Софи Джордан - Ночь перед свадьбой
Эту нерадостную минуту выбрал для своего появления мистер Элиот, умытый, с мокрыми волосами, как шлем облегавшими его голову. Хозяин гостиницы и его жена выступали как свидетели. Веселая женщина вытащила из вазы несколько цветков и вложила их в руки Мередит. Сжимая липкие мокрые стебли в ладонях, она в каком-то оцепенении слушала слова, во второй раз связывавшие ее браком.
– Ты, Николас, обещаешь ли ты перед Богом и этими свидетелями хранить верность этой женщине?
– Обещаю, – спокойно и холодно ответил Ник. Мистер Элиот повернулся к Мередит и повторил свой вопрос. Она пыталась сосредоточиться, чтобы потом вспоминать этот момент со всеми подробностями, но все происходило как в тумане. Должно быть, она правильно ответила, ибо мистер Элиот назвал их мужем и женой, а Ник положил ей руки на плечи и повернул лицом к себе, чтобы поцеловать. Его губы чуть коснулись ее губ. На секунду Мередит почувствовала их легкое прикосновение, и тут же ее обняла жена хозяина гостиницы, женщина светилась от счастья, как будто не была свидетельницей сотни венчаний в своей гостиной.
Вот так все и произошло.
Мередит вышла замуж за того самого человека, который ей поклялся избавиться от нее.
Глава 23
Они ужинали в отведенной им комнате за небольшим столом, накрытым льняной скатертью. Мередит не знала, хозяин ли посчитал, что они нуждаются в уединении, или Ник попросил его об этом, но она могла бы обойтись и без этого напряженного молчания.
Кровать была совсем небольшой по сравнению с ее кроватью в Оук-Ран, но ее взгляд непрерывно устремлялся к ней, кровать все время напоминала Мередит о том, что должно произойти, о брачной ночи, об ожидаемой консумации. Они едва уместятся вдвоем на таком узком ложе. Им придется спать, тесно прижавшись друг к другу или друг на друге. Представив это, она покраснела. Она сделала глоток кларета, заставляя себя не смотреть на кровать.
– Тебе не нравится ужин?
– Очень вкусно. – Мередит вонзила вилку в жареного цыпленка, стараясь показать свой аппетит, но у нее не выходила из головы раскрытая Ником тайна. Эдмунд не желал ее, потому что предпочитал мужчин. А не потому, что она лично вызывала у него отвращение. Ее мнение о себе последние семь лет было основано на том жестоком факте, что ее отвергли. Сейчас она не знала, что ей и думать. Она не узнавала себя. Все, что тогда так больно ранило ее, оказалось недоразумением.
– Если ты закончила, я могу распорядиться, чтобы убрали посуду. – Ник откинулся на спинку стула и похлопал себя по животу. – Сыт по горло.
Мередит заметила, что его тарелка действительно была чистой. Пока она в молчании терзала себя, он с наслаждением поглощал обед.
– Можешь позвать. – Она вздохнула, слишком поздно поняв, что это приближает момент расплаты. Ей следовало как можно дольше растянуть ужин. Может быть, до рассвета. Сделать что-нибудь, только бы не ложиться в постель.
– Ты не хотела бы принять ванну? Я могу приказать принести ее сюда. – Ник положил салфетку на стол.
Ухватившись за возможность протянуть время, Мередит кивнула:
– Да, пожалуйста.
Когда Ник вышел, чтобы распорядиться, она стала вынимать из саквояжа смявшиеся платья. Она встряхнула будничное платье, надеясь, что к утру складки расправятся.
Скоро вернулся Ник со служанкой, которая быстро убрала со стола. За ними следом появились два мальчика с ведрами горячей воды. Они втащили блестящую медную сидячую ванну, поставили посередине комнаты и опрокинули в нее ведра. Когда мальчики вышли, Мередит вопросительно взглянула на Ника, ожидая, когда он тоже выйдет. Но закрыв дверь, он сел на кровать и принялся стаскивать сапоги.
– Что ты делаешь? – возмущенно спросила Мередит, сжимая в руках ночную рубашку.
– Раздеваюсь, – ответил он.
– Здесь? Передо мной? – Она в панике оглянулась по сторонам, как будто здесь было место, где она могла бы спрятаться. Она увидела ширму и указала на нее. – Воспользуйся ширмой.
Ник удивленно поднял бровь.
– Мередит, мы женаты. И мы уже видели друг друга без одежды. Едва ли тебе стоит разыгрывать оскорбленную невинность. – Он со стуком сбросил сапог на пол, за ним последовал и второй.
– Но мы не видели друг друга целиком, – горячо возразила она.
Ник задумался, затем его лицо озарила ослепительная улыбка.
– Правда. Мы должны это исправить, не так ли?
Мередит нахмурилась и попыталась действовать по-другому:
– Ты же хотел, чтобы я помылась.
– Да.
– Так зачем раздеваешься?
– Я буду мыться после тебя. – Сняв жилет, он кивнул в сторону ванны. – Не дай воде остынуть. Залезай.
– При тебе? Нет, благодарю. – Она швырнула ночную рубашку на кровать и скрестила руки.
– Мойся, – коротко приказал Ник, как будто Мередит была капризным ребенком, а он недовольным родителем. – Поверь мне, я уже видел голых женщин, даже, когда они принимали ванну. А поскольку мы находимся в законном браке, я не собираюсь потакать твоей стыдливости. Хотела ванну – мойся. – Он развязал галстук и швырнул его на кровать.
– Твое присутствие оскорбительно, – гневно сказала Мередит. Ей потребовалось все самообладание, чтобы сдержаться и не затопать ногами. – Я хотела бы остаться одна.
– Это уж слишком. – Ник вытащил рубашку из-за пояса Мередит старалась не восхищаться его мускулатурой, которую не скрывало тонкое полотно рубашки.
– Ты ведешь себя невежливо. Я просто не смогу мыться, если ты останешься в этой комнате. – Она сжала зубы, ожидая, что Ник уступит ей и уйдет.
– Очень хорошо. И не надо, – ответил он, стягивая через голову рубашку. – Только нет смысла терять время, вода остынет. – Его рубашка белым голубем опустилась на пол. При виде его обнажившейся груди Мередит невольно приоткрыла рот. С каждым его движением на загорелой коже ярко проступал побелевший шрам, пересекавший ребра. У нее чесались пальцы от желания потрогать его.
Ник расстегивал пуговицы на бриджах, и Мередит не успела отвести взгляд, как они соскользнули с его узких бедер. Она поспешно отвернулась, но не раньше, чем хорошо разглядела его. От его тихой усмешки у нее шевельнулись волосы на затылке. Перед ее глазами все еще стояла картина, как он спускает эти бриджи со своих бедер, она не исчезла даже тогда, когда Мередит услышала плеск воды и его тихий вздох удовольствия.
– Мередит, ты не понимаешь, что ты теряешь, – окликнул ее Ник. Она каким-то образом догадалась, что это относится не только к ванне.
Стараясь не смотреть в его сторону, она схватила ночную рубашку и зашла за ширму, чтобы переодеться, всеми силами пытаясь не замечать доносившихся до нее звуков. Не удержавшись, она осторожно заглянула за ширму и пришла в восхищение от его гладкой широкой спины. Удостоверившись, что нижняя половина его тела была скрыта водой, Мередит вышла из-за ширмы с намерением уснуть прежде, чем Ник ляжет рядом с ней на кровать. Или хотя бы притвориться спящей.
