Конни Брокуэй - Чужая свадьба
— Рад узнать ваше мнение, — ответил Эллиот.
— А, — кивнул Аттикус. — Значит, ты думал о будущем мисс Поттс.
— По правде говоря, даже слишком много. — Эллиот ишательно следил за отцом. — Вероятно, ей следовало бы сидеть в тюрьме.
— Полагаю, найдутся и такие, кто разделяет эту точку мения, — сухо откликнулся профессор.
— Но я не вхожу в их число, — твердо заявил Эллиот.
— О? Я тоже.
— Прекрасно, — сдержанно ответил Эллиот, но затем улыбнулся. — Простите меня.
Его смуглое лицо приняло привычное выражение спокойного достоинства.
Отец, я люблю Летти. Я никого и никогда так не любил, и прежде чем вы мне скажете об опасностях, кроющихся увлечении подобной женщиной, потому что ее положение так отличается от моего, позвольте мне заверить вас — то же. самое я говорил сам себе тысячу раз.
Аттикус надеялся, что бедный, благородный глупец по крайней мере не говорил этого мисс Поттс. Будучи женщиной с тонкими чувствами, она бы…
— Это не правда, — сказал Эллиот. — Я люблю ее не за то она, какая она.
— То есть?
Выражение такого неописуемого блаженства появилось худом лице Эллиота, что у Аттикуса перехватило дыхание.
— Женщина, готовая отдать другому свой бисквит.
* * *Летти положила на стол Эглантины стопку бумаг. Она была рада, что успела подготовить подробные указания. Она взглянула на стенные часы. Лондонский поезд отходил в полдень. А пока у нее было время, чтобы ждать и расхаживать по комнате.
Воспоминания нахлынули на нее. Куда он вчера ушел? Что он думал? Жалел ли, что признался ей в любви? Увидит ли она его когда-нибудь? Если она например, как-нибудь случайно будет проходить мимо палаты лордов, не увидит ли она, как он выходит и садится в , направляясь на поздний ужин? С дамой? С настоящей леди?
— Мисс Поттс?
Вздрогнув, Летти обернулась. Погруженная в свои мысли она не услышала, как вошла Эглантина. Хозяйка дома держала на руках Феигена.
— Да, мисс Эглантина? Эглантина протянула ей песика.
— Я принесла вам Ягненочка. Понимаю, что со всеми этими событиями и прочим вы забыли о нем. — По осуждающему выражению лица дамы было ясно, что она думала о таком невнимании.
— Его зовут Фейген. По крайней мере так я его называла. Я подозреваю, что вы можете называть его как вам угодно, и вскоре он будет отзываться на это имя. Он умный бродяга. — Летти решилась:
— И я не забыла о нем, мисс Эглан-тина. Он сам захотел остаться.
Глаза пожилой женщины широко раскрылись.
— Он никогда не принадлежал мне, просто был товарищем, идущим той же дорогой, вот и все. Я никогда не думала, что мы всегда будем вместе, и, похоже, была права. — Она улыбнулась Эглантине, с изумлением смотревшей на нее. — Почему он снова должен искать то, что уже нашел? Того, кто любит его, как любит и он сам.
— О, мисс Поттс…
— Летти, пожалуйста.
— Вы шутите. Собаки не могут любить. Летти покачала головой:
— За эти последние дни я поняла одну вещь. Никто из нас не может сказать, кого мы можем любить и хорошо ли это, возможно ли или прилично. Это просто существует, мисс Эглантина. Любовь просто существует.
— Вы уверены? — Эглантина медленно убрала протянутые руки. Фейген, успокоившись, прижался к ее тощей груди.
— Это не важно, — ответила Летти, чувствуя, как у нее першит в горле. — Важно, что он уверен.
— Благодарю вас, — прошептала Эглантина. Ее глаза увлажнились, и худые руки, Щадившие голову песика, задрожали. — Я вам так благодарна.
В дверь осторожно постучали, и Эглантина, охваченная переполнявшими ее чувствами, предоставила ответить Летти.
— Войдите.
Кэбот открыл дверь и отступил в сторону:
— Сэр Эллиот.
Она не ожидала снова увидеть его, и его появление заставило затрепетать ее сердце. Он был так хорош собой: безупречно одетый, мужественный и прекрасный. Но кое-что указывало, что джентльмен торопился. Его манжеты были чуть смяты, а галстук слегка съехал набок.
Летти захотелось его поправить.
Эллиот не сводил с нее глаз, и все его тело напряглось. Потом он взглянул на Эглантину.
— Не будете ли вы так добры, мисс Эглантина, и не позволите ли мне несколько минут поговорить с мисс Поттс? — От звучного бархатного голоса у Летти по спине пробежали мурашки.
Мисс Бигглсуорт не ответила. Не выпуская из рук Фейгена, она проскочила мимо Эллиота и закрыла за собой дверь.
Утренний свет, проникавший сквозь окна, бросал голубоватые блики на его волосы.
Морщинки в уголках необыкновенных глаз стали заметнее, как и складки вдоль носа и у губ. Синяки немного побледнели и приобрели желтоватый оттенок.
— Мне так жаль, что он ударил вас.
— Уверяю, это было взаимно. — Он засветился своей обезоруживающей улыбкой. — Наверное, мне не следовало этого делать. Я так по-детски дал выход своим чувствам. — И с усмешкой добавил:
— Но я получил огромное удовольствие.
Летти не удержалась от смеха. Глаза Эллиота потеплели оттого, что он развеселил ее.
— Он не слишком сильно побил вас? — спохватилась она.
— Нет. Хуже всего то, что я не могу хвастаться, как я разделал этого убл… прохвоста.
— Почему же не можете? — спросила она все еще с веселым любопытством. Он пожал плечами:
— Это не принято. Вы подумаете, что я груб. Ее улыбка исчезла.
— Никогда.
Это единственное слово мгновенно вернуло его к реальности. Эллиот заложил руки за спину, и Летти показалось, что он не знает, как начать и что сказать. Такая нерешительность была несвойственна ему. Он нахмурился, взглянул на нее, снова свел брови и сделал несколько шагов. Резко остановился.
— Чертовски интересная шляпа. Такой я еще не видел, — сказал он, глядя на ее головной убор.
Летти ожидала чего угодно, но не этого. Ее недоумение успокоило его, и, подойдя ближе, Эллиот с одобрением начал внимательно разглядывать ее шляпу.
— Оригинальная, вызывающая и в то же время очень кенственная. — Он перевел взгляд на ее лицо. — Только вы можете носить именно такую шляпу.
Она не знала, что ответить, не понимала, к чему он ведет азговор. Она могла только беспомощно стоять перед ним, хотелось поправить его галстук, хотелось, чтобы Эллиот обнял ее.
— Мэри сказала, что вы сегодня уезжаете. Возвращаетесь в Лондон.
Она кивнула.
— Не слишком ли поспешно? Я хочу сказать, — предполагалось, что вы закончите приготовления к свадьбе Анжелы.
— Я закончила, — ответила она. — Можно сказать, закончила. Сделала эскизы и написала инструкции. Ресторатор и виноторговец уже готовятся, и для обслуживания наняты слуги. Всем уже объяснили их обязанности. Все сделано.
