Джил Грегори - Сладкая мука любви
– Золотые слова! – поддержала Коринна, оживившись, но глаза ее были все так же печальны, и солнце безжалостно освещало каждую морщинку и складочку ее лица.
Эмма никогда не думала об экономке как о старой женщине, но тут вдруг поняла, что годы наложили свою печать на ее бывшую няньку. Однако они ничуть не прибавили ей кротости.
– Что уставились? – возмущенно обратилась она к Гарретсонам, все еще не покинувшим церковный двор. – Небось помираете от радости, чтоб вам пусто было!
Эмма тоже взглянула в ту сторону и со смутным удивлением заметила, что Такер смотрит вовсе не на них, а на Тэру. Взгляд его был настойчиво-испытующим. Тэра тоже ощутила его, повернулась и слегка повела плечами.
– Все это так грустно, так грустно… – сказала она очень тихо и как-то виновато. – До сих пор нам с отцом удавалось сохранять нейтралитет, не склоняться ни в ту сторону, ни в другую… но теперь… Теперь всего важнее, чтобы восторжествовала истина. Ради Бо, только ради него!..
– Истина? – переспросила Эмма, пораженная Необычным пафосом этих слов. – Ты имеешь в виду, что отец не стрелял Бо в спину? Что это Гарретсоны без конца мутят воду? Что все мы жили бы в мире и согласии, не будь здесь этого змеиного гнезда? Эта истина должна восторжествовать, так ведь, Тэра?
Джед сделал шаг вперед. Выражение его лица красноречиво говорило, что он собирается, в свою очередь, высказать все, что думает о Маллоях. Такер ухватил отца за руку.
– Не сейчас, слышишь? – произнес он так тихо, что девушка едва расслышала. – Оставь ее в покое.
Удивительно, но Джед не стал упрямиться. Он попросту пожал плечами и пошел прочь. Такер последовал за ним.
– Мне очень жаль, солнышко, – сказал он, проходя мимо Эммы.
Как только Гарретсоны покинули двор, оставшиеся окружили девушку, наперебой утешая ее. Но о каком утешении могла идти речь? Эмме казалось, что наступил конец света. На другой день после того, как она поняла, что носит ребенка Такера, ее отца арестовали. Один удар следовал за другим, не давая опомниться.
Потрясенная, она даже забыла ненадолго о непрерывной дурноте. Самочувствие по-прежнему было ужасным. Борясь с желанием расплакаться, она вскинула голову и попыталась улыбнуться.
– Мы не сдадимся так легко!
– Но сначала домой, ладно? – настаивала Тэра. – Все мы уверены в невиновности мистера Маллоя и сделаем все, чтобы это доказать. Истина восторжествует… но, Эмма, это будет нелегко. Нужно хорошо обдумать, какие шаги предпринять. Сейчас мы вместе поедем в «Эхо» и…
– Нет, в «Эхо» мы не поедем, – медленно и раздельно проговорила Эмма и пошла к выходу с церковного двора. У самых ворот она оглянулась: – Первым делом я хочу видеть шерифа Гилла и выяснить все, что смогу.
Глава 23
Эмма сидела в напряженной, неестественной позе в конторе шерифа, в кресле для посетителей. Чуть поодаль ее отец пристроился на жестком стуле с прямой спинкой.
– Шериф Гилл, скажите мне все. Я хочу знать, почему вы арестовали папу за то, чего он не делал. Вы ведь знаете это не хуже моего, не так ли?
– Будь Эмма адвокатом, я бы без колебания нанял ее для защиты, – заметил Уин с невеселым смешком. – Обычно эти ребята не стоят денег, которые берут.
Уэсли Гилл честно попытался улыбнуться в ответ, но это у него не очень получилось. Очевидно, на сердце у шерифа было так же тяжело, как и у Эммы, и за это она почти простила ему арест отца.
Незадолго до этого он выпустил арестанта из камеры и отправил помощника Клема домой, чтобы они могли без помехи поговорить втроем. Поговорить спокойно и рассудительно, без взаимных упреков. Маллой имели право знать, на каком основании произведен арест. Чтобы опровергнуть свидетельство вины, нужно было сначала выяснить, в чем оно заключается.
Эмма была рада, что Маккуэйды в конце концов уговорили Коринну ехать домой, – теперь она могла выбросить из головы все, кроме дела об убийстве. Настало время исправить ошибку, рассеять подозрения.
– Свидетельств против Уина два, – сказал шериф. – Первое – это головной платок твоего отца, Эмма. Уин знает о нем, мы говорили в день твоего приезда. Он сказал, что понятия не имеет, как его повязка оказалась неподалеку от места убийства.
– Что?! – вырвалось у девушки.
– Это так, дорогая. – Уин вздохнул. – Помнишь, Уэсли приезжал к нам в тот вечер? Как раз для того, чтобы выяснить насчет платка. Что я могу сказать? Платок этот мой, но и только. Я не имею ни малейшего понятия, как она попала к Дереву висельника, где убили Бо Гарретсона. Впрочем, любой мог подбросить ее туда, чтобы подозрение пало именно на меня. Кто бы он ни был, этот негодяй, именно он должен сидеть под замком, а не я.
Эмма, однако, промолчала, со страхом глядя на свернутый кусок желтого шелка. В суде такого рода свидетельство невозможно опровергнуть одними лишь заверениями в своей невиновности. Девушка мысленно приказала себе сохранять спокойствие.
– Но ведь с таким же успехом это может быть чей-то грязный трюк, шериф?
Голос ее предательски дрогнул. Уэсли Гилл посмотрел на нее с пониманием и сочувствием:
– Верно, может. Но есть и еще одно свидетельство, куда более весомое. Оно попало ко мне сегодня утром и не оставило мне выбора. Я мог лишь отсрочить арест до конца венчания, пока большая часть приглашенных не разойдется. Я пытался как-то объяснить это для себя, понять… Но одно дело – повязка, а другое… Одним словом, Уин, остается поверить, что именно ты убил Бо Гарретсона. Мало того, что ты убил его в спину, ты еще и заманил его в ловушку.
– Черта с два я это сделал!
Уин вскочил со стула. От гнева его била крупная дрожь.
– Папа, прошу тебя! – воскликнула девушка, хватая его за руку. – Сейчас не время для скандала. Прежде всего нужно выяснить, о чем идет речь!
Неохотно Уин позволил усадить себя. Отец и дочь в молчании следили за тем, как шериф вынул сложенный пополам листок из папки с надписью «Дело об убийстве Бо Гарретсона», развернул его и вгляделся в строчки с таким видом, словно надеялся, что содержание чудом окажется иным.
– Можно взглянуть? – нетерпеливо спросила Эмма.
За окном конторы город был тих, дощатый тротуар пустынен. Как обычно, воскресным вечером горожане сидели по домам, в кругу своих семей. Единственная живая душа на улице – ленивый полосатый кот на одном из крылечек время от времени подергивал хвостом, отмахиваясь от мух.
Но как бы ни был тих городок, в конторе шерифа Гилла было и того тише. Тишина висела, как тяжелая туча, готовая разразиться грозой, пока Эмма, не веря собственным глазам, читала записку:
«Бо, приходи сегодня на восходе к Дереву висельника. Я нуждаюсь в деньгах и потому надумал продать часть земель, ближайшую к вашим. Наверняка тебя это заинтересует, но учти, из всех Гарретсонов я буду иметь дело только с тобой. Не вздумай рассказать отцу или брату, иначе сделка не состоится.
