Патриция Мэтьюз - Влюбленный игрок
Кэт недоуменно пожала плечами.
– Что-то я не пойму, какая здесь связь. Мне, конечно, очень жаль этих несчастных, но какое отношение к их болезни имеет место их жительства?
– Я поддерживаю теорию о том, что холера в первую очередь поражает густонаселенные районы. Люди там живут в жалких лачугах, пользуются общими антисанитарными туалетами, пьют грязную воду и плохое молоко, выбрасывают мусор прямо на улицы. Такие кварталы наиболее подвержены всем заразным заболеваниям. К тому же в этих трущобах живут проститутки, бандиты и прочие отбросы общества.
– А, теперь я начинаю понимать! По-твоему, в Сайд-Кат, населенный такого рода людьми, могли привезти холеру из Нью-Йорка?
Энтони мрачно кивнул, пыхнув трубкой.
– Вот именно, Кэт. Бог знает, почему на это ушло столько времени, ведь у холеры короткий инкубационный период. Я могу только предположить, что кто-то завез ее с пищей, каким-то напитком или даже на себе, на одежде. Но хуже всего то, что если Дженкс умер от холеры, то в Кате и здесь, в Олбани, будут еще и другие смерти. Остается одна надежда: холера считается болезнью жаркой погоды, и можно ожидать, что зимой она не получит такого широкого и быстрого распространения.
– Но мы так и не поняли, почему ты пришел такой расстроенный, Энтони.
– Меня не хотят слушать, – он ударил ладонью по подлокотнику кресла. – Некоторые согласились, что Дженкс умер от холеры, но знаешь, что они сказали? На то была воля Божья.
– Воля Божья? Я что-то не совсем понимаю.
– Прошлым летом во время эпидемии люди верили, что холера – скорее следствие морального распада трущоб, чем плохих условий жизни. Болезнь воспринималась ими как кара за грехи, – он коротко усмехнулся. – Священники проповедовали с кафедр, что Бог насылает на грешников свой гнев, наказывая их болезнью. Они говорили, что бороться с Божьей волей не только бесполезно, но и нечестиво. Вся беда в том, что бедняки верили в эти бредни. Вот с чем мне пришлось столкнуться сегодня.
– Это меня немного удивляет, парень, – сказал Мик. – Мы, канальеры, народ обособленный, но довольно независимый. Наша гордость не позволит нам признать, что болезнь – это кара Всевышнего за грехи, – он засмеялся. – Многие даже гордятся своей греховностью.
Энтони допил свой стакан.
– Сегодня, Мик, я разговаривал в основном не с работниками канала, а с горожанами, торговцами и прочими. Все они труженики, но бедные и, к сожалению, невежественные.
– Ладно, думаю, все обойдется. Может, та эпидемия, о которой ты говоришь, будет не очень страшной. Во всяком случае, ужин готов. Ничто так не поднимает мужчине настроение, как вкусная горячая пища.
– Надеюсь, ты прав, Мик, – угрюмо отозвался Энтони. – Но у меня что-то нехорошее предчувствие.
Предчувствие не обмануло Энтони. Уже на следующий день к нему пришли три пациента. Осмотрев их, врач завел Кэт в свою крошечную каюту и сказал:
– У них холера, в этом нет сомнений. Все симптомы налицо.
– Странно, Энтони. Они не хотели тебя слушать, а теперь сами пришли к тебе.
– Болезнь способна изменить мнение человека. Божья воля или нет, но они пришли в надежде на чудо, а я, к сожалению, не волшебник.
– И что ты будешь делать?
– Оставлю их здесь, положу на полу в главной каюте и сделаю то немногое, что в моих силах. Я не могу их отпустить. Они уйдут и заразят других. – Энтони сдвинул брови. – Но я беспокоюсь за вас с Миком. Думаю, до конца эпидемии вам надо уйти с судна.
– Уйти? – удивилась она. – А мне казалось, мы неплохо сработались.
– Дело не в этом, Кэт. Просто холера очень заразна, я уже говорил. Если ты или Мик заболеете, я никогда себе этого не прощу.
– А ты сам?
– Я врач, – просто сказал он. – А врач не имеет права прятаться от эпидемии.
– Сейчас я нужна тебе здесь больше, чем когда бы то ни было.
– Ничего, как-нибудь справлюсь один.
– Ты врач, да? Ну а я медсестра. Ты меня сделал медсестрой. И я всю жизнь буду презирать себя, если брошу тебя одного. Нет, я остаюсь.
– Но Кэт... – Вдруг Мэйсон встал и обнял ее. – Ах, Кэт, милая Кэт, как я тебя люблю!
Кэт молча прижалась к Энтони. Если честно, его слова ее напугали. Что, если она в самом деле заразится холерой? Но она не может его бросить!
К концу недели на полу главной каюты лежало десять человек больных. Энтони и Кэт работали не покладая рук, часто ночью. Мик помогал по мере возможности. Четверо пациентов умерло, остальные выздоровели.
– Мы с тобой можем сделать совсем немного, – сказал Энтони. – Надо часто обмывать их холодной водой, чтобы перебить лихорадку, и давать как можно больше питья. А ты сама, Кэт, должна ежедневно пить как можно больше подсоленной воды.
Вдобавок Энтони придумал для них обоих что-то наподобие маски – несколько слоев мягкой легкой ткани, слегка смоченной спиртом. Маска надевалась на лицо, закрывая рот и нос, и завязывалась сзади.
– Не имею понятия, защитит ли нас эта маска, но, думаю, так будет безопаснее.
Скоро главная каюта превратилась в преисподнюю. Здесь стоял устойчивый запах испражнений, пота и рвоты. Стоны не смолкали ни на минуту. Больные беспокойно крутились на своих неудобных ложах, засыпая лишь ненадолго. Те, кто лежал тихо, либо были без сознания, либо умерли.
К середине следующей недели умерло еще пятеро. Кэт была совершенно измотана и пала духом. Она переходила от одного пациента к другому, присаживалась на колени, протирала лоб холодной водой и без конца обмывала больных. Обычно Кэт поила их вдвоем с Энтони. Он держал, разжимал челюсти, а она вливала в рот воду.
К удивлению Кэт, Энтони был настроен оптимистично.
– Я думал, больных будет гораздо больше, и боялся, что мы не сможем разместить всех на «Парацельсе». Конечно, я сожалею о тех, кого мы потеряли, но большинство все же выжило. К тому же ты, наверное, не заметила, но на этой неделе пришло меньше больных, чем на прошлой.
– Нет, не заметила, – ответила она, устало вытирая лоб. – У меня нет времени считать.
– Кэт, бедняжка, ты так много и здорово работаешь! – похвалил Энтони. – Даже не знаю, что бы я без тебя делал.
У них был небольшой перерыв, они сидели в его кабинете. Энтони нежно поцеловал ее в лоб, и Кэт вдруг ощутила прилив желания. Они не занимались любовью с тех пор, как приняли на судно первую жертву холеры. Она прижалась к нему и подняла лицо, но он взял ее за плечи и ласково оттолкнул.
– Милая Кэт, – сказал он осипшим голосом. – Я очень хочу тебя, но думаю, это будет неразумно. Если кто-то из нас заражен, он может заразить другого.
Но Кэт хотела его, несмотря на это предупреждение. Ей сейчас так нужно было отвлечься от окружавших ее смертей и страданий, забывшись в сладких объятиях Энтони. Это вернуло бы ей силы.
