Джоанна Линдсей - Позволь любви найти тебя
— Так это или нет, но мы хотим, чтобы она была счастлива. Имейте это в виду.
Черт побери, неужели брат только что дал ему разрешение ухаживать за Амандой?
Рейфел отошел, а Девин понял, что ему немедленно нужно выпить. Собственно, напиться как следует — не самая плохая мысль.
Но во время поисков стола с прохладительными напитками он увидел лорда Калли и направился прямо к нему. После стычки с Лоренсом Вулзли в Лондоне, не давшей выхода гневу, поскольку Вулзли убедил его в том, что не отец ему, в голову закралась мысль, что он может никогда не выяснить, кто же был его настоящим отцом. Но Девин не желал с этим мириться. И может быть, и не придется — благодаря Лоренсу.
Вулзли, сам того не зная, дал ему несколько подсказок. Золотисто-карих глаз, скорее золотистых, чем карих, не так уж и много. Кроме того, Лоренс сказал, что у отца темные волосы и ростом он выше шести футов. Просто нужно поспрашивать пожилых людей, не помнят ли они кого-нибудь, подходящего под это описание. Ради этого он и провел всю субботу на ипподроме. Но из полудюжины присутствовавших там лордов только один припомнил мужчину с глазами, как у Девина, но знавал он его так давно, что имя успел забыть.
Вероятно, Калли тоже слишком стар, чтобы помнить, ему уже давно за семьдесят, но попытаться все-таки стоит. Когда-то старый лорд упоминал, что в первые годы брака они с женой любили развлекаться в Лондоне, до тех самых пор, пока она не умерла, после чего он вернулся в деревню.
Когда Девин подошел к старику, они, конечно, сначала заговорили о лошадях.
— Как новая упряжка, хорошо идет? — спросил Девин.
— А вы сомневались? Отличный ровный ход. Мои кости его одобряют, а кучер все еще в восторге. Он не привык к таким отлично вышколенным лошадям.
Оба рассмеялись и обменялись еще несколькими любезностями, а затем Девин все же затронул вопрос, не дававший ему покоя, причем воспользовался тем же предлогом, что и на ипподроме несколько дней назад.
— Недавно мой дядя предавался воспоминаниям о нашем семействе и упомянул старую ветвь, о которой я ничего не знаю. Теперь мне очень интересно, живы ли еще кузены из той ветви, хотя связь с ними давно утрачена.
— Еще Болдуины? — удивился Оуэн. — Не думаю, что я таких знаю.
— Нет, в том-то и дело. Дочь Болдуина вышла замуж, уехала из Лондона, и семья потеряла всякую с ней связь. Единственное, что о ней известно, — это то, что у нее такие же золотисто-карие глаза, как у меня, и черные волосы. Я понимаю, тут почти не от чего отталкиваться, и все-таки не такой уж это распространенный цвет глаз.
Оуэн нахмурился и предупредил:
— Нужно быть очень осторожным в этих поисках. Если, как вы говорите, вы ищете дальних родственников, то можете привлечь к себе внимание нежелательных личностей, готовых солгать, лишь бы использовать вас в своих интересах.
Девин внутренне поморщился. Это он солгал и теперь чувствовал себя виноватым. Вот перед ним стоит Оуэн, искренне старающийся уберечь его от беспринципных людей, но с другой стороны, в их семье не существует никаких забытых ветвей, поэтому и беспокоиться об этом не приходится.
— Важное замечание, — согласился Девин, — но раз уж мы об этом заговорили, вдруг вы знаете мужчин с глазами, как у меня?
Оуэн хохотнул.
— Откровенно говоря, я меньше всего обращал внимание на цвет мужских глаз. Женских — да, и могу припомнить по меньшей мере двух дам со светло-карими глазами, хотя и не такими яркими, как ваши, но обе они в состоянии проследить свои генеалогические древа сквозь века, так что я в высшей степени сомневаюсь, смогут ли они вам помочь.
Девин кивнул. Ему была ненавистна мысль даже о простом упоминании имени, но, вероятно, придется подправить свою историю и вплести в нее мать, ограничив вопросы годом, когда она приехала в Лондон и встретила того развратного ублюдка, соблазнившего ее. Но говорить об этом лорду Оуэну уже поздно, поскольку он преподнес ему байку о фамильном древе.
В год своего дебюта в Лондоне мать наверняка познакомилась со множеством людей своего возраста. Сейчас они в средних годах. Ей требовались опекуны и поручители, и кто бы они ни были, они наверняка видели ее с золотоглазым мужчиной, пытавшимся ее соблазнить.
Черт бы все побрал, дядя должен знать эти имена! Девин никогда его не спрашивал, не сомневаясь, что его отец — это лорд Вулзли. А теперь придется ждать возвращения в Лондон, чтобы поговорить с Дональдом. А пока что ж, в Норфорд-Холл приглашены и другие пары средних лет.
Глава 43
В первый официальный вечер загородного приема Аманда спустилась вниз довольно поздно, потому что Элис сильно задержалась с ее платьем.
— Я предполагала, что в гладильной будут и другие горничные, поэтому пошла туда пораньше, но не представляла себе, что их будет так много. Очередь вытянулась даже в коридор! — воскликнула Элис, ворвавшись с платьем в спальню Аманды.
— Все в порядке, — успокоила ее Аманда. — Я поздно съела ленч, поэтому пока не голодна. Но хочу, чтобы платье выглядело безупречно. Как оно?
— В самом деле безупречно. — Элис помогла ей одеться.
Голубой бархат выгодно подчеркивал цвет глаз Аманды, а само платье смотрелось слегка вызывающе, поскольку было темнее, чем те пастельные оттенки, которые предписывалось носить ей и прочим незамужним молодым женщинам. Однако платье было не настолько темным, чтобы гости многозначительно поднимали брови, и так ей подходило, что она бы выбрала его, даже будучи замужем и имея право носить любые цвета. Аманда с таким нетерпением хотела заполучить это преимущество статуса замужней женщины! Бледные оттенки не давали ей сверкать, а она очень хотела сегодня выглядеть блистательно, раз Роберт уже здесь, и Кендалл тоже должен приехать — а может быть, уже и приехал.
Спускаясь вниз по большой центральной лестнице, Аманда заметила Блайт Пейс, входившую в гостиную в сопровождении мужчины, который в кои-то веки не был Девином! Она поспешила им навстречу.
— Добро пожаловать в Норфорд-Холл, Блайт, — сказала Аманда и улыбнулась ее брату. — А вы, должно быть, Уильям?
Тот склонился над протянутой рукой Аманды.
— Мы встречались, леди Аманда.
— Да, разумеется, Девин об этом упоминал. Просто за последние несколько лет я встретила столько людей!
Уильям театрально вздохнул:
— Таков мой горестный удел — быть забытым красивыми женщинами.
— Ни в коем случае. — Аманда улыбнулась. — Теперь я вас вспомнила. Я рада видеть, что вы полностью оправились после несчастного случая, и как раз вовремя, чтобы присоединиться к нам.
