Элизабет Торнтон - Брачная ловушка
Элли понадобилось время, чтобы уловить связь.
— Нет! Конечно, нет! Кардвейлы и Седжуики впервые встретились в Париже на балу в посольстве. Их познакомил сэр Чарлз.
— Да, но с тех пор они стали очень близки, особенно лорд Седжуик и Доротея.
— Я в это не верю, — покачала головой Элли. — Должно быть, Брэнд ошибся. Доротея не так глупа.
— Возможно, ты права. Брэнд сам говорит, что у него нет доказательств, а только сведения информаторов, которым он доверяет. Седжуик не единственный любовник Доротеи. Есть еще Пол Дерби.
— Поверенный Кардвейла?
— Именно. И вот что интересно. Его видели в Оксфорде, он расспрашивал о Робби. А вскоре после этого дверь в комнату Робби взломали.
— Робби об этом знает?
— Думаю, должен. Но поскольку ничего не пропало, он решил, что не стоит об этом упоминать.
Элли понимала ход мыслей Джека.
— Дерби искал бриллианты Доротеи. Между нами, она все еще думает, что их украли мы с Робби, — сказала Элли и тут же задохнулась от неожиданной догадки. — Ты думаешь, что это Дерби напал на меня в моей квартирке? Думаешь, он дожидался меня, чтобы силой заставить сказать, где я их прячу?
— Не знаю, — пожал плечами Джек. — Мы ищем убийцу Луизы. Что-то здесь не сходится. Не понимаю, как в этом замешан Дерби, если он не был в Париже.
Ее плечи поникли.
— Не надо было этого начинать! Это мерзко и непозволительно. Люди имеют право на личную жизнь. — Элли недобро посмотрела на Джека. — Тебе бы понравилось, если бы кто-то начал копаться в твоей жизни?
— Ничего, кроме ненависти, у меня бы это не вызвало. Но мы не можем себе позволить быть брезгливыми. Есть люди, которые были рядом с тобой тогда в Париже, а теперь здесь, в Лондоне. Нам нужно все о них знать.
— Как нам помогут скандальные подробности их личной зизни? Где мотивы? Как насчет алиби? Что…
Что-то в его лице заставило ее замолчать. После короткой паузы Элли медленно произнесла:
— Ты не упомянул Кардвейла. Что Брэнд сказал о моем кузене?
Джек снова сел рядом с ней и взял за руки.
— Помнишь, сэр Чарлз сказал мне, что Луиза уходит из театра и собирается уехать с богатым любовником. Более чем вероятно, что этот человек — твой родственник Кардвейл.
— Этого не может быть! — мгновенно возразила она. — Робби бы знал, что Кардвейл встречается с Луизой.
— Послушай меня, Элли. Кардвейл был в Париже незадолго до окончания войны. Тогда их с Луизой видели вместе. На этот раз он затаился. Но с ним была жена. Возможно, из-за нее он осторожничал.
— Что такого, что его видели с Луизой? Из книги рецептов моей матери мы знаем, что между ними была какая-то связь. Возможно, они родственники. Может быть, он искал старого друга. Почему ты во всем видишь дурное и зловещее?
— Потому что за всеми этими событиями кто-то стоит, — убежденно сказал Джек. — И лучше всего на роль этого незнакомца подходит Кардвейл. Разве ты не видишь? Если он был любовником Луизы, у него имелся повод для убийства. Возможно, он ревновал к Робби. Может быть, он специально впутал в историю твоего брата, чтобы свалить на него вину.
Элли выпрямилась, глаза ее вспыхнули.
— Ты никогда не заставишь меня в это поверить!
— Я еще не закончил.
— Не кричи, я не глухая. Джек понизил голос:
— У него есть дом в Хампстеде. Недавно его привели в порядок для нового жителя, точнее, жительницы. Пора уже ей появиться.
Элли недоверчиво рассмеялась.
— Ты на ложном пути. Я все знаю об этом доме. Кардвейл предложил мне поселиться там, когда я покидала Париж. И потом еще раз, перед нашей свадьбой.
— Что он сделал? — прорычал Джек.
Элли инстинктивно съежилась и отпрянула. Поведение Джека ее рассердило.
— Все совершенно невинно. Он пытался помочь мне. Пусти руки, мне больно.
Джек отпустил ее ладони и схватил за плечи.
— Если все это так невинно, почему ты мне не рассказала?
— Ну и грязные у тебя мысли, Джек Ригг! Джек встряхнул ее.
— А ты, мисс Бранс-Хилл, совершенно не понимаешь мужской страсти.
И такое говорят женщине, которая прикладывает все усилия, чтобы это узнать!
— А ты понятия не имеешь о женщинах.
Элли попыталась вырваться из рук Джека, а когда это не помогло, толкнула его. Потеряв равновесие, Джек свалился на пол, потянув ее за собой. Тяжесть падения пришлась на него. Элли обрушилась на него, буквально оседлав. Чтобы удержаться, ей пришлось схватить его за плечи.
Падение ошеломило обоих. Элли первой пришла в себя. Беспрестанно ворча и понося Джека, как это умеют делать женщины, она попыталась встать на колени.
Обхватив ее за бедра сильной рукой, Джек не дал ей двинуться.
— Ты перестанешь извиваться, женщина? — проговорил он, переводя дыхание. — Дай мне прийти в себя.
Элли почувствовала, как отвердевшее мужское естество упирается ей в живот. Замерев, она посмотрела вниз. Лицо Джека свела гримаса, словно от боли. Глаза с жаром смотрели на нее. Элли знала этот взгляд. Она наклонилась так близко, что ее дыхание касалось его губ, но не поцеловала его.
— Теперь скажи, что я ничего не понимаю в мужской страсти, — выдохнула она, медленно касаясь его возбужденного мужского естества.
Когда Джек переменил позицию и оперся спиной о кровать, Элли вскрикнула. Он обхватил ее за бедра, не давая двинуться. Его пальцы исследовали и ласкали каждый дюйм ее нагой плоти под халатом.
Наслаждение опьяняло и одурманивало. Элли едва дышала, ее голова упала ему на плечо. Но когда Джек приподнял ее подол и его пальцы скользнули по складкам ее женского естества, она поднялась на колени и выгнулась, как туго натянутый лук.
Джек прошептал что-то неразборчивое. Элли пыталась сосредоточиться, но что значили слова, когда его умелые пальцы сводили ее с ума?
— Что? — тяжело дыша, спросила она. Его губы щекотали ей ухо.
— Я сказал: «Теперь скажи, что я не разбираюсь в женщинах».
Элли не смогла бы остановиться, даже если бы захотела. Но Джек бросил ей перчатку, ее гордость была задета. Она должна принять вызов.
— Я не сдамся, — предупредила она.
— Я тоже, — произнес он.
Это была частью борьба, частью игра, где один ведет, другой следует за ведущим, продвигаясь на шаг дальше. Каждый, толкая другого к краю, тут же потом тянул назад. Игра была мучительной, но никто не хотел ее прекращать.
Опьяненная Джеком, упиваясь собственной властью, Элли зашла слишком далеко. Она проложила дорожку жарких поцелуев от его горла к паху, и игра превратилась в состязание.
Джек расправился с одеждой с ошеломляющей скоростью. Не было малейшей частички ее тела, которой он не стремился бы коснуться или поцеловать. Он не отрывал от нее рук, его ласки становились все изощреннее.
