Элейн Барбьери - Полночный злодей
С тяжело бьющимся сердцем, едва дыша, она бессильно прислонилась к двери своей комнаты. Так она и знала! Она сердцем почуяла беду, когда Бертран не связался с ней на следующий день после того, как должен был вручить письмо с условиями! С каждым часом ее напряжение возрастало. Дошло до того, что прошедшей ночью она даже нагрубила Пьеру. И все это время Клариса безуспешно пыталась уговорить себя, что беспокойство напрасно, просто необычное оживление в заведении в последние два дня вынудило Бертрана соблюдать предельную осторожность.
Так что же такое говорила Ивонна?.. Два человека были помещены в разных частях тюрьмы, и Пуантро рассчитывает расставить ловушку для Рогана? Non, она не может этого допустить! Если возьмут Рогана, у Бертрана и Портера не останется шансов на спасение! Необходимо что-то предпринять.
Бертран сказал ей, что встреча с кораблем Рогана назначена через четыре дня, но не сказал — где! Следует это выяснить… как-то изыскать возможность проникнуть в тюрьму и поговорить с ним. Но как… как?
Стук в дверь испугал ее и оборвал ход мыслей… Она услышала голос мадам.
— Можно войти?
— Я… я плохо себя чувствую, мадам.
Минутное молчание.
— Я тоже слышала разговор Селисты и Ивонны.
Клариса подошла к двери и отворила ее. Мадам, несмотря на свою тучность, элегантно прошествовала в комнату.
— Любым способом я должна изыскать возможность повидать Бертрана, мадам. Мне надо с ним поговорить.
— Нет, ты не должна этого делать. Слишком опасно.
— Он же мой брат!
— Слишком рискованно! Должен быть какой-то иной выход. Я постараюсь его найти.
— Но я не могу ждать! Прошло уже два дня. Два дня он находится в руках Пуантро!
— Non, он в руках губернатора, а это совсем другое дело.
— Пуантро обводит губернатора вокруг пальца, как хочет!
— На этот раз не обведет. Губернатор не из тех людей, кто не умеет извлекать уроки из прошлого.
— Мадам… — Утонченное лицо Кларисы стало похожим на маску. — Неужели вы не понимаете? Я не могу не попытаться!
— Ты не можешь рисковать, пытаясь сама встретиться с Бертраном. — Мадам покачала головой, и ее полные щеки затряслись.
— Но время уходит!
— Послушай, Клариса. Ты окажешь плохую услугу своему брату, если окажешься рядом с ним в тюремной камере. Как только станет известно твое родство с Бертраном, ты сыграешь на руку Пуантро, который обретет над ним еще большую власть.
— Мадам… — Сердце Кларисы сжалось от боли. — Я должна что-то сделать!
— Ты должна ждать здесь. Я попробую навести справки.
— Мадам…
— Жди здесь.
Как только дверь за мадам закрылась, Клариса опустилась на кровать. Мысли путались в голове. Мадам была настоящим другом и желала ей добра, но Клариса не могла позволить, чтобы судьба Бертрана оказалась в чьих бы то ни было чужих руках. Она не могла рисковать жизнями Бертрана и Рогана. Ей необходимо попасть в тюрьму как можно скорее, а для этого был только один путь.
При виде подноса с завтраком Манон поняла, что чувствует парус, хлопающий на ветру. Мари методично готовила еду и приносила в комнату Манон, но та неизменно с отвращением отворачивалась от нее. Она потеряла аппетит с тех пор, как два дня назад Жерар, не сказав ни слова, покинул ее комнату. Вернулись ночные кошмары.
— Вы должны поесть, Манон.
— Я не могу!
Манон коснулась рукой лба. Бедная женщина чувствовала себя неважно. С того дня она будто лишилась сил, а тошнота все усиливалась. В тишине одиноких ночей Манон уже определенно ощущала крепнущую внутри себя жизнь — ребенок шевелился. Это будило в ней двойственное чувство — безграничную радость и уносящую последние силы боль.
Она не хотела поверить, что вновь жестоко оскорблена! Неужели Жерар прервал с ней все контакты после того, как настойчиво старался убедить ее в том, что их отношения имеют теперь постоянный характер, у них есть будущее, их союз основывается на глубоком чувстве? Она не желала допускать и мысли о том, что он просто использовал ее, как это бывало не раз прежде.
Жерар просил простить его. Разумеется, это означало, что он любит ее, и тем не менее…
— Манон, так не может больше продолжаться. — Мари была сильно обеспокоена. — Вы заболеете. Вы должны подумать о ребенке.
— О ребенке Жерара…
Морщинки на лице Мари обозначились резче.
— О вашем ребенке. Если господин Пуантро не пожелает признать его, вы должны…
— Остановись! Жерар сделал это не преднамеренно. Он просто целиком поглощен поисками Габриэль, и все остальное ускользает от его внимания.
— Вы должны посмотреть правде в глаза. Манон зажмурилась, паника неудержимо охватывала ее. Она не хотела признаться себе, что поняла значение взгляда Пуантро, брошенного на нее в последний раз… Она не хотела поверить, что он просто ненавидит ее.
— Манон…
Она заставила себя улыбнуться:
— Два дня не очень большой срок. Я пошлю ему записку и напомню, что беспокоюсь.
— Вы напрасно потеряете время. Он…
— Я пошлю ему записку!
Что-то похожее на ненависть к Мари зародилось в ней. Манон отказывалась признаться в обуревавших ее страхах. Она повторила:
— Я напишу записку… и ты отнесешь ее к нему домой. И увидишь… Он придет… или по крайней мере пришлет ответ с сообщением, когда освободится и сможет навестить нас. Вот посмотришь!
Нарочно повернувшись спиной к Мари, Манон села к письменному столику. Дрожащей рукой она взялась за перо.
— Повторяю вам, это единственная возможность!
Вильям Клейборн молчал, оценивающе разглядывая Жерара Пуантро. Он вдруг почувствовал, что впервые обнаружил в этом человеке качества, которых никогда не замечал прежде. Этот новый Пуантро был ему незнаком.
Клейборн поднялся из-за стола, медленно и глубоко дыша, что он делал обычно в сложных ситуациях, успокаивая нервы. Без сомнения, в данный момент была именно одна из таких ситуаций. Минуту назад Жерар буквально ворвался в кабинет и с ходу обратился к нему, совершенно забыв свою обычную манеру поведения. Клейборн успел заметить в его глазах следы паники и что-то зловещее, трудно поддающееся определению, отчего по спине губернатора пробежал холодок.
Клейборн поневоле вспомнил условия, выдвинутые в послании Уитни. Они его озадачили. Капитан не преследовал никаких меркантильных интересов. Напротив, он взывал к справедливости. Безусловно, полной уверенности в том, что капитан Уитни абсолютно честен в своих требованиях, у губернатора не было. Вдруг это вызвано простым желанием отомстить Пуантро?
Разумеется, Жерар отрицал, что в обвинениях, выдвинутых в письме капитана, есть хоть крупица правды. Однако, покопавшись в своей памяти, Клейборн вспомнил, что первый помощник капитана неожиданно умер в тюрьме, а Уитни действительно обвинял Винсента Гамби в ответственности за потопление американских кораблей. Продолжая размышлять, Клейборн задумался над тем, что если капитан Уитни ни в чем не виноват, а Гамби — организатор этих преступлений, то у него должен быть союзник, снабжающий его информацией о судах, груз которых представляет ценность для пиратов. Но был ли этим союзником Жерар Пуантро, его близкий друг и советник?
