дверь и встала к ней спиной.
Грей поймал ее взгляд, одобрительно кивнул и направился в глубь дома, оставив ее последней защитницей тех, кто находился в убежище. Ее Грей был совершенно хладнокровным и еще более опасным в такие моменты.
Анник встала на колени и пригнулась. Пули влетали в фасадное окно, и ей совсем не нравилась мысль, что одна из них может попасть в нее. Входная дверь была хорошо видна. Дойл в прихожей возьмет на себя первого нападающего, она – второго, что, возможно, даст ему время на перезарядку.
Затем пистолетные выстрелы раздались на улице, как будто трещали сосновые дрова в камине. Это Грей обогнул дом и стрелял в карету. Дойл тут же вскочил и начал стрелять из окна, потом присел, чтобы перезарядить пистолет. Анник слышала, что карета отъезжает, и через минуту огонь прекратился.
Тишина. Она неподвижно ждала, Дойл тоже не менял положения – спиной к стене, пистолет у груди. В убежище не раздавалось ни звука. Все они были люди опытные.
– Это я! – крикнул с улицы Грей. – Не стреляйте. Когда входная дверь открылась, это действительно был Грей, не кто-то еще, в кого она должна метнуть нож, поэтому Анник встала и медленно выдохнула. Она не думала, что напавшие задержатся, когда по ним открыли стрельбу.
Первым из убежища вышел Гальба, непреклонный и грозный:
– Кто-нибудь ранен?
– Стиллуотер растянул лодыжку. Фергюсон порезал руку. Ничего серьезного, – ответил подошедший Грей, затем осмотрел лицо Анник. – С тобой все в порядке.
Он сказал это так, словно она была одной из его людей. Значит, он не считает ее штатским человеком вроде Джайлса и Мэгги. Положив пистолет на стол, он вынул носовой платок, чтобы остановить кровотечение у нее на лбу. Дойл вытащил осколки стекла из волос Мэгги, после чего заключил ее в свои медвежьи объятия. С улицы доносились весьма образные ругательства мужчин.
Леблан проделал весь путь до Лондона, чтобы убить ее, не боясь гнева Сулье, зная, что британскую разведку очень интересуют события в Брюгге. Теперь он станет еще отчаяннее. Он совершил преступление на улице, где играют дети, куда могли каждую минуту выйти из домов женщины. Какой же он подлец!
– Кто-то, – сказал Гальба, – оскорбил меня. Леблан?
– Леблан, – кивнул Грей.
– Да, Леблан. – Ей было очень больно сознавать, что она принесла несчастье этому дому. – Его первая попытка.
Глава 35
Грей толкнул ее на кровать, прижался губами к порезу на лбу, обследовал его языком.
– Вы ищете осколки? Этого не требуется. Порезы чистые, я хорошо их промыла. Кроме того, мы с Мэгги расчесали друг другу волосы. Теперь, поговорив с ней, я поняла, что она интересная женщина, хотя и аристократка. Вы знаете, ее старшей дочери всего одиннадцать лет, а она уже говорит на четырех языках. Дойл повел Мэгги в ту неприличную ванну, чтобы помыть ее.
– Разумеется, повел.
– Судя по вашему тону, я понимаю, что вы имеете в вид. Но я уверена, что мытье – единственное, чем они собираются заниматься в этой ванне.
– Я бы не стал на это рассчитывать.
Теперь Грея восхитил ее локоть, он стал его покусывать. Громадное для нее потрясение. Иногда он доводил ее до безумия, прежде чем войти в нее и утолить жажду, которую сам вызвал.
– Я считала аристократов более респектабельными. – Сегодня ночью она не будет говорить о серьезном. Только смеяться. Один короткий час не будет думать о том, что должна сделать. – Вы уверены, что вы не француз? По-моему, вы очень даже француз.
– Англичанин, со времен Ноева ковчега. Ты что-нибудь знаешь о том, как французы занимаются любовью? – Грей вел зубами по ее плечу.
– Кое-что знаю, хотя не слышала о том, что вы сейчас делаете. И не уверена, есть ли для этого название.
Он подхватил ее под спину, чтобы груди оказались возле его рта. Он слегка покусывал их, пока она не вцепилась в простыню.
– Знаешь, в постели ты всегда начинаешь говорить по-французски. Ты заметила? – Голос у него становился низким, когда он был возбужден. Как нижние тона фортепьяно.
– Не замечала, – по-французски ответила Анник. Пока он целовал ее вдоль ребер, исследуя каждое языком, она что-то тихо напевала. Может, это было по-французски. Кто знает?
Доведя ее до такого состояния, он сел рядом, чтобы они могли поговорить. Он любил разговаривать в постели, хотя она в это время совсем не была расположена к беседам.
Свечи догорели, и Грей раздвинул тяжелые голубые шторы. Лунный свет подчеркивал рельеф его мускулатуры, дельтовидную мышцу с белой линией от ножевого ранения. Она будет скучать по этому шраму, когда покинет его. Если Сулье не убьет ее, она будет скучать по нему всю жизнь.
