Анита Фрэй - Монахиня Адель из Ада
Помимо всего прочего, счастье директрисы укреплялось сознанием того, что, как это ни странно, именно на сей раз, об утреннем конфузе было известно только следователю. Когда «солдатушка» барабанил в дверь, никого в коридоре не было. Мадам хотелось так полагать. Петра Сергеевича она просто не заметила.
У директрисы-то был праздник, а вот у обвиняемой номер два, у дежурной мегеры…
Когда Курятникова вновь явилась на приём, победоносица не преминула съязвить.
— У вас менее геройский вид, нежели два дня назад. Отчего такие резкие метаморфозы?
— Вы уж простите меня, ради всего святого, госпожа директриса! Я не хотела вам дерзить, просто нервы уже на исходе в последнее время, боюсь…
— Итак, чего вы боитесь?
— Что не выдержу всего этого, ой, не выдержу!
Она зашлась рыданиями.
— Ну, меня-то вам бояться нечего! — сказала хозяйка института. — Покамест я провожу дознание, на правах главы заведения. А вот когда через несколько дней снова появится следователь…
— Что тогда будет?
— Вы должны хорошенько подготовиться к очередной встрече с ним, к обстоятельной беседе и к даче достоверных показаний.
— Я давно готова! Расскажу всю правду, ничего не скрывая! Впрочем, как и в прошлый раз…
Директрисе сделалось любопытно.
— И что же вы намереваетесь ему сказать?
— Всю правду!
— Например?
— Всю неприкрытую правду о том, как этот изверг, этот вандал, этот свирепый дворник… как его бишь…
— Архип!
— Вот-вот! Я расскажу господину следователю всю правду про этого мужлана, невоспитанного медведя… Который, ко всему прочему, позволял себе сальности в мой адрес, облапывал меня и дружков своих к таким действиям подзуживал!
Глава 28 «Заместителница следователя» негодует
Утомившись беседой с Курятниковой, директриса встала, начала мерять шагами кабинет.
— Как видите, я не напрасно вызвала вас для предварительной беседы! Отнюдь не напрасно! Отнюдь!
— Думаете?
— Не просто думаю — уверена!
— Значит… Я на правильном пути?
— Увольте — я так не сказала!
— Тогда… Что же? Что в моих будущих показаниях ошибочно?
— Всё! Решительно всё!
— Не может быть! Вы меня разыгрываете!
Директриса прекратила курсировать кабинетом, остановилась в зловещей позе, смерила дежурную даму презрительным взглядом.
— Это вы нас всех решили тут разыграть, милейшая!
— Позвольте! Как же?
— Дай вам волю, полную свободу, вы сознательно заведёте следствие в тупик и при этом сделаете мину, будто действуете в интересах, по меньшей мере, половины человечества!
— Именно! Что здесь не так?! Любое зло должно быть наказано!
— Тогда скажите, в ком в данном случае вы усматриваете зло?
— В дворнике! Его злобная фигура давно всех пугает! И страшит!
— Вы хотя бы раз заметили проявления ненависти с его стороны?
— О, да! По отношению ко мне — неоднократно!
— Сейчас речь вовсе не о вас, а о пропавшей девочке! Об Александре Ворониной!
— Ну, да… И к девочкам… То есть, я хотела сказать, к воспитанницам, он тоже…
— Что?
— Проявлял крайнее недоброжелательство…
— В чём это выражалось?
— Точно не помню… Спросите кого-нибудь другого, кого угодно…
— Уже спрашивала! Я опросила большое множество наших преподавателей, да и прислуга не была в этом смысле обойдена вниманием…
Директриса взяла пачку бумаг, швырнула их под нос дежурной даме.
— Вот письменные свидетельства почти всех ваших сослуживцев!
— И что в них?
— Крайне неприятные для вас признания!
— А именно?
— Почти все господа, работающие в нашем учреждении, в один голос утверждают, что недоброжелательство по отношению к ученицам всегда происходило именно с вашей стороны!
В ту самую минуту Верочка, Лидочка и Любочка на цыпочках подходили к кабинету директрисы. Лидочка приложила ухо к замочной скважине.
— Долго же мадам терзает эту пьяницу!
— Будь моя воля — я бы её замучила насмерть! — сказала Любочка.
— Фи, какие вы кровожадные! Нельзя же так! — возмутилась Верочка.
Её подружки тоже возмутились.
— А запирать в чулане маленьких девочек — это не кровожадно?
— Будь моя воля — я бы её задушила! Вкупе с нашей храпуньей-бонной!
Дверь кабинета директрисы резко отворилась, из неё выскочила заплаканная дежурная дама, невидящим взглядом обвела коридор и бегом устремилась к лестнице.
— Ой, гляньте-ка! Мегера наша плачет! — воскликнула Любочка.
Верочка сочувственно произнесла:
— Вот видите? А вы хотели её удушить!
Её подружки расхохотались.
— А кто сказал, что мы передумали?
— Лично я её не перестану ненавидеть, пока наша бедная Шурочка не сыщется!
Дверь кабинета директрисы снова отворилась. На этот раз вышла сама директриса. Заметив Верочку, Лидочку и Любочку, она расплылась в улыбке.
— Вот вы где, мои хорошие! Только вызвала, а вы уже примчались. Молодцы! Входите!
В кабинете девочкам сделалось ещё веселее, они принялись разглядывать интересные вещички, находившиеся на рабочем столе мадам. Та мягко перевела их внимание в нужное русло.
— Ну, мои хорошие, рассказывайте мне всё, что знаете!
— С удовольствием расскажем всё про эту пьяницу! — воскликнула Лидочка.
Директриса нахмурилась, но «по-доброму».
— Не надо так выражаться, откуда у вас такие словечки?
Верочка тоже нахмурилась «по-доброму», постаралась сделать похожее личико.
— Госпожа директриса, я их всё время одёргиваю, а они слушаться не хотят!
— Молодец! Ты у нас кто?
— Вера Пирогова!
Директриса достала журнал, сделала запись.
— А подруги твои?
Верочка скомандовала:
— Девочки, живо свои имена!
— Лидия Мышкина!
— Любовь Иванова!
Директриса улыбнулась.
— Ага! Значит, передо мной стоят Верочка, Лидочка и Любочка!
Верочка вздрогнула.
— Ой! Вы сказали «Ага»?!
— Да! А что?
— Хорошо, что наша бонна, наша мадам воспитательница вас не слышала! Надо говорить: «Уи, мадам»!
— А если бы она меня услышала?
— Вам пришлось бы каждый вечер перед сном десять раз повторять: «Уи, мадам»!
Директриса от хохота даже за сердце схватилась.
— Ну-ка, ну-ка! Повеселите меня ещё немножко! Давно я так не смеялась! Стало быть, «Уи, мадам!» — это что-то вроде страшного наказания?
Верочка кивнула.
— Да! Нас так наказывают почти каждый вечер, а когда мы ночью шепчемся, обещают никогда в жизни не отправлять на бал!
![Адель Кутуй - Неотосланные письма [Повесть и рассказы]](/uploads/posts/books/114880/114880.jpg)
