Лариса Кондрашова - Приключения наследницы
– И где она, эта жемчужина, вы до сих пор не знаете? – все же поинтересовалась я.
– А вот, – просто сказал Джим и протянул ее мне на вытянутой ладони.
Я осторожно взяла ее двумя пальцами и посмотрела на свет. Это было удивительное творение природы: черный цвет, точно наполненный изнутри серебром. Увлекшись разглядыванием чуда, я едва не прослушала вопрос Зимина.
– Ну и где ты ее нашел?
– А вот это как раз интересно... Я нашел ее в лабиринте...
Джим опять скосил на меня глаза.
– Врешь!
Зимин даже вскочил от возмущения. Но почти тотчас остановился, удивленно взглянул на Веллингтона.
– Ты хочешь сказать...
– Вот именно!
– Черт! А я и не подумал! Так это твои следы были на снегу.
Он дружески стукнул Джима по плечу.
– Мои!
Англичанин ответил тем же.
– А как ты догадался, что Хелен решила ее спрятать именно там?
– Дело в том, что я тоже слышал, как Кирилл угрожал Хелен смертью, если она не отдаст то, что принадлежит ему. Она утверждала, что у нее это хранить надежнее. Потом она, видимо, рассудила, что Ромодановский не остановится перед тем, чтобы обыскать ее вещи, и решила спрятать жемчужину вне дома. Там, где ее никто не найдет. Пошла гулять и вроде невзначай вошла в лабиринт. Но по ее следам уже шел Орест. Тут, возможно, что-то у мошенников не заладилось. То ли Орест поторопился, то ли своего хозяина неправильно понял, но он увидел, как Хелен вошла в лабиринт, и скользнул следом за ней. Ничего о ее планах он не знал, никакую жемчужину там не искал, просто воспользовался случаем и придушил строптивую англичанку, которая строила козни его хозяину. Примерно так все и происходило. Догадываешься, как индийцы «любят» англичан? Думаю, он сделал это с радостью... По крайней мере именно так я восстановил картину этого происшествия...
– Ишь ты какой... разведчик! – с некоторой завистью пробурчал поручик.
– Разведчик и есть, – легко согласился тот.
– Но если ты нашел жемчужину, почему продолжаешь здесь торчать?
– Что значит – торчать? Я отдыхаю в имении, куда меня любезно пригласила ее сиятельство. Кроме того, разве Анна не нуждается по-прежнему в охране? И разве ты не собирался уехать отсюда в самом ближайшем времени?
– Значит, вот оно что! А я-то все голову ломал, – туманно пробормотал Зимин. – Ладно, может, тебе больше повезет. В конце концов, мы на равных, ни у кого нет преимущества...
– Что вы имеете в виду? – спросила я.
– Да это я так, о наших с Джимом делах... Тогда хотя бы расскажи, как жемчужина попала к этому радже?
– Это длинная история, – начал Джим. – Раджа рассказал мне, что еще дед нашел жемчужину в полуразрушенном храме богини Кали. Если я правильно понял, она была в центре короны богини... Жрецы ее культа долго искали жемчужину. Она считалась утерянной, и сведения о ней всплыли на свет божий именно с связи с кражей. То есть даже сам раджа не знал, что его жемчужину считает своей собственностью еще кое-кто.
– Ты знаешь это наверняка?
– Разве моя находка историю не подтверждает? – Джим слегка передразнил поручика. – Вообще я не удивлюсь, если выяснится, что этот Орест нарочно поехал следом за Ромодановским и нарочно напросился к нему в слуги...
– То есть мнение Мамонова – по крайней мере то, что он мне рассказал – ошибочно? Он считает, будто Орест посвятил свою жизнь служению Кириллу потому, что тот вытащил его из какой-то передряги.
– Время покажет, – пожал плечами Джим. – Ставлю своего жеребца против некоего письма, которое ты не отправил с нарочным, что все дело в жемчужине...
– Ты слишком шустер, Веллингтон! – с долей восхищения и досады пробормотал Зимин. – Ну и на что ты ставишь?
– На то, что ваша уездная тюрьма не удержит в своих стенах Ореста. Я видел, на что способны такие, как он. Развязать любой узел. Находиться сутками без пищи и воды. Сбежать из любого закрытого помещения... и много еще чего такого, о чем ваши полицейские не имеют представления.
– Но тогда... ее сиятельство по-прежнему в опасности?
– А разве я не говорил тебе о том же самом?
Они посмотрели друг на друга понимающими взглядами. Что это значит? Неужели мои мучения еще не кончились?
Все-таки я не перестану удивляться мужчинам. Именно здесь, в Дедове, я открыла для себя, в чем отличие мужских характеров от женских.
Скорее всего мужчины, которых писатели описывают в своих романах и по которым мы судим о мужчинах в жизни, отличаются как небо и земля! Наверное, это всего лишь легенды о самих себе. Кем они могли бы быть, если бы не то или другое...
Яркий пример у меня перед глазами: для них важнее всего не присутствие женщины – кстати, по ее собственному мнению, довольно привлекательной, – а какое-то письмо, которое нашел в документах поручик! Или их пари на то, что какой-то там слуга запросто сбежит из тюрьмы!.. По крайней мере могли бы побольше обращать на меня внимания!
Глава двадцать вторая
– Или ты мне не все рассказала, или что-то здесь не то, – задумчиво проговорила Эмилия, когда выслушала мой рассказ.
Мы с ней лежали в своих постелях и обсуждали события минувшего дня.
Я и сама не заметила, как постепенно стала рассказывать Эмилии обо всем, что со мной случалось. И если бы кто-то смог подслушать наши разговоры, не зная о нашем возрасте, непременно решил бы, что старшая из нас Эмилия. Она судила обо всем куда более здраво, чем я, и делала из моего рассказа более основательные выводы.
Мне, как оказалось, и в самом деле не хватало задушевной подруги. Или человека, с которым я бы не боялась откровенничать. Отчего-то я была уверена: что бы со мной ни случилось плохого, Эмилия никогда не станет злорадствовать. И мне уже не хотелось думать о том, как бы к этому отнеслась моя мама...
– Что-то не то, я и сама чувствую, но только пытаюсь собрать все в кучу, как эта куча странным образом расползается в разные стороны, и когда я уже готова схватить за хвост истину, она куда-то исчезает...
– Это бывает, – согласилась Эмилия. – Но бывает, когда ты бьешься над разгадкой один, а нас-то ведь двое.
Двое! С некоторых пор это слово стало звучать для меня музыкой. Конечно, я не придумала ничего нового, поняв, что человек не может жить один и сам с собой общаться. Когда это еще я выйду замуж, но ведь никто не пообещает, что с будущим мужем мне захочется откровенничать, а вот с Эмилией у меня это получилось будто само собой.
– Первое: откуда у того, кто прятался в оружейной комнате, появилась в руках вещь, принадлежавшая Джиму Веллингтону? Неужели только для того, чтобы бросить ее в твой подсвечник?
– В самом деле, – согласилась я, – об этом событии я почему-то забыла. И как ты предлагаешь это узнать?
