Конни Мейсон - Шейх
Зара всем своим существом ощущала, как в нем сначала затеплилась, а потом разгорелась, может быть, последняя искорка жизни. Несколько раз слабо дрогнув, веки шейха медленно поднялись, и он взглянул ей прямо в глаза.
— Ты слышишь меня, Джамал?!
— Ты сердишься на меня? — едва слышно прошептал он. — За что?
Зара смахнула слезы. Он все еще с ней, но в любой момент может уйти… В любой момент! Эта мысль жгла ей мозг, доводила до исступления.
— Ты слышал хоть что-нибудь?
Джамал попытался вспомнить и еле заметно кивнул:
— Был голос… Чей-то голос. Он звал меня, приказывал вернуться назад. Я не хотел возвращаться… но голос заявил, что я бросаю своего ребенка. Но у меня нет ребенка! Что бы это могло означать, Зара?
Это объяснение, казалось, стоило шейху последних сил. Глаза его закрылись, и он безвольно откинулся на подушку. Но у Зары появилась надежда — ей удалось докричаться до своего любимого! Пусть лишь на время, но удалось. Сейчас это было самым главным.
— Я ношу под сердцем твоего ребенка, любовь моя. Я давно хотела сказать тебе, да все как-то не находила подходящего момента. А сейчас мне показалось, что ты уходишь от меня, и я… я так испугалась, что уже не успею поделиться с тобой этой новостью!
Из ее глаз снова хлынули слезы, и она закрыла лицо руками.
Джамал с трудом открыл глаза и смотрел на нее пустым, безжизненным взглядом; медленно, слишком медленно слова Зары доходили до его гаснущего сознания.
— Я так устал… — прошептали его губы.
В этот момент дверь каюты отворилась, и вошел капитан Брахим. Он собирался сказать молодой вдове несколько слов утешения, но так и застыл на пороге, увидев, что Джамал еще жив. И не только жив, но и еще что-то говорит!
— Ты, должно быть, волшебница, госпожа! — ахнул он. — Я глазам своим не верю!
Джамал, казалось, внезапно почувствовал прилив сил.
— Моя жена владеет огромной силой, Брахим, — вполне внятно произнес он. — Силой, позволившей ей вызвать меня назад из царства теней. Теперь я знаю, что должен жить. Мне есть ради чего жить, старый друг. Я скоро стану отцом.
Значит, он все слышал! Зара почувствовала такое облегчение, что готова была смеяться от радости.
— Да, любовь моя! — воскликнула она, покрывая поцелуями его лоб и щеки. — Живи! Пожалуйста, живи ради меня, ради наших будущих детей, ради… ради чего угодно, только живи!
Уст Джамала коснулась ласковая улыбка, затем его глаза закрылись, а голова упала набок. Брахим бросился вперед:
— Он?
— Спит, — счастливо вздохнула Зара, указав глазами на равномерно вздымающуюся и опадающую грудь шейха.
— Я не знаю, какое чудо удалось тебе сотворить, но да благословит тебя за это Аллах! — едва не прослезился капитан. — Отныне и навеки каждое твое слово для меня и моей команды закон. Только прикажи, и мы дocтaнeм тебе луну с неба!
— А что, и прикажу! — устало улыбнулась Зара. — Но только не луну, а кое-что посущественнее: горячую воду и побольше полотенец для Джамала, а также что-нибудь съестное для меня. Похоже, я проголодалась.
* * *Шейх спокойно проспал всю ночь и большую часть следующего дня. Смерть, казалось, отступила, но его лихорадило — то знобило, то бросало в жар. С помощью двух членов команды, добровольно вызвавшихся помогать ей, Зара протирала влажными полотенцами пылающую кожу Джамала или, отсылая матросов, ложилась рядом с ним и согревала его своим телом. Он был все еще в тяжелом состоянии, но по крайней мере жив. Если им не изменят попутные ветры и милость Аллаха, то скоро они доберутся до Могадора, и доктор Давид Бен — Израэль спасет его.
Когда корабль бросил якорь в могадорском порту, Джамал все еще был без сознания. Капитан Брахим с несколькими матросами на лодке отправились на берег, и на пристани их встретил Гарун, с нетерпением ожидавший прибытия судна.
— Слава Аллаху, мне не пришлось тебя искать, — сразу перешел к делу Брахим. — Дорога каждая минута. Где остальные?
— В гостинице, как и договаривались. Мы приехали вчера ночью. А где Джамал?
— Шейх смертельно ранен. Мулай Исмаил наводнил все причалы Танжерской гавани солдатами, и им с Зарой не удалось проскочить незамеченными. Но даже раненный, он сумел добраться до корабля вплавь.
Рука Гаруна стальным капканом сомкнулась на плече капитана.
— Только не говори мне, что он умер, — глухо произнес он. — Я все равно не поверю!
— Нет, Джамал не умер, но очень плох. То, что он дотянул до Могадора, просто чудо. Не иначе как сам Аллах направлял руки Зары, когда она ухаживала за ним. Но теперь ему нужен врач, и немедленно.
— Я привезу его вместе с остальными. Лодки уже наняты и ждут нас с самого рассвета. Гостиница была буквально в двух шагах от гавани, и вскоре все беглецы из Эдема со своим скарбом отплыли на корабль. Бен-Израэль сидел на носу передней лодки, нетерпеливо ерзая и то и дело понукая гребцов.
Едва ступив на палубу «Грабителя», он сразу бросился в капитанскую каюту. Зара с волнением наблюдала за тем, как лекарь осматривал рану.
— Кто лечил его? — наконец спросил Бен-Израэль.
— Я, — смущенно ответила Зара. — Но у меня нет никакого опыта в подобных делах. Мне, правда, удалось промыть и зашить рану, однако, не имея лекарств, я и не могла помочь по-другому.
— Ты все сделала правильно, госпожа, — кивнул Бен-Израэль. — Беда лишь в том, что в рану попала инфекция, и началось воспаление: ее придется открыть и снова очистить — все нужные лекарства у меня с собой. Зрелище будет не из приятных, так что я бы советовал тебе на это время выйти. Мне поможет Хамет или Нафиса.
— Я останусь, — твердо заявила Зара.
Однако Бен-Израэль оказался прав: долго она не выдержала. К горлу подкатила тошнота — сказалась беременность, да и долгие бессонные ночи рядом с мечущимся в бреду Джамалом тоже не прошли даром. Едва каюта наполнилась запахом разлагающейся плоти, а из вскрытой раны брызнул гной, Зара закрыла рот ладонью, мучительно борясь со рвотой.
Бен-Израэль снова предложил ей выйти, но сама она уже не могла этого сделать — начала кружиться голова, и помогавший вместе с ней пекарю Хамет вынес ее на руках на палубу. Свежий воздух быстро сделал свое дело, и она уже самостоятельно отправилась в другую каюту, чтобы немного отдохнуть.
— Не волнуйся, госпожа, — напутствовал ее Хамет, — Джамал в хороших руках. Ученый доктор ни за что не даст ему умереть. Тебе пора подумать и о себе. Иди, а я пришлю Зейнаб.
Через минуту в каюту вбежала запыхавшаяся служанка.
— Ох, госпожа, мы все страшно волнуемся за шейха Джамала! — затараторила она. — Надо же было случиться такому несчастью! Но теперь все, похоже, будет хорошо. Капитан Брахим говорит, что мы отплываем со следующим приливом.
