Хизер Грэм - Влюбленный мятежник
Мягкий всхлип вырвался из груди Аманды, она попыталась спрятать лицо на груди мужа, но Эрик не мог позволить ей этого. Схватив ее за плечи, он слегка встряхнул ее.
— Ты понимаешь меня, дорогая?
— Да, да! — закричала она и попыталась вырваться. Но он удержал ее в крепких руках и закрыл ей рот поцелуем. Его губы жестко и настойчиво, даже грубо, прижались к ее губам, но она покорно осталась в его объятиях, мягкая, теплая и податливая. Тогда его язык перестал терзать ее, а вместо этого нежными движениями обежал ее рот, так ласково и мягко, что она прижалась к Эрику сильнее, мечтая впитать как можно полнее сладость его губ.
На этот раз они любили друг друга медленно и долго. Очень медленно. Обмениваясь страстными поцелуями и жаркими ласками, шепча друг другу торопливые слова любви.
Когда все закончилось, Эрик слегка приподнялся на локте, глядя с наслаждением на красивые изгибы ее спины и бедер, на ее округлые ягодицы, светлой тенью чуть проступающие в почти полной темноте, Он вгляделся в нее сквозь темноту, затем снова лег рядом. Глаза Аманды были закрыты, усталость давала себя знать. Он мягко погладил руку жены и ласково заключил ее в объятия. Он хотел еще раз извиниться, но не смог. Наконец после долгого молчания он тихонько прошептал:
— Аманда, верь мне. Ради Бога, поверь мне, пожалуйста.
Она не отозвалась. Он не знал: то ли она уже спала, то ли ей нечего было ответить.
В последующие дни Эрик рассказал Аманде о конвенте, предупредив, что приближается время, когда, возможно, начнется вооруженное противостояние. От губернатора пришло письмо, на которое Эрик отреагировал немедленно. Лорд Данмор кипел. Он негодовал оттого, что его призывы игнорировались, хотя в своих прокламациях он предписывал всем чиновникам в магистратах всячески препятствовать выборам делегатов на второй Континентальный конгресс Аманда была уверена, что лорд Данмор гневается на Эрика, но муж не рассказал ей о том, как прошла их встреча Не зная ничего конкретного, Аманда все же была уверена, что именно с этого дня началось их расхождение.
Когда Эрик вернулся в особняк, она сбежала в гостиную ему навстречу.
— Что случилось? — спросила она тревожно.
Эрик положил перчатки и треуголку с плюмажем на стол и посмотрел на жену:
— Дело идет к войне, Аманда. Не знаю, будешь ли ты со мной или против меня?
— Я… я не могу предать свою веру! — вскричала она; умоляя его глазами о понимании. Она цепляется за соломинку, подумалось ей Он поймал ее, когда она убегала из дома Он знает, что она солгала ему о том, что беременна.
Она предала его, и Эрик знает это, поэтому никогда не станет доверять ей, не вернет ей свою любовь Он кивнул, глядя на жену и в то же время как бы сквозь нее — Пусть твое сердце останется с тем, во что ты веришь. Но следуй моим приказам, любимая, — мягко предупредил он.
Она, не ответив, взбежала по лестнице наверх.
Несколько дней спустя, вечером двадцатого апреля, Аманда лежала рядом с Эриком, обнаженная, расслабленная, в безопасном кольце его рук. До его возвращения она не отдавала себе отчета в том, как сильно его ей недоставало. Она любила, когда он просто обнимал ее, любила засыпать, чувствуя на себе его тяжелую руку.
Она любила просыпаться и любоваться очертаниями его скул, ее восхищали выразительные линии его лица, поросль жестких курчавых темных волос на груди, бугристые мускулистые ноги, переплетавшиеся с ее ногами во сне.
Внезапно раздавшиеся на улице крики встревожили ее Еще полусонная, она приподнялась в растерянности на кровати Эрик вскочил на ноги и быстро очутился у окна.
— Что там? — спросила она.
— Не знаю Толпа. Огромная толпа. — Эрик нащупал на стуле свои бриджи и натянул их. Открыв окно, он крикнул:
— Добрые граждане! Что у вас там происходит?
— Порох! Оружие! Проклятые «красные мундиры» высадились с корабля «Фоуи» и конфисковали наши запасы из арсенала. Мы этого так не оставим, лорд Камерон! Не позволим!
— Сукин сын! — проворчал Эрик. Он схватил рубашку и башмаки.
Прижав руки к груди, Аманда уставилась на мужа.
— Они пойдут ко дворцу! — сказала она.
Он бросил на нее быстрый взгляд.
— Необходимо предотвратить кровопролитие, — произнес он, но Аманда догадалась, что он обращается не к ней, а скорее размышляет вслух. Он потянулся за своим сюртуком, а она наконец выбралась из кровати — Эрик…
— Аманда, ложись спать.
— Ложись спать? — вскинулась она, но он уже вышел, прикрыв за собой дверь.
Аманда проводила его взглядом, затем быстро оделась и последовала за ним.
Выйдя из дома, Аманда поняла, что за ней следят. Жак Биссе следовал за ней тенью, куда бы она ни пошла, еще с января, когда Эрик уехал в первый раз. Аманда была не против. Ее занимал этот человек, и она всегда чувствовала себя спокойно, когда он находился за спиной.
От отца не поступало новых, требований, с тех пор как она отдала ему карту.
Следовать за Эриком было несложно. Рев и шум толпы были слышны издалека. Аманда поспешила ко дворцу. Казалось, рее население Уильямсберга поднялось в яростном порыве.
Обогнув здание, Аманда чуть не задохнулась. В воздухе стоял крик. Толпа, казалось, бурлила, люди выглядели разъяренными, нетерпеливыми и злыми в своем безумном порыве.
— Стойте, стойте! — послышался голос.
Аманда взобралась на ступени магазина, чтобы лучше видеть. Говорил Пейтон Рандолф. Рядом с ним стоял Картер Николае, чуть сзади — Эрик.
Шум в толпе постепенно стих. Рандолф начал говорить, объясняя людям, что они могут добиться своего другими способами. Необходимо принять протест и проголосовать за него в городском собрании.
Картер Николае вторил ему, а затем выступил Эрик, призывая Людей К осторожности.
Постепенно толпа рассеялась.
Неожиданно подхваченная людским потоком, Аманда вздрогнула, когда ее вдруг схватили сзади и, обернувшись, встретилась с сердитыми глазами мужа.
— Я же сказал, чтобы ты шла спать!
— Но, Эрик…
— Черт тебя побери, Аманда, я пытаюсь предотвратить кровопускание твоему любезному тори Данмрру. Жак отвезет тебя в Камерон-Холл. Сегодня же. Я хочу, чтобы ты была подальше от всего этого!
Она попыталась возразить, но Эрик не стал и слушать.
К полудню Аманда была уже на пути домой.
Новости в Камерон-Холл просачивались весьма скупо. Молодая хозяйка жадно прислушивалась к болтовне слуг, с нетерпением ждала новостей из «Виргиния ньюс».
Народ принял петицию, в которой потребовал объяснений, почему губернатор изъял народное оружие. Данмор ответил, что он боялся восстания рабов и вывез его по соображениям безопасности.
Однажды вечером приехал усталый Эрик и рассказал, что повсюду проходят митинги.
