Сьюзен Виггз - Голос сердца
Шон поднялся с племянницами на второй этаж. В кухне Лили слышала шум текущей из крана воды и смех девочек.
Сегодня, впервые за последнее время, Лили начала верить, что детям Кристел удастся пережить их страшную потерю. До этого дня ее раздирали сомнения, а порой она впадала в безысходное отчаяние. Теперь Лили наконец–то чуть–чуть успокоилась.
Сегодня случилось еще кое–что: Лили осознала, что начинает привязываться к Шону и детям, и это очень обеспокоило ее. Она знала, что должна держать дистанцию с этой семьей, потому что они не принадлежат ей. Если завтра Шон решит переехать в Феникс, она не сможет помешать этому. Лили не была уверена, что ей удастся пережить такую утрату.
На посудомоечной машине замигала лампочка. Это означало, что цикл закончен. Лили решила разгрузить ее. Шон и Чарли настояли на том, что сами сложат посуду в машину, и она в беспорядке лежала в поддоне. Лили поджала губы, стараясь, чтобы раздражение не захлестнуло ее. Хотя они расставили посуду неправильно, она прекрасно отмылась. Лили вынимала последние тарелки из машины, когда в кухню вошел Шон.
— Вы быстро справились, — сказала она.
— Они еще в ванне. Я спустился, чтобы взять пару полотенец из сушилки.
Она похолодела, потом кровь прилила у нее к щекам. Пластиковая миска для хлопьев выпала у Лили из рук.
— Господи, разве можно оставлять их одних! — Она бросилась вверх по лестнице и вбежала в открытую ванную. Лили ощущала, что Шон у нее за спиной, но не обращала на него внимания.
Девочки сидели лицом друг к другу, утопая в пене.
— Лили! — Эшли шлепнула по воде губкой.
Лили молча повернулась и выхватила полотенце у Шона, стоявшего в дверях. Полотенце было еще теплым после сушки. Она вынула Эшли из ванны и как следует вытерла.
— Теперь ты, Шарлей Луиза. Вытаскивай затычку.
— Ты на нас сердишься? — спросила Чарли, прижимая к себе полотенце. Пена облепила ее худые ножки.
Сердце Лили все еще неистово колотилось.
— Ну конечно, нет!
— Значит, ты сердишься на дядю Шона?
— Вам пора в кровать. Давайте посмотрим, кто из вас быстрее наденет пижаму?
— Взрослые всегда говорят так, когда хотят, чтобы дети заткнулись и шли в кровать.
— Потому что это гораздо вежливее, чем сказать: «заткнитесь и идите в кровать».
Чарли, явно удовлетворенная ответом, надела шелковый пеньюар, который был ей велик и волочился по полу. Заметив удивленный взгляд Лили, она раскинула руки — рукава пеньюара напоминали крылья.
— Это мамино, — объяснила Чарли. — В нем я сплю лучше. Скажи мне спокойной ночи, дядя Шон, — попросила она, пока Лили подтыкала ее одеяло.
Шон вошел в спальню девочек.
— Спокойной ночи, дядя Шон, — повторил он за Чарли — очевидно, это была их привычная шутка. Он поцеловал малышку и протянул ей игрушку, с которой она спала. Потом наклонился и поцеловал Чарли.
— Спокойной ночи, Зиппи! — сказал он.
— Пока, Дюк!
Лили была обескуражена его ласковым обращением с племянницами. Она спрашивала себя, понимает ли Шон, как важны такие моменты. Ведь если он понимал, это означало, что их план по воспитанию детей действительно работает. Потом Лили вспомнила, что, как бы ни был ласков Шон, он только что совершил нечто ужасающее.
— О чем ты думал, оставив их в ванной без присмотра?!
— Но они любят купаться вместе. Я выскочил всего на пару секунд за полотенцами.
— Их ни в коем случае нельзя оставлять одних в ванной, слышишь? Эшли еще слишком мала, чтобы принимать ванну без присмотра. Ее нельзя оставлять на Чарли — даже на пару секунд. Обещай, что это никогда больше не повторится.
— В этом нет ничего страшного, — отмахнулся он.
— Полагая так, ты обманываешь себя!
— Эй, я делаю все, что могу. Знаешь, как трудно мне с Чарли? Я не ее отец, и не хочу переступать черту, если ты понимаешь меня.
— Да, понимаю. Чарли может мыться одна, но с открытой дверью, и ты должен все время слышать, что она делает. Но за малышкой нужно следить каждую секунду. Ты не вправе даже моргать, когда она находится в ванной.
— Понял. Не моргать. — Его удивила горячность Лили.
— Я не шучу, Шон! Ты не можешь наплевать на это, как на мои рекомендации по поводу питания, телевидения, посудомойки. — Глаза Лили наполнились слезами, и она отвернулась, чтобы скрыть их. — Это вопрос жизни и смерти. Так бывает — все может измениться в мгновение ока.
— По–твоему, я не знаю этого?
— Только подумай, что будет с Чарли, если что–то случится. — Она произнесла это в страстном порыве и сейчас чувствовала себя опустошенной.
Подняв глаза, Лили увидела, что Шон загадочно смотрит нее. При этом она подумала, что, если он осмелится возразить, ей не удастся сдержаться.
— Ты права, — вздохнул Шон. — Я сделал глупость. Лили удивила его честность. Он и сам удивителен.
Несколько недель назад Шон был игроком–плейбоем, и его не волновало ничего, кроме собственных дел. Сейчас, отставив все дела, он признал свою ошибку. Никогда раньше Лили не видела, чтобы мужчина поступил так.
Шон пытался соединить разорванные нити, создать новую семью для этих детей. Его искренность потрясла Лили до глубины души.
— Спасибо, — мягко сказала она. Лили готова была рассказать ему правду о том, что случилось с Эваном, и о том, что это до сих пор преследует ее. Она никогда ни с кем не говорила об этом, даже с родителями и Вайолет. Сейчас Лили изумилась, произнеся: — Я знаю, по–твоему, я отреагировала слишком остро, но у меня была на то причина. Когда–то давно я потеряла близкого человека. Он случайно утонул.
— Господи, Лили! Мне очень жаль.
Взяв Шона за руку, она вышла с ним на крыльцо, чтобы Чарли не услышала их. Кроме того, на крыльце было темно. Почему–то Лили знала, что не сможет говорить об этом при свете.
— В нашей семье было трое детей, но мой брат Эван… он не смог выжить среди нас. — Ощущая тяжкий груз на своих плечах, Лили спрашивала себя, удастся ли ей ли когда–нибудь избавиться от него. — Мои родители считают, что это я была виновата в его смерти.
— Ты же сказала, что он утонул.
Она кивнула.
— Я была рядом с ним в ванне, когда это случилось.
— Господи! Так ты была совсем маленькой, верно?
— Мне было три года.
— А твоему брату?
— Ему еще не исполнилось и года. — Всю свою жизнь Лили пыталась восстановить события того вечера. Она помнила пушистую пену «Мистер Баббл», наполнявшую ванну, но никак не могла вспомнить Эвана рядом с собой. Иногда она думала, что без напоминаний матери случившееся совсем изгладилось бы у нее из памяти.
