Майя Родейл - Сила соблазна
— Вам придется взять на себя издание газеты, — сказал он Оуэнсу, приехавшему навестить Найтли как только его ушей достигла мысль об аресте.
— Думаю, нам не стоит смиренно извиняться, каяться и так далее, и тому подобное? — осмелился спросить Оуэнс тоном, не допускавшим ничего подобного.
— Вы повредились умом? — вскинулся Найтли.
— Просто проверял, не потеряли ли вы чувство юмора, — успокоил Оуэнс. — Что тут творится? И в чем вас обвиняют?
— Я уже в тюрьме. Меня ждет суд. Так что вполне можно закрывать газету. Но мы этого не сделаем. Мне нужно повидаться с леди Марсден. А потом — с леди Роксбери. Нам нужно открыть миру кое-какие скандальные секреты.
— Для чего и существует «Лондон уикли»! — жизнерадостно воскликнул Оуэнс. — Скандал компенсируется продажами!
— Кроме того, привезите, пожалуйста, письменные принадлежности, или мне придется диктовать вам. Я хочу прислать письмо из тюрьмы. Правда, хорошо придумано? И еще одно: я возьму на себя обязанности Дорогой Аннабел.
— Что?! — ошеломленно промямлил Оуэнс.
— Она все еще несет этот бред насчет правил поведения за столом и тому подобного? — спросил Найтли. После ее вдохновенной кампании, предпринятой с целью завоевать его внимание, теперь она писала исключительно о том, как правильно разливать чай, и подробно обсуждала, что лучше туда добавлять: сахар или молоко.
— История Болвана пришла к несчастливому концу, и теперь мы вынуждены терпеть скучные статьи об этикете, — признался Оуэнс с яростным и кровожадным взглядом в сторону Найтли.
Найтли ничего не оставалось, как смириться с фактами:
1. Все знают о любви к нему Аннабел.
2. У Аннабел много защитников.
3. Он действительно болван.
4. Защитники наверняка сделают все, чтобы он помнил это. Что, разумеется, прекрасно, поскольку…
5. Он собирается завоевать ее.
— Наоборот, Оуэнс. История Болвана становится все интереснее, — усмехнулся Найтли.
Глава 48
Газета должна издаваться
Несчастные случаи и неприятности
В окно дома лорда Марсдена на Беркли-сквер был брошен камень, который был завернут в записку со словами: «Свободу Найтли!»
«Лондон уикли»Издательство «Лондон уикли»
Авторы «Лондон уикли» были вызваны на совещание. Все, от Гренвилла до грошовых репортеров, собрались в комнате для совещаний.
— Найтли арестовали за клевету. Он в Ньюгейте, — без обиняков объявил Оуэнс.
Послышались охи, ахи, тревожный шепоток и громкие ругательства. Сердце Аннабел остановилось, что сделало невозможным дыхание, а также все попытки думать, шевелиться или чувствовать. Найтли. Арестован.
— Ньюгейт! — потрясенно воскликнула Джулиана. Ньюгейт был ужасным, грязным, мерзким местом, и любимый Аннабел сейчас там, заперт подобно какому-то преступнику, хотя ни в чем не виноват!
— А вы ожидали, что его отвезут в Букингемский дворец? — огрызнулся Гренвилл. Джулиана заткнула ему рот уничтожающим взглядом.
— Лучше скажите, что нам делать?! — рявкнула она. — Не можем же мы сидеть сложа руки?
— Могу помочь Найтли сбежать, — предложила Элайза. — Я писала серию статей на тему побега из Ньюгейта. Нужно срочно начинать приготовления. Это жуткое место.
— Мы определенно напечатаем ваши статьи еще раз, — ухмыльнулся Оуэнс. — И определенно собираемся и дальше издавать газету. Как сказал Найтли, он уже в тюрьме. Мы с таким же успехом могли и закрыться.
— Вы видели его? — обрадовалась Аннабел. Слова сорвались с губ, прежде чем она успела сдержаться и потихоньку спросить об этом после совещания.
Все замолчали и уставились на нее. Все знали, что она спрашивает не только из сочувствия к издателю.
— Да, — кивнул Оуэнс.
— Как он? — тихо спросила она. В комнате стояла такая тишина, что повышать голос не было необходимости. Все знали, что она любит Найтли. Даже сам Найтли.
— Готовится к драке, — ответил Оуэнс, что, по-видимому, означало: Найтли в прекрасной форме и не пал духом. — Писаки, вы знаете, что делать. Описывайте подробности тюремного быта и лейте как можно больше грязи на Марсдена. Леди Роксбери, Найтли просил вас приехать.
— Меня? — удивилась Джулиана.
— Да, что-то насчет леди Лидии, — деловито пояснил Оуэнс и тут же поежился, поняв, что именно ляпнул и кто это услышал. В сторону Аннабел устремились встревоженные взгляды.
— Что насчет леди Лидии? — спросила Аннабел, поскольку теперь вполне могла спрашивать подобные вещи… Только вот голос звучал глухо и обреченно. Когда она решила, что Найтли следует жениться на леди Лидии, это была просто благородная жертва во имя спасения газеты. Но пришел час, когда Найтли должен был выбирать: тюрьма или женитьба на аристократке.
Она обречена на проигрыш. Ибо уже потеряла любимого.
— Найтли попросил меня повидаться с ней, — с трудом выдавил Оуэнс. Жаль, что она поставила его в такое положение. Ей хотелось разуверить его: «О, все в порядке. Мое сердце уже разбито…»
Но вслух она сказала:
— Он не хотел видеть… кого-то еще?
Отчаянное желание знать, равнодушен ли к ней Найтли, перевесило боязнь высказаться при таком скоплении народа.
Оуэнс отрицательно покачал головой. Он выглядел несчастным, и Аннабел стало стыдно. Это она довела Оуэнса до такого состояния!
Но ей надо было знать, что когда Найтли попал в тюрьму, он и не подумал справиться о ней. Если она еще и гадала о его чувствах к ней, то теперь получила ответ.
Она правильно поступила, отказав ему. Вот оно, доказательство! Только это ее не утешало.
— Что надеть, когда собираешься побывать в Ньюгейте? — спросила Джулиана, меняя тему. Вопрос был не слишком тактичным, учитывая тот факт, что Найтли не спрашивал про Аннабел. Но это наименьшая из ее бед.
— Самое поношенное платье, — немедленно ответила Софи.
Воображение Аннабел разыгралось. Она представляла всякие ужасы, касавшиеся подробностей тюремного существования Найтли. Крысы, бегающие по камерам и отгрызающие пальцы умерших заключенных. Стонущие и охающие отбросы человечества. Она не знала, почему они должны стонать. Просто это казалось правдоподобным. И все это, естественно, происходит в непроглядной тьме, пронизываемой лишь лучиком серого света, который проникает сквозь узкие щели, расположенные высоко в каменных, влажных от сырости стенах.
Видение было настолько ярким, что она вздрогнула от омерзения.
Бедный Найтли!
Сердце Аннабел ныло при мысли о том, какие муки он должен терпеть в качестве узника Ньюгейта в обществе воров и убийц.
