Хелен Леер - Шотландская красавица
Оправившись от первого замешательства, Диана осознала, что, не произнеся ни слова, Джеми предлагает ей самой сделать выбор. Незаметно повернув голову, она отыскала взглядом брата. Он даже не смотрел в ее сторону, о чем-то сердито разговаривая с Элен. Диана отвернулась. Даже Роберт не осмелится противиться королевской воле.
Торн остановился на расстоянии примерно шестидесяти футов от Дианы и даже не пытался подойти ближе. Он смотрел на нее так, словно они были одни на лугу. Ей хотелось бежать, но ноги отказывались повиноваться. Торн, как она заметила, тоже замер, сидя на жеребце, словно статуя.
Солнце играло на сбруе Сиана. Казалось, что и всадник, и конь окутаны сиянием.
Тут Диана поняла, чего добивается Торн. Он пришел забрать ее, а не украсть. Она сама должна подойти к нему! На глазах у всех собравшихся она публично должна отказаться от своего клана. Если бы она вышла замуж за Дональда Кэмпбелла, то осталась бы в своем клане, а теперь больше не будет считаться одной из Мак-Ларенов...
Диану и Торна разделяли заросли пурпурного вереска. Их глаза встретились. Казалось, Торн говорил: «Дорогая, выбор за тобой!» Потом он улыбнулся.
Хотя губы Дианы не дрогнули, сердце ее расцвело в ответ. Ее любимый золотой рыцарь пришел за ней! Она не могла отказаться от него так же, как не могла отказаться от жизни.
Он требовал, чтобы она оставила все, что было ей близко и дорого: свой дом, семью, клан. Сделав первый шаг в его сторону, она потеряет все – от нее навсегда отвернутся некогда близкие ей люди.
Диана выпрямилась. Все свершилось, все было сказано, и выбора не оставалось. С того момента, как их взгляды впервые встретились, она знала, что принадлежит этому человеку. Много раз она вслух отрицала это, но сердце невозможно обмануть.
В мертвой тишине Диана огляделась по сторонам. Ее окружали неприветливые лица. Неожиданно ей все стало безразлично. У этих людей свои тяжбы, свои кровные распри, свои проблемы. Пусть они сражаются сами, выигрывая и проигрывая собственные войны. Диане же хотелось только одного: чтобы сильные руки Торна обнимали ее.
Гордо вскинув голову, она медленно пошла ему навстречу. Несмотря на недовольный ропот, прошедший по рядам Мак-Ларенов и Кзмпбеллов, Диана ни разу не сбилась с шага.
Торн, сидевший верхом на золотистом жеребце, не обращал внимания на возмущенные голоса жителей долины. Его глаза были прикованы к гордой женской фигурке, приближавшейся к нему. С того дня, как они виделись в последний раз, Диана похудела. Но никогда еще она не казалась Торну такой красивой, как сейчас.
Когда Диана, наконец, приблизилась к Сиану, Торн посмотрел на нее.
– Ты нарушила данное мне слово, девочка, – тихо произнес он.
Диана вспыхнула, но не опустила головы.
– Нет, мой господин, я ведь обещала, что не выйду замуж за другого даже для спасения собственной жизни. Но угроза нависла не надо мной...
– Так и было, – торжественно подтвердил он, будучи прекрасно осведомленным о том, что произошло в Сидене. Наклонившись, он легко подхватил ее с земли и, подняв, усадил перед собой в седло.
Убедившись, что Диана крепко сидит в седле, он пришпорил золотого жеребца.
Диана обернулась и посмотрела на Сибель. Девушка ехала рядом с Энгусом и даже не смотрела на Диану. Все ее внимание было отдано Энгусу, прекрасному рыцарю в клетчатых штанах и плаще. На его головном уборе красовалась веточка белого вереска. Диана увидела все, что хотела увидеть, и обрадовалась.
Вдруг Диана заметила, что Торн направляется к собравшимся, и вопросительно посмотрела на него. В ответ он усмехнулся:
– Они ждут свадьбы. Ни к чему лишать их праздника.
Осадив Сиана перед растерянным отцом Аласдаром, Торн спешился сам и помог спуститься Диане. Он за руку подвел Диану к священнику.
Прежде чем он успел что-либо сказать, внимание Дианы переключилось на Джеми и Роберта. Они были всего в нескольких футах от нее, и Диане вовсе не составило труда услышать, о чем они беседуют.
– Похоже, что скоро старой распре придет конец, – как ни в чем не бывало, заметил Джеми, обращаясь к графу Сиденскому.
Лицо Роберта побагровело. Ни разу Диане не приходилось видеть его в таком бешенстве. Судя по всему, он на время лишился дара речи.
– Приданое для леди, – пояснил король, не обращая внимания на его ярость.
– Приданое? – Роберт поперхнулся и в изумлении уставился на короля. – Кто же дает приданое за девчонкой, которой уже успели попользоваться? Да от такой любой почтет за счастье избавиться! Ваша милость, я не могу позволить вам одобрить это!
Взгляд Джеми был холоден.
– Не можете нам позволить?
– Я не хочу показаться непочтительным, ваша милость, – спохватился Роберт.
– Мы счастливы это слышать, – с достоинством кивнул Джеми. – Нам бы не хотелось усомниться в верности клана Мак-Ларенов трону.
– Разумеется, – поспешил заверить короля Роберт.
– Приданое, – снова напомнил ему Джеми. – Нас обрадует, если в него войдут спорные земли.
Граф Сиденский в изумлении открыл рот. Король не сводил с него глаз.
– Вы не согласны с нашим предложением?
– А-а-а...
– Мы не слышали ответа, милорд! – Джеми выпрямился. Его свита подошла ближе.
Роберт на секунду заколебался. Но благоразумие победило.
– Это великолепное предложение, ваше величество.
– Вы решите этот вопрос еще до исхода дня? – Король снова дружелюбно улыбнулся.
– Да, – пробормотал побежденный Роберт.
Джеми величественно махнул рукой:
– Можете начинать церемонию.
Диана поглядела на Торна, оттаивая в тепле его одобрительной улыбки. Затем она перевела взгляд на отца Аласдара. На этот раз она отвечала без запинки.
По окончании церемонии Торн снова подсадил Диану на золотистого коня, и сам взлетел в седло. Чуть помедлив, Торн поднял руку, выражая свою преданность королю. Затем он пришпорил коня. За ним на подобающем расстоянии следовали Энгус и Сибель.
Сиан уверенно несся по знакомой местности, все ускоряя бег. Ветер трепал волосы Дианы и хлестал загорелое лицо Торна. Торн уверенно придерживал Диану, и она радовалась его силе.
Однажды она уже ехала верхом в объятиях мужчины, захватившего ее в плен. Кажется, что это было так давно! А теперь он на самом деле пленил ее. Она принадлежала ему каждой клеточкой своего тела и не желала иной судьбы.
Диана склонила голову набок, обернулась, чтобы увидеть лицо любимого, и была вознаграждена поцелуем, не позволявшим сомневаться в силе его страсти.
Оторвавшись от губ Дианы, Торн усмехнулся и крепче обнял ее.
– Ты гордячка, дорогая, – довольно сказал он. – Но я покажу тебе, кто в доме хозяин.
