Джоанна Линдсей - Дьявол, который ее укротил
Рейфел наскоро оделся и отправился на поиски жены и отца. Именно в этом порядке. Учитывая ранний час, он сначала проверил комнату для завтраков. Офелии там не оказалось. Зато был Престон.
– Ты все еще умеешь творить чудеса, не так ли? – весело заметил Рейфел, входя в комнату. – Выпустил из нее пар?
– На этой неделе я не ношу нимба, а ты выглядишь слишком жизнерадостным для этого времени суток. Садись и объясни, что ты имеешь в виду.
– Я, разумеется, говорю об Офелии.
Рейфел поблагодарил слугу, который поставил на стол несколько дополнительных блюд с едой.
– Как тебе удалось утихомирить ее гнев?
Престон покачал головой.
– Она приехала сюда в самом прекрасном расположении духа, так что мне не пришлось ее уговаривать.
– Она даже не попыталась устроить какую-нибудь пакость? Не свалила всю вину на меня?
– Наоборот. Я нашел ее очаровательной, искренней и готовой взять на себя ответственность за все случившееся. Она даже призналась, что в гневе подстрекнула тебя на опрометчивую женитьбу, но я хочу спросить тебя: почему ты ей это позволил? Ты мог бы официально объявить о помолвке и жениться в назначенный срок, без всякой спешки. Не подумал, что она, возможно, захочет настоящую свадьбу, венчание в церкви, в белом платье и в присутствии родных и друзей? Кстати, и твоих тоже. Не находишь?
Рейф слегка покраснел при упоминании о свадьбе. К тому же в голосе отца слышался легкий упрек. Он знал, что придется ответить за то, что никто из семьи не присутствовал на свадьбе!
– Скажу тебе честно, отец, если бы все не вышло именно так, свадьбы скорее всего вообще не было бы.
Престон неодобрительно нахмурился:
– Несмотря на сплетни? Я правильно тебя понял? Ты действительно бросил бы ее на растерзание волкам?
– Разумеется, нет. Я опроверг бы глупые слухи. Сделал бы все, чтобы их рассеять. Какое значение может иметь один чертов поцелуй! Да, нас застали, и что из этого?
– Дело не только в поцелуе. Кто-то видел, как ты уехал с Офелией, после чего вы целую неделю не появлялись на людях.
– Почему же? Мы были в гостях у наших родственников, – поправил Рейф. – В мой прошлый визит ты сам рассказал мне, что ее отец даже хвастался этим.
– Да, но он хвастался именно тем, что ты привез его дочь сюда, в Норфорд-Холл. Однако я до сих пор не упоминал, что в ту неделю меня посетило немало незваных гостей, которые спрашивали о тебе и которым стало известно, что ни моего сына, ни мисс Рид здесь не было. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, как все было на самом деле. И мы уже беседовали на эту тему, так что позволь мне узнать: не будь этих сплетен, ты отошел бы в сторону и спокойно наблюдал, как она выходит замуж за другого? И учти, я ее видел.
– Забудь на минуту, что она – самая красивая женщина в Англии. Вместо сердца у нее – почерневший лед. Она злобная, язвительная…
– Мы говорим об одной и той же женщине?
Рейфел вздохнул:
– Ладно, если быть до конца откровенным, я пожалел, что отпустил ее в Лондон. Во время нашего короткого пребывания в Олдерс-Нест я узнал ее и остался неравнодушен… возможно, даже слишком. Но тогда я считал, что она изменилась и былая мегера никогда не вернется. Скорее всего я даже попросил бы ее стать моей женой… если бы по-прежнему придерживался того же мнения.
– Я не заметил возвращения мегеры.
– Потому что она, если захочет, очень хорошо умеет держать в узде свой нрав и змеиный язык. И она сумела убедить меня, что стала иным человеком. Я действительно верил, что помог ей измениться к лучшему. Но она призналась, что все это было уловкой, притворством для того, чтобы поскорее освободиться от меня и вернуться домой.
– Ты в этом уверен?
– О чем ты?
– Может, она действительно изменилась. И может, неправда заключается именно в том, что она осталась прежней.
Глава 51
Очаровательна? Искренна? Готова нести ответственность за свои действия? Все это, скорее, присуще новой Офелии. Не той, прежней, с которой ему вновь пришлось столкнуться, когда она узнала о проклятом пари. Неужели он единственный, кто видит в ней мегеру?
Но больше он не желает об этом думать. Необходимо серьезно поговорить с Офелией. Так или иначе, ей удалось полностью его одурачить. А Рейф устал оттого, что его постоянно дурачат. Но для того чтобы выяснить с ней отношения, нужно сначала вернуться в Лондон.
Офелия покинула Норфорд-Холл еще до того, как он проснулся. Покинула тайком, даже не собрав вещей. Последнее понятно: она боялась его разбудить и не хотела обсуждать то, что произошло между ними прошлой ночью. А может, она…
Рейф вышел в холл, где лакей вручил ему записку Офелии, вселившую в него некоторую надежду: «Это не примирение, а всего лишь перемирие. Если действительно хочешь остаться со мной навсегда, сумей объяснить, почему из пустого каприза играл моей жизнью».
Неужели она не слышала того, что он пытался сказать? Или была слишком рассержена, чтобы слышать?
Он поклялся себе, что они все обсудят и потолкуют по душам, как только он вернется в город.
Приехав в Лондон, он сразу отправился в дом Ридов и разминулся с Офелией всего на полчаса. Дворецкий известил его, что она поехала на Бонд-стрит делать покупки. Нет, он не знает, какие именно магазины они собрались посетить. Милорду стоит подождать возвращения хозяек.
Дворецкий прав: крайне сомнительно, чтобы он смог найти ее на этой оживленной улице, да еще среди дня, когда там будет полно народа. Придется заезжать в каждый чертов магазин!
Рейф вопреки здравому смыслу все-таки вскочил в седло и поскакал на Бонд-стрит.
Офелия никогда еще не была такой рассеянной. И даже не прислушивалась к словам матери, которая тащила ее из одного магазина в другой. Когда приходилось решать, стоит ли купить ту или иную вещь, она ухитрялась пробормотать «да» или «нет», не сознавая, что именно говорит.
У нее будет ребенок. Больше невозможно это отрицать, тем более что ее тошнит от одного запаха любимой вареной рыбы. И тошнота прошла, как только она убежала из столовой!
У нее будет ребенок. Результат ее падения. Одной минуты забытья. И такое чудо! Малыш! Как странно, что осознание этого наполнило ее радостью! Как она была глупа, отрицая свою беременность! И как поразительно, что в ней уже пробудились материнские инстинкты! Ребенок будет воспитан по всем правилам. Она точно знала, как не следует его воспитывать, так что все будет очень просто. Ребенка нужно любить, кормить и защищать. И если Офелия не будет согласна с какими-то решениями, касающимися ее чада, она ни за что не уступит. Она любила мать, но Мэри слишком часто пасовала перед волей Шермана. Офелия никогда не позволит такого. Она будет бороться до конца.
