Джуд Деверо - Невеста по ошибке
Джейни, спустившись вниз, приготовила еще чай с бренди, нарезала ветчину и сыр для сандвичей, чтобы накормить мужчину.
— Я думала, что и мать, и отец убиты, — тихо произнесла Николь.
Мужчина, который с жадностью набросился на еду, сказал:
— Вашего отца казнили. Я видел это собственными глазами. — Гримаса боли исказила лицо Николь. — Я и мой отец пошли посмотреть на казнь, как и все остальные. Других зрелищ в Париже теперь нет. Это помогает забыть о голоде. Но мой отец — романтик. Каждый вечер, возвращаясь к себе в сапожную мастерскую, он говорил матери и мне, что ему жаль, что зря пропадает столько красивых женщин. Ежедневно в корзину под гильотиной скатываются прелестные головки.
— Не могли бы вы рассказывать, опуская подробности? — сказала Джейни, положив руку на плечо Николь.
Мужчина взял керамический горшочек с горчицей.
— Дижонская горчица. Приятно видеть французские вещи в этой варварской стране.
— Кто вы такой? И каким образом вы спасли мою мать? — осторожно спросила Николь.
Он откусил кусок сыра, предварительно намазав его толстым слоем горчицы, и улыбнулся:
— Я ваш отчим, доченька. Ваша матушка и я состоим в браке. — Он встал и протянул ей руку. — Меня зовут Жерар Готье, и теперь я принадлежу к семейству могущественных Куртеленов.
— Куртелен? Я думала, это девичья фамилия Николь, — сказала Джейни.
— Так оно и есть, — заявил Жерар, снова усаживаясь за стол. — Это одна из самых старинных, самых богатых и самых могущественных фамилий в Европе. Если бы вы только видели самого старика, отца моей жены! Я видел его однажды, еще будучи ребенком. Он был большой, как гора, и, говорят, очень сильный. Я слышал, сам король дрожал, когда он гневался.
— Короля заставили дрожать простолюдины, — с горечью промолвила Николь. — Расскажите лучше, как вы познакомились с моей матерью.
Жерар свысока взглянул на Джейни.
— Как я уже говорил, мы с моим отцом отправились смотреть, как отрубают головы. Адель, ваша матушка, шла позади вашего отца. Она была так прекрасна, так величественна. В белом платье, с распущенными волосами, она казалась ангелом, сошедшим с небес. Толпа замолкала, когда она проходила мимо. Все видели, что ее муж гордится ею. Руки у них были связаны за спинами, и они не могли прикоснуться друг к другу, но их глаза встретились, и в толпе зарыдали, потому что эти двое явно очень любили друг друга. Мой отец подтолкнул меня и сказал, что смотреть, как такое великолепное создание будет предано смерти, выше его сил. Я попытался его остановить, но… — Жерар пожал плечами. — Отец всегда делает то, что хочет.
— Как ему удалось ее спасти? — спросила Николь. — Как он провел ее через толпу?
— Не знаю. Настроения толпы менялись каждый день. Когда катились головы, люди иногда плакали, иногда смеялись и криками приветствовали происходящее. Думаю, это зависит от погоды. В тот день толпа была настроена романтически, как мой отец. Я наблюдал, как он протиснулся сквозь толпу и, схватив Адель за веревку, стягивающую за спиной запястья рук, втянул ее в толпу.
— А стражники?
— Толпе понравился поступок отца, и люди его защитили. Пропустив его, они смыкали ряды. Когда стражники хотели за ними последовать, люди наводили их на ложный след. — Он замолчал и улыбнулся, допив до последней капли большой бокал вина. — Я стоял на стене, откуда было видно все. Толпа задержала стражников, а отец и Адель тем временем добрались до нашей мастерской.
— Вы спасли ее, — прошептала Николь. — Как мне вас отблагодарить?!
— Вы могли бы позаботиться о нас, — сказал он. — Мы проделали такой длинный путь.
— Я сделаю все, что в моих силах, — ответила Николь. — Вы, должно быть, устали и хотите отдохнуть?
— Подожди минутку! — сказала Джейни. — У этой истории есть продолжение. Что случилось с матерью Николь после того, как ваш отец спас ее? Почему вы покинули Францию? Как узнали, что Николь находится здесь?
— Кто эта женщина? — спросил Жерар. — Я не люблю, когда слуги так обращаются со мной. Моя жена — герцогиня де Левро.
— Революция ликвидировала все титулы, — сказала Николь. — А в Америке все равны, и Джейни — моя подруга.
— Жаль, — сказал он, окинув взглядом комнату, и широко зевнул. — Я очень устал. Найдется ли в этом доме подходящая спальня?
— Не знаю, как насчет «подходящая», но место, где спать, найдется, — сердито бросила Джейни. — Наверху спят близнецы и три женщины. Но на мельнице есть свободные спальные места.
— Близнецы? — насторожился он, отметив про себя высокое качество темно-серой шерстяной ткани ее платья. — Какого возраста?
— Шести лет.
— Это не ваши дети?
— Они находятся на моем попечении.
Жерар улыбнулся:
— Ладно. Придется удовольствоваться мельницей. Не хочу, чтобы меня будили дети.
Увидев, что Николь направилась к двери, Джейни ее остановила:
— Иди к своей матушке, узнай, как она себя чувствует. А о нем позабочусь я.
Николь пожелала Жерару спокойной ночи и поднялась наверх, где спала ее мать. Гроза за окном утихла, и повалил снег. Николь взяла теплую руку матери, и на нее нахлынули воспоминания. Ей вспомнилось, как мать брала ее на руки и кружила, перед тем как отправиться на бал при дворе, как читала ей. Когда Николь было восемь лет, Адель заказала им обеим одинаковые платья. Король тогда сказал, что они когда-нибудь станут близнецами, потому что Адель не будет становиться старше.
— Николь, — сказала, возвратившись, Джейни, — надеюсь, ты не собираешься сидеть всю ночь? Твоей матушке нужен отдых.
— Я ее не потревожу.
— Но если не выспишься, завтра будешь чувствовать себя усталой и не сможешь ей помочь, если понадобится.
Николь вздохнула, неохотно встала, поцеловала мать и начала раздеваться.
За час до рассвета всех обитателей маленького дома разбудили пронзительные крики. Близнецы вскочили с постелей и помчались к Джейни. Николь бросилась к матери:
— Мама! Это я, Николь, твоя дочь. Успокойся, ты в безопасности.
Широко раскрытые от ужаса глаза женщины говорили о том, что она не понимает того, что говорит Николь, хотя Николь говорила по-французски. Адель, дрожа от страха, кричала так, словно ее тело рвали на части.
Близнецы, зажав руками уши, спрятались в складках фланелевой ночной сорочки Джейни.
— Позовите месье Готье! — крикнула Николь, держа мать за руки, которыми та отбивалась от дочери.
— Я здесь, — отозвался он, стоя у подножия лестницы. — Я ожидал, что с ней может такое случиться, когда она проснется. Адель! — окликнул он ее. Она не ответила. Тогда он ударил ее по щеке. Женщина сразу умолкла, поморгала и, зарыдав, упала на грудь Готье. Он положил ее на постель. — Теперь она проспит часа три, — сказал он и направился к лестнице.
