Карен Кинг - Бегство из-под венца
На цыпочках подойдя к двери, Виктор выскользнул в холл. Он наклонился, чтобы поставить на пол свои туфли, и оказался лицом к лицу с сидящим на полу Кином.
Глава 19
Тревор не сводил глаз с Хелены. Она походила на валькирию: рыжие с золотым отливом волосы водопадом струились но плечам и спине, на лице отразилась боль. Она выбрала дорогу в ад и вела его за собой. Но он совершенно не мог сопротивляться.
В мольбах Хелены было столько муки, что Тревору захотелось утешить ее. Она ухватилась за столбик, поддерживающий балдахин, словно боялась, что кровать сметет вихрем эмоций.
Тревор положил руки ей на плечи и отбросил назад ее пышные волосы.
У нее подгибались колени, и он поддержал ее. Хелена не сводила с него глаз, зрачки ее так расширились, что их окружало лишь узкое изумрудное кольцо. Окрасившиеся румянцем щеки напоминали прелестный персик. Тревор не мог отвести взгляд от ее полуоткрытых губ.
Хелена вцепилась в него, и он не отпускал ее, терзаемый воспоминаниями о встрече в парке под проливным дождем, когда он целовал ее, наслаждаясь ее сладким дыханием, и боролся с желанием овладеть ею.
Тревор провел руками по груди Хелены, упиваясь ее стонами восторга, затем подвел ее к кровати, осторожно поддерживая сзади, словно баюкая. От высокомерия Хелены не осталась и следа, она стала уступчивой и податливой.
Когда она потянулась к нему, он отвел ее руки в сторону.
– Разреши мне действовать самому.
Она все-таки развязала ему галстук, сбросила с его плеч сюртук. Большего он ей не позволил. Тревор поймал губами ее грудь, прикрытую тканью ночной сорочки. Хелена застонала и выгнулась ему навстречу. Он медленно приподнимал край ее рубашки, пока его взгляду не открылись густые рыжие завитки, осенявшие ее лоно.
Когда он коснулся увлажнившегося средоточия ее женственности, Хелена сжала колени. Он улыбнулся. Несмотря на все ее уверения, она еще не готова к любовной схватке. Но когда он доведет дело до конца, все переменится.
– Хелена, – прошептал он, поднимая рубашку выше.
Зажмурив глаза, она уцепилась за край сорочки, словно пытаясь опустить подол.
– Хелена, – убеждал Тревор, – я хочу видеть тебя.
– Почему? – прошептала она.
– Потому что ты красавица, и я хочу целовать каждый дюйм твоего прекрасного тела.
Она открыла глаза. Тревор через голову стащил с нее рубашку.
– Это только поцелуи, любимая, не надо бояться, – сказал он, уже выполняя обещанное.
Тревор начал со лба, торопливыми поцелуями спускаясь все ниже. Задержавшись на ее груди, он долго кружил губами вокруг сосков, пока они не отвердели от настойчивой ласки. Когда он поцеловал ее ниже пупка, Хелена попыталась прикрыться, но он отвел ее руки.
Тревор выпрямился и, отбросив подушки, положил Хелену на постель и поднял ее руки над головой к столбику кровати.
– Держись и не двигайся.
– Иначе что? – спросила она, глядя на него расширившимися глазами.
Казалось, он мог заглянуть ей прямо в душу.
– Иначе я уйду.
Хелена обвила столбик руками, и он поцеловал ее в губы, которые казались ему слаще меда. Потом, потянувшись, Тревор коснулся ртом ее лодыжки. Когда его губы прошлись по внутренней стороне ее бедер, она затрепетала, как парус под порывами штормового ветра. Увидев, что ее женское естество, томясь в ожидании, покрылось благодатной росой, Тревор судорожно сглотнул. Он знал, что мог взять ее, но ему было нужно иное. Хелена должна понять, что ее предназначение – стать его женой.
Расправив потемневшие от влаги завитки ее лона, он поцеловал набухший розовый бутон, и Хелена застонала.
Господи, да она же сейчас разбудит весь дом!
* * *– Хочешь бренди? – спросил Кин. Он сидел на полу около двери Лидии, упершись локтями в колени. – Я так с удовольствием выпью. Кажется, я сижу здесь целую вечность. Кстати, я отправил твою карету домой.
– Нет, я не хочу бренди, – ответил Виктор.
Как он мог забыть, что его карета стоит около дома? От его хваленой осмотрительности не осталось и следа.
Кин встал и потянулся. Неужели он задремал, сидя на полу в коридоре?
– Ты не уйдешь, пока мы не поговорим.
– Не могу. – Подступившая боль одиночества разрывала Виктору сердце. – Я не в состоянии сейчас разговаривать.
Кин станет настаивать, чтобы он женился на Лидии. На его месте Виктор поступил бы точно так же.
– Она лишила тебя дара речи? Тем лучше для нее. – Если он спустится вниз и выйдет на свежий воздух, может быть, мучительная боль в груди отпустит его, надеялся Виктор.
– Думаю, так будет лучше для всех.
Кин взял его за локоть и повел к лестнице.
– Добрый глоток бренди тебе не помешает.
– Мне сейчас ничего не поможет. Я ее погубил. Господи, на мне лежит какое-то проклятие.
– Если это было главной твоей целью, ты бы никогда не отправил ее в мой дом.
Кин повел Виктора в библиотеку.
– Я никогда сознательно не желал причинить кому-нибудь боль, но это постоянно происходит. Лучше бы ты убил меня, когда тебе представилась такая возможность.
– Заткнись, – возмущенно оборвал его Кин. Грубое слово задело Виктора.
– Если я заткнусь, вряд ли мы сможем поговорить.
– Отлично, давай поговорим. Объясни мне, почему ты не хочешь жениться на ней.
Кин открыл дверь в библиотеку, пропуская вперед Виктора. Хотя Софи давно ушла, в камине еще мерцал огонь, придавая комнате уютный вид. Захлопнув дверь, Кин выжидательно скрестил на груди руки.
Виктор смотрел на стоявший на краю стола пустой бокал, из которого еще так недавно он пил бренди. Неужели здесь все так же, как несколько часов назад? Ведь весь его мир изменился, перевернулся, рухнул.
– Да хотя бы потому, что в конце концов я неизбежно сделаю что-нибудь, что причинит ей боль. Господи, да ведь я уже ранил ее.
– И я тебя ранил на дуэли, но это никак не повлияло на наши с тобой отношения.
– Ты мой брат.
Виктор заметил, что Кин поворачивает ключ в двери. Он решил запереть его здесь? Это ничего не даст, поскольку Виктор хотел убежать от самого себя, а это невозможно.
– И по отношению к тебе я не был ни терпеливым, ни добрым.
– Нет, был.
Кин тогда не знал, что они братья. У него был один брат, с которым он вместе вырос, и в их отношениях не было сложностей и помех.
Кин оказался лучше, чем Виктор мог ожидать.
– Кстати, а что ты сказал нашей сводной сестре? – поинтересовался Кин.
– Я посоветовал ей вести себя как леди, – сказал Виктор, потом прошелся по комнате и взял книгу, которую читала Лидия. Разговор о Маргарет или об отношениях с Кином был для него менее болезненным. – Почему ты спрашиваешь?
