Кэт Мартин - По велению сердца
Слезы пропитали его рубашку, но Велвет не могла остановить их. Пальцы ее цеплялись за застежки его куртки.
— Он всегда был так добр ко мне. Дедушка заменил мне всех. Мама умерла, когда я была совсем еще маленькой. А вскоре после нее умер и отец. Если бы не дедушка, не знаю, что бы я делала.
Он приподнял ее голову, провел рукой по щеке.
— Ты бы стойко перенесла все удары судьбы, как и переносила их.
Велвет покачала головой:
— Нет. Этому научил меня дедушка. Он воспитал меня так, что я смело смотрела жизни в лицо. Когда умер мой отец и обнаружилось, что он промотал почти все наши деньги, дедушка внушил мне уверенность, что я смогу спасти нашу семью. — Она смотрела на Джейсона, и слезы катились у нее по щекам. — Ты оставишь меня, Джейсон. Если с дедушкой что-нибудь случится, у меня больше никого не будет. А я не такая сильная, какой ты меня считаешь.
Он нежно поцеловал ее в лоб.
— Я не оставлю тебя, Велвет. Даже если меня не будет рядом, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Если тебе будет что-нибудь нужно, тебе надо только попросить меня.
Велвет посмотрела ему в глаза:
— Мне нужно, чтобы меня любили. Ты можешь дать мне это?
В его глазах промелькнуло какое-то странное выражение. Он ничего не ответил.
В наступившем молчании Велвет произнесла:
— Завтра нам предстоит много хлопот. Думаю, нам пора…
Не успела она закончить, как он встал:
— Да… я тоже думаю, нам пора.
Обняв за талию, он повел ее через гостиную и направился вверх по лестнице. Когда они подошли к ее спальне, он вошел вместе с ней. Не говоря ни слова, повернул спиной к себе и принялся расстегивать ее платье.
— Что… что ты делаешь?
Закончив с пуговицами, он начал распускать шнуровку ее корсета:
— Помогаю тебе раздеться. Я же твой муж. И могу любить тебя, пока мы живем под одной крышей. Я постараюсь быть осторожным. А если будут последствия, мы справимся с ними.
Ее обдало жаром.
— Так ты тоже этого хочешь?
Взгляд его замер на ее лице.
— Я мужчина, Велвет. И хочу этого с того момента, как увидел тебя.
Но она подумала о том, что он делает это, чтобы успокоить ее.
— А как же дедушка?
— Я не хочу, чтобы ты так волновалась. А когда ты разделишь со мной ложе, у тебя не будет времени думать об этом.
Закончив со шнуровкой корсета, он снял с нее жесткое сооружение из полотна и китового уса. Потом снял сорочку и, усадив на кровать, туфли и носки. Вытащив заколки из прически, рассыпал тугие локоны по ее плечам.
— Теперь ты. Пора научиться раздевать мужчину.
Велвет улыбнулась:
— Я обожаю узнавать нечто новое.
Она сняла с него фрак и расстегнула пуговицы шитого серебром жилета. Сделать это оказалось не просто, потому что руки его ласкали ее грудь, а губы целовали лицо.
— Я не могу… не смогу сделать это, если ты не будешь стоять спокойно, — задохнувшись, сказала она.
Руки ее дрожали от новых, не изведанных еще чувств.
Голодный взор голубых глаз уперся в нее.
— Как тебе угодно.
Он позволил ей снять манишку, галстук, рубашку. Пламя свечей заиграло на загорелых мышцах, казавшихся еще более темными от покрывавших их коричневых завитков волос. Она провела руками по его маленьким плоским соскам. Всюду, где скользила ее рука, мышцы его вздрагивали и напрягались.
— Я рад, что тебе это нравится, — сказал он дрогнувшим голосом. — Сейчас самое время снять с меня сапоги.
Она прочитала добродушную насмешку и голод в его взгляде. Он присел на скамеечку, вытянув длинные ноги, и Велвет стянула с него высокие черные сапоги, затем — толстые носки с мускулистых лодыжек и с наслаждением погладила их.
— А теперь, герцогиня, мои бриджи, — сказал он, встав со скамеечки.
Велвет облизнула губы. Пальцы ее подрагивали, когда она расстегивала пуговицы его бриджей, ощущая сквозь плотную ткань его плоть. По прерывистому дыханию она поняла, какой мощи касается своими руками, и проказливая улыбка скользнула по ее лицу.
Чувственные губы Джейсона сложились в улыбку.
— Стало быть, тебе нравится командовать? Я не сомневался в этом. — И остановил ее руку. — Но мне кажется, твою инициативу лучше приберечь для чего-то другого.
Велвет стояла неподвижно, пока он снимал оставшуюся на нем одежду. Потом на руках отнес ее к постели.
— Ну что ж, герцогиня, — поддразнил ее он, не переставая покрывать тело нежными поцелуями, — думаю, сейчас вам еще больше понравится самой распоряжаться всем.
— Нет, я…
Но ее слова оборвались, когда он положил свои руки ей на талию и усадил верхом на себя. Одно прикосновение — и ее всю обдало жаром. Тело налилось горячим желанием.
— Нет, сегодня никакие отговорки не действуют. Нынешней ночью инициатива полностью принадлежит тебе.
Щеки ее покраснели от смущения. Она облизнула губы, распухшие от его поцелуев. Тело ее разрывалось от желания. Она сделала неуверенное движение и почувствовала, как волна наслаждения захлестнула ее. Приподнявшись, она опустилась, снова приподнялась и стала двигаться в ускоряющемся ритме.
— О Боже! — простонал Джейсон, полностью отдавшись горячим радостям любви.
Ее темно-рыжие волосы упали густой завесой, закрыв собой все вокруг. Лишь слабый огонек свечи пробивался сквозь их густую массу. По хриплому стону Джейсона она поняла, что он теряет контроль над собой.
— О Велвет, — пробормотал он, протягивая к ней руки, и, положив их ей на бедра, всем своим телом стал подаваться навстречу ей.
Жаркое наслаждение захватило их, приведя на вершину блаженства. В последнее мгновение он сорвал ее со своего тела и поверг рядом с собой, дрожащими руками поглаживая ее волосы.
А потом, хотя беспокойство за дедушку не исчезало, Велвет провалилась в глубокий, похожий на забытье сон. Джейсон сдержал свое обещание, посулив ей сон, в котором она так отчаянно нуждалась.
Велвет спокойно спала, трогательно посапывая у него на плече, но Джейсон заснуть не мог. Старик мог быть в опасности. Как только наступит рассвет, надо продолжить поиски. А пока оставалось только молиться о том, чтобы старик не пал жертвой ненасытной любви его братца к кровопролитию.
Осторожно приподняв Велвет с плеча, он уложил ее рядом с собой. Глядя на нее, он подумал о том, что еще никогда ни одна женщина не доставляла ему такого наслаждения.
Возможно, он не должен был нарушать данный самому себе обет не брать ее. Но он никогда бы не смог забыть слезы в ее глазах, когда она говорила про старого графа: «Он единственный, кто остался от моей семьи». Он всегда считал Велвет сильным человеком. Теперь понял, что, как бы ни была она сильна, она женщина. И как всякой женщине, ей необходим мужчина, который бы опекал ее. Он должен был стать этим мужчиной.
