Виктория Холт - Опрометчивость королевы
– Но она никому не навязывает Уильяма Остина.
– Уильям Остин! Он не больше Уильям Остин, чем я. Это она утверждает. А откуда вы знаете, что она не попытается навязать маленькое отродье английской нации? Разве вы не видите, этот мальчик может стать нашим королем в будущем.
– О нет, это уж слишком.
– Я буду решать, что слишком, а что нет. Это ваш долг, Джон Дуглас, чтобы весть о том, что происходит, дошла до кого требуется.
– Что вы имеете в виду, говоря «до кого требуется»?
– Вы прекрасно понимаете. Принц Уэльский должен узнать об этом.
– Уж не думаете ли вы, что я пойду к принцу Уэльскому?
– Нет, я всего лишь предлагаю рассказать его брату. Это нетрудно. В конце концов, вы его управитель. Расскажите ему, а он передаст дальше.
– Я думаю, вы не понимаете, какую бурю вы пытаетесь поднять.
– Я-то как раз понимаю. И я жду эту бурю. Это наш долг. Или вы хотите дождаться и увидеть маленького ублюдка королем? Вы хотите посмотреть, как он вырвет трон у принцессы Шарлотты?
– Не нравится мне это. Совсем не нравится.
– О, но вы сделаете это, Джон Дуглас.
* * *Через несколько дней сэр Джон пришел к своей жене. Он был бледен и трясся.
– Я говорил с ним, – промолвил он.
– Да… да, и что вы сказали?
– То, что вы просили. Он сказал, что это дело надо довести до принца Уэльского.
Леди Дуглас всплеснула руками от радости.
– Но он говорит, что мы должны подготовить бумагу, которую он передаст брату… и чтобы там были изложены все факты. Письменно.
Она кивнула, а он закричал в отчаянии:
– Вы не понимаете, что это значит. Легко говорить, а попробуйте написать! Я не знаю, куда нас это приведет.
– Какой жалкий трус, – усмехнулась она. – Предоставьте все это мне.
* * *Как это было восхитительно – возвращаться в прошлое, приукрашивать то, что было, придумывать новые подробности ради того, чтобы придать правдоподобность рассказу. Например, разве принцесса не говорила: «Я хочу завести ребенка». Разве не проявляла непонятный интерес к беременности самой леди Дуглас? Легко добавить словцо там, словцо здесь. То, что принцесса вела беспорядочную жизнь, прежде всего опасно из-за наследования престола. Леди Дуглас писала, что она напоминала принцессе об этом, но что Ее Величество ответила, что если она и попадется, то все свалит на принца Уэльского. Ведь она провела несколько ночей в Карлтон-хаузе, а принц часто был, дескать, так пьян, что не помнил потом, что с ним было. Потом следовал рассказ о том, как леди Дуглас в первый раз приехала в Монтэгю-хауз и увидела младенца. Тогда госпожа Фитцджеральд поторопилась объяснить ей, что это Уильям Остин и что принцесса усыновила его.
О да, ей требуется изложить очень правдоподобную историю.
* * *Король был удивлен, что его посетили сыновья, герцог Уэльский и герцог Сассекский, и как только он их увидел, сразу понял, что случилось что-то крайне важное.
Только бы не семейная беда снова, надеялся он. Этим бедам конца не было. Оба из них – нарушители закона. Сассекс женился на этой женщине, хотя не имел на это права, судился, и суд не признал его брак. Но ему все равно. Они жили аморально, эти его сыновья. Вот сам он – респектабельный семейный человек, прожил жизнь с женщиной, которую называл своей женой, у него семья. А принц Уэльский с его госпожой Фитцджеральд, со всеми этими скандалами… ну, лучше об этом не вспоминать!
– Неожиданное удовольствие, а? Что? – сказал он мрачно.
На мгновение принц Уэльский почувствовал жалость к отцу. Как он постарел за последние годы! Седые брови торчат торчком на чересчур красном лице, а сияющие голубые глаза придают ему вид настоящего сумасшедшего. Конечно, не долго ждать нового приступа. Да и это дело ему не на пользу. Но придется рискнуть, пока король на троне, они должны исполнить свой долг. «Лучше ему, – думал принц, – пристойно уйти на покой, возможно, даже отречься. И тогда я возьму на себя это бремя». Он признавался самому себе, что перспектива власти нравилась ему.
Может, замять это дело? Нет, конечно же, он не мог так поступить! Это очень важно для короны, и в голове у него билась мысль, которая была ему особенно приятна: наконец-то появилась реальная возможность избавиться от Каролины.
– Открылось одно очень серьезное дело, – сказал он, – и мы с Августом решили, что вас немедленно надо известить о нем.
Тревога вспыхнула в глазах короля, на миг он сделался значительнее.
– Ваше Величество, – начал принц важно, – у меня здесь имеются серьезные обвинения в аморальности принцессы Уэльской.
– А? Что, что? А, что? Вы имеете в виду Каролину? В чем дело? Серьезные обвинения?
– Ваше Величество может прочитать обвинение, написанное сэром Джоном и леди Дуглас. Кажется, принцесса Уэльская является матерью незаконнорожденного дитя… сына… мальчика, который живет с ней в Монтэгю-хаузе.
– Что? А? Что это? Не верю в это. Невозможно. Мальчик, а? Что это? А? А? Что?
– Ваше Величество, соблаговолите прочитать обвинение.
Король взял петицию Дугласов и просмотрел ее. Он часто моргал глазами, читая бумагу.
– Но это невозможно… – Король заикался.
– К сожалению, сир, кажется, это правда. – Принц стал объяснять, что его брат, принц Кентский, видел отвратительный рисунок, сделанный Каролиной и порочащий леди Дуглас и сэра Сиднея Смита. Его Величество, конечно, помнит этого славного, храброго моряка, который преданно служил Англии. Сэр Сидней хотел дать ход делу, но его отговорили, чтобы предотвратить скандал.
– Отвратительный рисунок! Что? Рисунок, вы говорите. Какой рисунок?
– Изображающий сэра Сиднея и леди Дуглас. – Принц поднес платок к глазам. – Слишком отвратительный, чтобы о нем говорить, но Ваше Величество может себе представить…
Да, он мог себе представить. Иногда, когда у него случалось помутнение рассудка, в голове возникали всякие непристойные картины. «Картины, – думал он. – Отвратительные. Гадкие. Мы должны положить этому конец в своем королевстве».
– Это дело слишком серьезно, чтобы оставить его без внимания, – сказал с напором принц Уэльский. – Если правда, что принцесса Уэльская имеет незаконнорожденного сына, что-то надо предпринять… и побыстрее.
– Нужно провести расследование, – принял решение король.
* * *Спенсер Персиваль заехал в Монтэгю-хауз.
– До меня дошли новости, – сказал он. – Назначено расследование относительно мальчика Уильяма Остина.
– И что в этом печального? – спросила принцесса. – С Уилликином ничего не случилось.
– Полагают, что он ваш родной сын.
– Так я к нему и отношусь.
Персиваль слегка разозлился.
– Ваше Величество должны понимать всю серьезность обвинения. Говорят, что он – плод вашего неблагоразумия и что вы родили его.
