Флора Спир - Дурман любви
– Тебе не на что жить, – возразил он. – Ты чужая в нашем веке.
– Ты прав, – сказала она. – В этом и состоит разница между нами. Я открыла тебе невероятную правду. Я доверила тебе мою жизнь. А ты даже имени своего не хочешь назвать. Не беспокойся за меня, Джек. Может быть, Роза даст мне работу.
Она направилась к двери и услышала за спиной его тяжелый вздох.
– Утром ты передумаешь, – бросил он ей на прощание.
– Ни за что, – ответила она.
Клари провела мучительную, бессонную ночь, и утренняя дурнота явилась словно бы в наказание. К завтраку она не вышла, и Сара постучалась к ней, чтобы узнать, в чем дело.
– Не вставайте, – строго сказала негритянка. – Я заварю траву, которую давала вам в прошлый раз. Это остановит рвоту.
Клари сидела в кровати и пила травяной отвар, а Сара внимательно следила за ней. Внезапно на пороге спальни возник Джек.
– Тебя никто не приглашал.
Это прозвучало довольно грубо, но сейчас Клари было не до любезностей.
– Я узнал, что тебе плохо, – сказал он. – И просто пришел проведать тебя.
– Это очень благородно с вашей стороны, милорд.
Поймав озадаченный взгляд Сары, Клари добавила:
– Мне жаль, Сара, но вскоре я покину Эфон-Фарм. Мне хочется, чтобы ты знала… я хочу сказать тебе, что очень высоко ценю все, что ты для меня делала. Ты была хорошим другом.
– Вы не можете уехать, – негодующе произнесла Сара.
– И я того же мнения, – кивнул Джек.
– Тебе не удастся остановить меня, – сердито бросила Клари.
Казалось, она находила какое-то удовольствие в своей грубости – во всяком случае, нисколько не раскаивалась в ней. Слишком она была несчастна, слишком острую боль ощущала при мысли о том, какое будущее ждет ее, когда она покинет Эфон-Фарм.
– Мистер Джек. – Сара подбоченилась и взглянула на Джека так, что брови у него поползли вверх от изумления. – Почему вы не видите того, что находится прямо перед вашим носом?
– Оставь эти таинственные намеки, Сара. Если тебе есть, что сказать, будь добра, говори напрямик.
– Не могу, – покачала головой Сара. – Это тайна не моя.
– Теперь ты понимаешь, что я чувствовала, когда ты мне заявлял что-нибудь в этом роде? – злорадно сказала Клари, с удовольствием разглядывая его смущенное расстроенное лицо.
Она хотела рассмеяться, но подавилась чаем и закашлялась. Сара взяла у нее из рук чашку и стала терпеливо ждать, пока кашель кончится. Затем она решительно произнесла:
– Вам нужно все ему рассказать. Если вы этого не сделаете, то совершите непоправимую ошибку.
– Что рассказать? – спросил Джек. – Клари, это что, опасная болезнь?
– Да здорова она… здорова, как ваша гнедая кобыла, – бросила Сара и устремилась к двери.
– Но ведь кобыла… – Джек внимательно посмотрел на Клари. – Тебе уже давно нездоровится по утрам. После праздничных торжеств на Саммит-Бридж ты постоянно плохо себя чувствуешь. Когда Филли носила Джастина, ее тошнило по утрам… и так продолжалось несколько недель подряд. Клари, ты беременна? Ты ждешь моего ребенка! Из-за этого все ссоры? Ну, конечно же! Ты хочешь, чтобы ребенок имел законное имя!
– Прежде всего, я хочу, чтобы отец моего ребенка был честным человеком, – сказала Клари. – И я желаю знать, кто его отец.
– Ты можешь сомневаться, а вот я вполне уверен! – засмеялся он. – Его отец – я! Ты не представляешь, какая это замечательная новость! Клари, у нас будет ребенок! Я, наш ребенок, Филли и Джастин… Это дает необыкновенные возможности для всех нас. Не беспокойся ни о чем…
И взяв ее за руку, он серьезно произнес:
– Клари, ты выйдешь за меня замуж?
– Нет, потому что я не знаю, кто ты, – сказала она, выдернув руку.
– Послушай, давай забудем всю эту галиматью. Я – Джек Мартин. – Склонившись над постелью, он обхватил ладонями ее лицо. – Сколько раз мне нужно это повторять? С тех пор как я ступил на эту землю, меня зовут Джек Мартин… и в Филадельфии, и в Уилмингтоне, и в Богемия-вилидж, и здесь, на Эфон-Фарм, меня знают только под этим именем. Подобно тем иммигрантам, о которых ты мне рассказывала, я сменил свою прежнюю фамилию.
Клари мутило, она чувствовала сильнейшую слабость и была уже не способна сопротивляться. Коварное сердце стремилось к любви, хотя рассудок предупреждал, что поддаваться чувству нельзя. Но она носила под сердцем дитя, и в этом чужом веке у нее не было другой альтернативы, как только последовать по тому пути, на который ступила однажды мадам Роза. Мысль о том, что нужно будет отдаваться кому-то другому, а не любимому, была для Клари совершенно невыносимой. Впрочем, такую жизнь она смогла бы вести всего лишь несколько месяцев – кому будет нужна беременная проститутка?
– Ну? – спросил Джек, продолжая держать в ладонях ее лицо. – Ты выйдешь за меня замуж?
Он не говорил о любви. А Клари, хоть и требовала от него правды во всем, предпочла бы, чтобы в этом он солгал. Не дождавшись этого, она решила поторговаться – раз он берет ее замуж только ради ребенка, в некоторых вопросах следует проявить твердость и настоять на своем, – иначе он возомнит, будто может делать с ней все, что ему угодно.
– Полагаю, ты сделал мне предложение только из чувства долга, – сказала она, сознавая, что эти слова больно его ранят. – В нашем веке понятия совсем другие. Но я готова выйти за тебя замуж… при условии, что ты выполнишь три моих желания.
– Ты знаешь, что не все твои желания могут быть исполнены, – сказал он.
– Я попрошу лишь о том, что ты в состоянии сделать. Пусть свадьба состоится здесь, на ферме, чтобы Мозес, Сара и Люк тоже могли присутствовать. Мне известно, что у вас есть дурацкие предубеждения, подкрепленные законами. Негры должны посещать свою церковь, отдельно от белых. Мне на это наплевать, но мы избавимся от проблем, если совершим обряд на твоей земле, где этим добрым людям всегда рады.
– Согласен, – с улыбкой произнес он. Надеюсь, и остальные твои желания будут легко выполнимыми.
– Не надейся, потому что я начала с самого простого. Второе, ты должен обещать мне что Дэнси, Роза и все ее девочки тоже будут на свадьбе. Я полагаю, ты сам пригласишь Сэма, но если это не входило в твои намерения, то и он должен присутствовать.
– Сэма мы, разумеется, позовем, а вот насчет всех остальных… боюсь, что это невозможно.
Клари хотела было возразить, но Джек поднес палец к ее губам, не дав вымолвить ни слова.
– Две девушки уже уехали, – продолжал он, – и мадам Роза говорит, что они устроились в подобном же заведении в Балтиморе. Осталась только рыжая.
– Гермиона, – сказала Клари. – Я хочу, чтобы она была приглашена сюда вместе с Эмми и Люси, которые работали на кухне у Розы. Ну и Дэнси, конечно, тоже.
