Сари Робинс - Что надеть для обольщения
Дженел закивала:
– Лакея, которого леди Помфри за деньги подговорила отравить Эдвину, следует повесить! Слава Богу, что вы, сэр Ли, были с нами и смогли допросить этого человека, благодаря чему мы узнали правду.
Джинни повернулась к сэру Ли, который стоял у окна:
– Вы верите, что он не знал, что находится в напитке, как он утверждает?
– Какая разница? – резко проговорил Прескотт, вышагивая взад-вперед возле кровати Эдвины. – Он мог ее убить!
Джинни заламывала руки.
– Какое счастье, что Эдвина не выпила полную чашку! А бедная горничная… Леди Кендрик говорит, что ей тоже очень плохо.
– Сама виновата. Не надо было воровать господское какао, – изрекла Дженел.
Опираясь на свою трость с золотым набалдашником, сэр Ли поднял голову:
– Если бы не она, мы бы не получили полную уверенность в том, что в какао был подмешан яд. И что след ведет к леди Помфри.
Прескотт не отходил от постели Эдвины. Внимательно вглядываясь в ее лицо, он с тревогой искал в нем признаки нездоровья. Этот час, когда он наблюдал мучения Эдвины, будучи не в силах ей помочь, показался ему вечностью. Но теперь, уставшая и изможденная, Эдвина затихла. Она лежала на кровати с закрытыми глазами, бледная как смерть.
– Бедняжка наконец заснула, – пробормотала Джинни. – Кажется, худшее позади.
– Я поеду за Дафни вдогонку, – заявил Прескотт. – Она не могла далеко уйти.
– Зачем вам ехать вслед за леди Помфри? – спросил сэр Ли. – Какой сейчас в этом прок?
– А если это не пилюли с солями сурьмы? Если это что-то другое? Может быть, у Дафни есть противоядие?
Сэр Ли прищурился.
– Можно переговорить с вами с глазу на глаз, мистер Дивейн?
– Вы меня не остановите! – Прескотт хотел обойти старика, но тот оказался проворнее, чем казался на первый взгляд.
Сэр Ли опустил руку Прескотту на плечо.
– Все же давайте поговорим наедине!
– Ладно. – Прескотт убрал руку сэра Ли со своего плеча. – Но только минуту, не больше. А затем я поеду вслед за Дафни!
Они вышли в коридор. Остановившись рядом с Прескоттом, сэр Ли посмотрел ему прямо в глаза.
– Вы останетесь здесь, мистер Дивейн. Вы нужны вашей невесте.
– Здесь я ей ничем не могу помочь. Там я по крайней мере принесу ей какую-то пользу!
– Противоядия к этому препарату не существует. Леди Росс может помочь только время.
– Может быть, Дафни что-то известно! Она может подтвердить, что это был за химический препарат! Она может…
– Заплатить за все?
Прескотт был охвачен гневом. Уж лучше чувствовать гнев, чем страдать от бессилия, видя муки его драгоценной Эдвины.
– А почему бы и нет? Она это заслужила. Любой, кто хоть пальцем тронет Эдвину…
– Вы в самом деле полагаете, что сможете что-то сделать с леди Помфри? Так сказать, проучить ее?
– Я действительно очень хочу этого.
– Но вы уверены, что у вас хватит духу это сделать? Вы сможете не моргнув глазом поднять руку на женщину, которой когда-то, очевидно, были увлечены?
Прескотт хотел сказать «да», но не мог выдавить из себя ни слова. Он стиснул зубы и сжал кулаки.
– Я не… знаю. Наверное, нет. Но я знаю, что должен противостоять ей. Я не могу оставить все как есть…
– Пусть ею займутся власти…
– О, она обязательно попадет в руки властей. Я об этом позабочусь. Просто так это не сойдет ей с рук! – Прескотт распрямил плечи, в его глазах вспыхнула решимость. Возможно, он не способен применить к Дафни насилие, однако ей самой об этом ничего не известно. А хороший испуг пойдет на пользу этой мерзавке. По крайней мере он узнает точно, какой яд она применила, пытаясь отравить Эдвину.
– Ваша минута истекла, сэр, и мне надо отправляться в путь.
– Я не могу вас отпустить, мистер Дивейн, Я не могу стоять и молча смотреть, как на моих глазах вы совершаете роковую ошибку. Надеюсь, организм леди Росс вовремя избавился от яда, но ее жизнь все еще остается в опасности. Отравление ядом – опасная штука.
Прескотт почувствовал, как у него больно сдавило грудь. Так сильно, что ему стало тяжело дышать.
– Как вы можете так спокойно говорить об этом?
– Наверное, потому, что я знаю о смерти не понаслышке.
– А яды? Вижу, вы с ними тоже хорошо знакомы?
– Что мне и вправду хорошо известно, так это то, как они действуют, а также, к сожалению, каковы губительные последствия их применения.
– В таком случае вы должны понять, почему я хочу поехать за леди Помфри. Мне необходимо выяснить, есть ли надежда… есть ли противоядие…
– Вот что я вам скажу, мистер Дивейн. Преследованием леди Помфри могут заняться другие люди. Другие люди смогут заставить ее понести расплату за свои злодеяния. Но никто, кроме вас, не сможет утешить и успокоить леди Росс.
– Но…
– Послушайте, мистер Дивейн, мне известно, что вы с леди Росс на самом деле не помолвлены.
– Что?..
– Дженел, леди Бланкетт, доверилась мне и рассказала о вашей фиктивной помолвке и поведала о тех обстоятельствах, которые послужили этому причиной. – Видимо, на лице Прескотта было написано крайнее изумление, потому что сэр Ли поспешил продолжить: – Не вините ни в чем эту женщину: просто я внушаю людям доверие, а ей к тому же нужен был кто-то, кому она могла бы излить свои тревоги. Она почувствовала, что на меня можно положиться. Это так и есть. Не беспокойтесь, я не раскрою ваш секрет. Но, отвлекаясь от всего этого, смею вам заметить, что, хотя вы с леди Росс не помолвлены, я вижу, как вы нежно привязаны друг к другу. Ничье присутствие не сможет так облегчить страдания Эдвины, как ваше. И вы никогда себе не простите, если она умрет, а вы в это время не будете держать ее за руку.
У старика на глаза навернулись слезы. Его потухший взгляд выражал глубокую печаль, а его плечи уныло поникли. Проглотив комок в горле, он сказал:
– Я сполна хлебнул горя, мистер Дивейн, но этого уже не выдержу. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вам не довелось это пережить.
Прескотт сразу же вспомнил о директоре Данне, и боль перенесенной потери с прежней остротой пронзила его сердце. Ему показалось, что сейчас перед ним стоит не сэр Ли, а его старый директор Данн. Потому что будь директор Данн сейчас жив и будь он сейчас здесь, он испытывал бы те же самые чувства, что и сэр Ли. Вне всяких сомнений, он бы посоветовал Прескотту то же самое, что и сэр Ли, и он смотрел бы сейчас на Прескотта с такой же неподдельной заботой и любовью, тревожась за его будущее.
Боль от недавно пережитой утраты смягчила гнев Прескотта. И только страх за жизнь Эдвины как отвратительный червь разъедал его душу.
– Я не могу потерять ее, – прошептал Прескотт. А его взор затуманили слезы. – Я только-только нашел ее… – Охваченный печалью и тревогой, он закрыл лицо ладонями. – Я не хочу снова быть… Я этого просто не вынесу…
