Лиз Карлайл - Соблазн на всю ночь
— Превосходно, — сказал Тристан. — И я вижу, дверь здесь достаточно толстая. Стены, полагаю, звуконепроницаемые.
На лице мадемуазель Лафой мелькнула слабая улыбка.
— Разумеется, милорд, — проговорила она, махнув рукой в сторону шкафа. — Если желаете, я могу показать вам кое-что из того, что у нас тут имеется. Мы также можем снабдить вас и более экзотическими вещами.
Тристан сделал вид, что рассматривает содержимое ящиков.
— Нет, я думаю, тут всего достаточно, — сказал он. — А что там за комната? — Тристан кивнул в сторону маленькой комнаты, расположенной напротив кровати.
Мадемуазель Лафой покровительственно улыбнулась.
— Я оставлю вас одних, и вы сами исследуете то, что там находится, — сказала она. — А теперь я могу подать вам ужин. И напитки, какие пожелаете.
— Да, пожалуйста, бутылку бренди, — попросил Тристан. — И шампанское.
Мадемуазель кивнула и исчезла, бесшумно прикрыв за собой дверь.
Тристан принялся старательно ощупывать стены, заглядывать за шторы, шкаф, кровать и даже сунул нос за мраморную статую в углу.
— Что ты ищешь? — спросила Федра, идя за ним.
— Смотровые отверстия, — объяснил он. — Потайные двери, в общем, что-то в этом духе.
Федра перешла к противоположной стене и принялась осматривать ее.
— Они следят за посетителями?
— В большинстве борделей так и делают, — сказал Тристан, деловито поднимая портрет леди, доставляющей себе удовольствие с помощью какого-то загадочного инструмента. — Но не здесь. — Картина соскользнула на пол. — Я думаю, что мадам сосредоточена по большей части на искусстве шантажа.
Закончив со стеной, Федра перешла в маленькую комнатку.
— Не заходи! — только и успел крикнуть Тристан. Но было уже слишком поздно.
Он схватил Федру прямо на пороге комнаты, ее глаза расширились, и в них застыл ужас.
— Господи! — прошептала она. Тристан резко дернул ее за руку.
— Идем, Фе, — тихо сказал он. — Тебе не нужно видеть этого.
Но вид сцен или вещей, внушающих ужас, всегда завораживает, и иногда отвернуться от этого не хватает сил. Высоко, почти у самого потолка, располагалось небольшое зарешеченное оконце, являвшееся единственным источником света. В стену были вбиты металлические крюки всех размеров, а на крюках висели цепи и предметы неясного назначения, на которые невозможно было смотреть без содрогания, — все это напоминало средневековые пыточные приспособления.
Когда Тристан увидел выражение лица Федры, ему показалось, что на него вылили ведро холодной воды. Он быстро вывел ее из маленькой комнаты и заключил в объятия. Сжавшись в комок, она уткнулась лицом в его шею.
— Прости, Фе, — пробормотал он, кладя руку ей на затылок. — Эта комната пахнет кровью. Вострикова превратила людские слабости и пороки в чудовищное ремесло. Она заставляет мужчин пристраститься к пыткам и всем этим ужасам. Теперь ты понимаешь, почему я не хотел, чтобы ты сюда шла?
Она подняла голову и снова посмотрела в сторону маленькой комнаты, но ее взгляд был невидящим, отрешенным.
— Тристан, знаешь, мне нравилось все, что ты делал со мной, но в этой комнате творится зло.
Он снова прижал ее к себе и поцеловал в кончик носа.
— Фе, то, что тебе понравилось, — это самые обычные постельные игры, — объяснил он. — Тебе нравится доминирующий тип партнера. Но там, в той комнате, один человек причиняет другому боль. Один партнер возбуждается от вида мучений другого. И это совершенно не имеет никакого отношения к тому, чем мы занимались с тобой.
Тристан притянул ее к себе и крепко обнял.
— Фе, дорогая, — тихо сказал он, — когда мы уйдем из этого места, ты должна забыть все, что здесь видела. И прости меня за то, что я позволил тебе сюда прийти.
Неожиданно дверь распахнулась. Тристан быстро выпустил Федру и обернулся — на пороге стояла мадемуазель Лафой, и ее глаза горели любопытством.
— Ах, пожалуйста, продолжайте, не обращайте на меня внимания! — Уголки ее красных крупных губ слегка приподнялись. — Вот я привела для вас Салли и Флору… — Она подняла руку, и девушки вошли в комнату. — Но, кажется, вам уже не требуются их услуги?
Федра недовольно поморщилась.
— Мы хотели девочек с рыжими волосами, — запротестовала она, указывая пальцем в сторону той девушки что была поменьше. — А эта блондинка.
Глаза мадемуазель Лафой злобно сверкнули.
— У Флоры золотисто-рыжие волосы, мистер Толбот, — сухо заметила она. — И, уверяю вас, она обслужит вас так, что вам понравится.
— Но ее волосы, — медленно проговорила Федра, — не рыжие. Уведите ее и пришлите нам другую.
Тристан примирительно поднял руку.
— Гарольд, мальчик мой дорогой, она очень даже подходящая цыпочка, — сказал он. — Но есть ли у вас кто-нибудь с чуть более темными волосами, мадемуазель? Флору мы тоже оставляем.
— К сожалению, больше никого нет с таким или подобным цветом волос, — почти сердито проговорила мадемуазель Лафой. — Я могу привести вам брюнетку, если пожелаете.
Тристан подтянул Флору к себе. Девушка выглядела испуганной, в ее расширившихся глазах застыл ужас.
— Спасибо, мадемуазель, — пробормотал он. — Флора подойдет нам.
— Благодарю вас, милорд. — Мадемуазель Лафой слегка поклонилась. — И вот, пожалуйста, закуски и напитки.
В комнату прошла служанка с уставленным разными блюдами и бутылками подносом, водрузила все это на низкий столик и тут же исчезла.
— Не беспокойте нас до рассвета. — Тристан принялся деловито снимать свой сюртук. — Присмотрите за этим, мадемуазель.
— Конечно, конечно. — Она снова наклонила голову. — Хорошего вам вечера, джентльмены. — Мадемуазель Лафой вышла из комнаты, захлопнув дверь, которая своей формой и толщиной напоминала надгробную плиту.
Та, которую звали Флорой, издала тихий стон. Полный тоски взгляд Федры снова скользнул по девушкам. Перед ней стояли два раскрашенных манекена в платьях с очень глубоким декольте. До этого момента Федра надеялась, что к ним обязательно приведут Милли, она была даже уверена в этом. А вместо матери Присс перед ней стояли два дрожащих существа, вызывавших сочувствие и жалость. Ни одна из них даже отдаленно не напоминала Милли. Флору била дрожь, и этого нельзя было не заметить. Она напоминала прихваченного вилами кролика в огороде.
Тристан наполнил два бокала шампанским и передал их девушкам.
Флора не мигая смотрела на бокал, как будто никогда в жизни не видела такой вещи.
— Чего вы желаете, сэр? — спросила девушка, которую звали Салли. — Мы можем раздеться и лечь с вами обоими, если вам так нравится.
