Джейн Фэйзер - Завороженная
– Почему? – спросила она.
Он поднял глаза, и Ливия увидела в них знакомый стальной отблеск. Но в следующее мгновение он исчез.
– Моя сладкая, мне интересно мнение лорда Эвершема.
– Но он политик. Разве ты не говорил, что политикой не интересуешься?
– Политикой действительно не интересуюсь. А вот интересная беседа мне нравится.
– А остальные гости? Хочешь сказать, что они интересные собеседники? – Ливия с отвращением окинула взглядом список.
– По крайней мере надеюсь на это.
– Более интересными, чем Гарри, или Ник… или Дэвид?
– Гарри – согласен, но Питершем и Фостер больше интересуются картами, чем политикой. Хотя иногда я ничего не имею против их компании. Но, как говорится, всему свое время и место. Такты выполнишь мою просьбу?
– Разумеется, – ответила Ливия. Он не требовал от нее ничего невыполнимого, просто время выбрал неудачное. – Но мне хотелось бы пригласить еще несколько пар, чтобы разбавить компанию.
– Нет, – покачал головой Алекс. – Только этих. Вот все, что от тебя требуется.
– Ладно, так тому и быть. Единственную проблему я вижу в том, как поделить работу между твоим поваром и моими кухарками. – Ливия пробежала глазами список. – Эти люди получат удовольствие скорее от привычных блюд, которые лучше даются близнецам. К тому же твой повар может вызвать у них подозрения.
– Борис обо всем позаботится, как только ты разошлешь приглашения. Близнецы в этом ужине не будут принимать никакого участия, – безапелляционно заявил Александр. – Пошли-ка в кровать. Я имею в виду мою кровать. Твоя очень измята.
* * *Ливия спала сном младенца, но утром проснулась с еще более тревожным предчувствием. Полы балдахина были плотно задернуты, и она слышала, как Александр и Борис разговаривали на каком-то чужом языке. Ливия припомнила, что когда-то давно, во время одной из их первых встреч, Александр сказал ей, что владеет многими языками, но только не русским. С собаками он говорил по-русски, но Ливия почему-то решила, что на русском он знает всего несколько фраз. Она никогда не слышала, чтобы он говорил по-русски бегло – как сейчас. И если сейчас он говорил не по-русски, то на каком языке он тогда говорил? Явно не на французском. Почему они не разговаривали на английском?
Они не хотят, чтобы Ливия их понимала. Другого объяснения этому не было. Но что за разговор мог вести Александр со своим мажордомом, который она не должна была понимать?
Ливия закрыла глаза и откинулась на подушки. Звуки чужой речи лились бессмысленным потоком, но в этих чужих, незнакомых словах было нечто, что внушало ей беспокойство. К тому же она чувствовала себя так, словно ее бесцеремонно выставили за дверь. И сейчас она вдруг осознала, что это чувство возникает у нее уже не в первый раз с тех пор, как она вышла замуж за Александра.
Когда Александр резко отдернул полог балдахина, Ливия округлила глаза.
– Борис ушел?
– Да, все чисто. – Александр поцеловал ее. – Доброе утро, любовь моя. Ты хорошо спала.
– Да, как убитая. Вы говорили по-русски? Я думала, ты его не знаешь.
– Я редко разговариваю по-русски. Лишь в случае крайней необходимости.
– Тогда почему ты предпочел говорить на нем сейчас?
– Что на тебя нашло? Зачем тебе это знать? – Алекс улыбался, но смотрел на нее испытующе.
– Просто так. Уверена, что ваши разговоры с Борисом меня не касаются.
– Совершенно верно. – В тон ей ответил Александр. – Так ты встаешь?
– Да, – сказала Ливия и откинула одеяло. – Какие у тебя планы наутро? – Она встала и потянулась. Прохладный воздух приятно холодил тело.
Алекс одобрительно на нее посмотрел, но, тряхнув головой, подал ей халат:
– Накинь его, пожалей меня, не искушай. Я очень занят.
– Занят? Чем? – с шутливым разочарованием протянула Ливия.
– Мне нужно кое с кем повидаться, кое-куда съездить. – С этими словами Алекс направился к двери. – Не забудь о приглашениях. Как только ты их напишешь, Борис позаботится о том, чтобы их доставили адресатам.
– Как я могла забыть? Не понимаю только, зачем ты хочешь обречь нас на вечер беспросветной скуки.
То ли Алекс не слышал ее, то ли сделал вид, будто не слышит, но дверь за ним закрылась.
Ливия уже спускалась вниз, когда во входную дверь постучали. Наверное, это торговец – с визитами в такое время не ходят. Ливия замерла, но вдруг повернулась и чуть ли не бегом поднялась наверх и, прижавшись к стене, затаила дыхание. С того места, где она стояла, ее нельзя было увидеть из холла, зато она могла наблюдать за происходящим внизу. За последние несколько недель Ливия не раз ловила себя на том, что в собственном доме ведет себя настороженно. Она была почти уверена, что в доме происходит что-то, что пытаются от нее скрыть.
Спрятавшись за поворотом лестницы, Ливия следила за тем, что происходит в холле. Борис открыл дверь, и между мажордомом и визитером состоялся короткий разговор на русском.
Ливия узнала в госте разбойничьего вида русского, того самого, которого успела разглядеть в библиотеке, когда заглянула туда, разыскивая Александра. Борис проводил гостя в библиотеку и, оставив дверь приоткрытой, вернулся на кухню.
Ливия быстро спустилась вниз, прошла через холл и распахнула дверь библиотеки.
– Простите, я не знала, что здесь кто-то есть, – с улыбкой солгала она, прикрыв за собой дверь. – Мы, кажется, уже встречались. – Она протянула русскому руку.
– Павел Татаринов к вашим услугам, княгиня, – сказал он, пожав ей руку. – Я пришел поговорить с вашим мужем.
– Кажется, его нет дома.
– Я подожду, – заявил гость.
– Пожалуйста, присаживайтесь. Что вам предложить? – Ливия указала на буфет, где стояли графины.
– Спасибо, ничего не надо, княгиня. – Татаринов продолжал стоять.
Ливия села.
– Вы давно в Лондоне, сэр?
– Уже несколько месяцев, княгиня.
– И давно вы знаете моего мужа?
Татаринов молчал.
– Вы знали его в России? – продолжала расспрашивать Ливия.
– Нет.
Весьма неразговорчивый господин, подумала Ливия.
– Значит, вы познакомились с ним в Лондоне, месье Татаринов? Следует ли мне называть вас «месье»? Или вы предпочитаете, чтобы вас называли по-другому?
– «Месье» – меня вполне устраивает, княгиня.
– В Лондоне много эмигрантов из России? – не унималась Ливия.
– Несколько человек, – ответил Татаринов.
Ливия кивнула.
– Я знакома, кажется, с двумя. Видимо, вы много времени проводите вместе. Должно быть, приятно оказаться среди соотечественников в эмиграции.
Что-то в ее словах заставило Татаринова насторожиться. Он пристально на нее посмотрел, поджал губы и хотел что-то ответить, но в этот момент в библиотеку вошел Александр. Выражение его лица ошеломило Ливию. Но в следующее мгновение оно исчезло, и он сказал:
