Кэтлин Гивенс - Легенда
Нет, она уже никогда не будет прежней. Грядет война...
В зал вошли бабушка и несколько молоденьких служанок с нагрудниками в руках, которые предстояло носить во время сражений ему, Джеймсу и Дункану. Нагрудники эти когда-то принадлежали его отцу. Наверху мать давала указания женщине, которая шила для них новые рубашки. Внизу, в гавани, мужчины вытаскивали рыбачьи лодки на берег, строя из них заграждения, чтобы враг не смог проникнуть в верхнее озеро. Поля засевали зерном, хотя мужчины отправятся на войну и не смогут собрать урожай.
Нейл взглянул в окно на расколотый пополам дуб и вновь вспомнил о древнем предсказании – о близнецах, которые развяжут войну, после чего на пятьдесят лет воцарится мир. Дай-то Бог, чтобы пророчество прорицателя Браана сбылось.
«Джейми, – мысленно обратился он к брату, – возвращайся скорее, ты мне нужен».
– Лорд Нейл? – послышался за спиной звонкий голос. Нейл круто обернулся: позади него стоял подросток.
– Сэр Дункан вернулся.
Нейл направился к дверям старого замка, чтобы встретить кузена, но не успел дойти до нее, как дверь распахнулась, и на пороге появился Дункан, а следом за ним порыв ветра швырнул в зал целый каскад воды. Дункан успел захлопнуть дверь, прежде чем в зале образовался потоп.
– Нет, ты скажи мне, почему мы живем в этой стране? – сердито обратился он к Нейлу, стаскивая насквозь промокший плед и куртку. – Дождь почти не прекращается. Одно хорошо – Маклауды в такой шторм носа из дома не высунут. Кстати, я думал, ты уже отпустил внука Маклауда, но только что видел его на конюшне.
Нейл ухмыльнулся:
– Я его и в самом деле отпустил, но мальчишка хочет отправиться вместе с нами на войну. Он даже написал дедушке письмо, спрашивая у него разрешения.
Фыркнув, Дункан последовал за Нейлом к камину. Взяв стул, который предложил ему Нейл, он уселся на него и повернулся к кузену:
– Кланраналд, Гленгарри, Кеппох, Лохил, Гленкоу, Гленмористон, Слит... Все решили воевать. От Джейми что-нибудь слышно? Я имею в виду, есть о нем какие-то вести, кроме твоих ощущений?
Нейл покачал головой.
– Сколько людей у Маккея? – спросил он кузена.
– Не знаю. Слышал, что в два раза больше, чем у нас.
– Подумаешь, – небрежно бросил Нейл, – с нами, шотландскими горцами, их все равно не сравнить!
И они с Дунканом расхохотались.
Эллин закинула руки за голову и замерла: пальцы ее коснулись чьих-то пальцев. Она повернула голову – Джеймс! Она села и уставилась на него. Значит, это был не сон? На ее пальце сверкало его кольцо, а он лежит в ее кровати. Лежит обнаженный и улыбаясь смотрит на нее. Она судорожно сглотнула.
– Доброе утро, любовь моя, – весело произнес Джеймс.
– Джеймс, – прошептала она, судорожным движением натягивая простыню на грудь.
Она тоже лежала обнаженная, и тело до сих пор, казалось, не забыло его ласки. Что же она наделала? Наклонившись, Джеймс коснулся губами ее живота, и Эллин подпрыгнула, словно ее ужалили, а потом удивленно покосилась на него. Он расхохотался:
– Только не говори мне, что ты меня уже забыла!
– Нет, не забыла, – прошептала Эллин.
Выражение лица Джеймса стало серьезным. Сунув руку под одеяло, он нащупал руку Эллин и вытащил ее наружу.
– Эллин, вот твое кольцо, детка. Мы с тобой обручены. Не нужно смотреть на меня так, будто я тебя изнасиловал. – Сев, он внимательно посмотрел на нее: – Ты жалеешь о чем-то?
Эллин покачала головой. Он и в самом деле ее не насиловал, ему не пришлось этого делать. Она сама повисла у него на шее и с не меньшей, чем он, страстью занималась с ним любовью. Какие же чувства она сейчас испытывает?
Что ее любят, сделала вывод Эллин, прислушавшись к себе.
Она лениво улыбнулась и, подняв руку повыше, пошевелила пальцем, на котором было его кольцо.
– Я замужем, – проговорила она.
Джеймс кивнул.
– А я женат.
– Я замужем, – повторила Эллин, и на сей раз в голосе ее прозвучало изумление.
– Ты пока моя невеста, а не жена. – Джеймс зевнул. – Но все равно моя. Я считаю тебя своей законной невестой.
Наклонившись, Эллин поцеловала его в грудь.
– Тебе придется рассказать об этом моей маме, – проговорила она, изо всех сил стараясь скрыть свое смущение.
– Значит, мы все-таки едем в Нетерби?
– Да.
– Может быть, в таком случае нам лучше встать с постели?
Эллин улыбнулась и прошлась рукой по его груди, потом по животу, затем рука ее забралась под одеяло. Ухмыльнувшись, Джеймс лег на нее сверху и принялся покрывать поцелуями ее щеки и шею.
– Думаю, если мы уедем попозже, ничего не случится, – заметил он.
– А что скажут люди?
– Что мне здорово повезло.
Стояла ясная погода, и они ехали быстро. Спали они теперь в одной кровати и их ночи были наполнены страстью, смехом и шутками. Нередко они болтали до самого рассвета, поверяя друг другу свои мысли, делясь желаниями и сомнениями, мечтами и надеждами. И чем больше они беседовали, чем лучше узнавали друг друга, тем больше Эллин любила его, этого замечательного мужчину, который теперь принадлежал ей безраздельно.
Она не знала, рассказал ли Джеймс об их отношениях своим людям. Он ей не говорил, а она не спрашивала. А мужчины вели себя так, словно ничего не изменилось. Похоже, она одна чувствовала происшедшую в себе и Джеймсе перемену, словно смотрела на мир другими глазами.
Она была любима и любила сама. Даже однообразный, безрадостный пейзаж казался ей прелестным. Эллин смотрела на распустившиеся молодые листочки, наблюдала за пчелами, собиравшими нектар с первых весенних цветов. Был конец апреля, зима наконец-то покинула Шотландию. Улыбнувшись, она подняла голову, подставляя лицо теплым лучам солнца.
Они останавливались на тех постоялых дворах, список которых дал им Хью, и хотя на каждом им сообщали, что мама Эллин успела здесь побывать, догнать ее им никак не удавалось. Когда они проезжали поворот на Данфаллэнди, Джеймс спросил ее, не хочет ли она нанести визит Фергюссону. Эллин покачала головой и отвернулась.
Той невинной девушки, какой она была несколько недель назад, больше не существовало, а женщина, в которую, она превратилась, не испытывала никакого желания видеть ни Данфаллэнди, ни Фергюссона. Этому умному и проницательному мужчине хватит одного взгляда, чтобы понять, что она стала женщиной.
Все было бы не так уж плохо, если бы повсюду не виднелись признаки скорого наступления войны. Эллин старалась не обращать на них внимания, забыть о том, что через несколько недель, а может, даже раньше, Джеймс покинет ее и присоединится к армии Джона, но не могла. Дороги были запружены солдатами, в деревнях и городках, через которые они проезжали, жизнь била ключом. Разговоры велись только о войне.
