Элоиза Джеймс - Избранница герцога
— Надеюсь, у него не возникнет проблем с Ойстером во время праздника, — сказала Элинор.
Прежде чем спуститься, она вышла на балкон и глянула вниз. На лужайке возле дома она увидела леди в белых платьях из комитета. Их белые кружевные зонтики походили на ромашки. Дети в голубых передничках мелькали то тут, то там, озадаченные своими поисками. Элинор показалось, что они выглядят несколько счастливее, чем когда она посещала их в приюте.
Ей не хотелось спускаться к ним, она предпочла бы избежать встречи с Гидеоном, а заодно и с собственной матерью. Она боялась нарваться на очередную колкость Лизетт, боялась Роланда с его поэтическими эскападами.
Но она не могла спрятаться от всех и ненароком спустилась в самый ответственный момент, когда Лизетт объявляла открытие праздника, позванивая серебряным колокольчиком. Это было сделано со специально сооруженного помоста позади дома. Лизетт была похожа на майскую королеву, когда раздавала детям охапки цветов. Было понятно, что никто из победителей не сможет быть коронован, если только Лизетт не собиралась снять корону с собственной головы, которую венчал небольшой, но поистине королевский символ. Такой сложный и дорогой экземпляр было бы трудно подделать.
— Титания, королева фей, — произнес Роланд.
— Я всегда представляла Титанию в наряде из зеленых листьев и с распущенными волосами, — улыбнулась Элинор.
— Титания была весьма сварливой королевой, — произнес Роланд. — Вспомните Шекспира: «Титания так воевала с собственным мужем, что все зерно полегло в полях».
— Какой вы злой, — нахмурилась Элинор.
— Разумеется, я не столь наивен, как эти милые крошки, которых пичкает своими сказками Лизетт.
Филлинда и Люсинда стояли по обе стороны от Лизетт как маленькие помощницы прекрасной королевы фей. Волосы их были взбиты и зачесаны так высоко, словно на голове у каждой было по пчелиному улью. Они были одеты в золотую парчу и чувствовали себя в ней наверняка неважно в такой жаркий день. Зато их платья были отличным аксессуаром к золотой короне Лизетт.
Но что она могла знать об этих детях? Возможно, им нравилось купаться в лучах славы Лизетт. Леди из комитета неустанно восхищались их красотой. Но что эти строгие дамы сказали бы по поводу фиалковых глаз милой Филлинды, если бы знали в точности, от кого она их унаследовала?
— Ни один из бедных детишек не выиграет приз, — небрежно обронил Роланд, листая список подсказок. — Даже я не в силах их разгадать. Вы только послушайте это: «Кристальная струя из мраморной стены, белее молока, как шелк легла на яблоко златое».
— Это подсказка?
— Подождите, это еще не все: «Нет ни окон, ни дверей в том дворце, что молока белей. Золотое яблоко внутри. Кто узнает, как к нему пройти?» Вы знаете?
— Я? Понятия не имею.
— А я догадался один-единственный раз, потому что слышал эту загадку от своей няньки. Ответ — яйцо. Ребенку следует пробраться в курятник и принести Лизетт яичко из-под беленькой курочки.
— Боже мой, если найдется хоть один ребенок, способный разгадать хотя бы одну загадку, это будет настоящее чудо.
— Их все разгадают бастарды Вильерса, — сказал Роланд с усмешкой.
— Что такое вы говорите, сэр?
— Лизетт нечисто играет, — сказал Роланд.
Похоже, это было действительно так. Элинор заметила, что Лизетт что-то старательно нашептывает на ушко маленькой Люсинде, которая раскрыла рот от счастья и потирает свои маленькие ладошки. Внезапно девчушка сорвалась с места и побежала...
Элинор усмехнулась, провожая ее взглядом. Безусловно, рвение этой малышки и та готовность, с которой она принимала подсказку, не заслуживали одобрения. Но что с нее взять? Ведь это герцогский ребенок, который желает первенствовать.
Она оглянулась по сторонам, стараясь не показывать Роланду, что тот стоит слишком близко к ней. Она стремилась быть нейтральной с ним. Гидеон был неподалеку, он купался в лучах благосклонных улыбок ее матери. Она снова заметила Люсинду, добравшуюся до Тобиаса, лакомившегося с куста малины. Ойстера не было с ним, и Элинор испытала облегчение.
Приютские дети в голубых передниках собрались в кружок, изучая листы с подсказками к сокровищам. Они заметно волновались, мало что понимая.
Вильерс отсутствовал. Она чувствовала, что краски дня меркнут. И все из-за того, что этот Вильерс где-то потерялся.
— Леди Элинор, — раздался детский голосок рядом с ней. Это была кроткая малышка Филлинда. Примерно с такой же вот льстивой улыбкой ее сестра-близнец только что смотрела на Лизетт.
— Я не знаю ответов, — поспешила ее разочаровать Элинор.
— Помогите мне кое с чем другим, леди Элинор, пожалуйста. Но я могу сказать вам только в доме...
Разумеется, Элинор не могла отказать ребенку, которого, видно, и в самом деле что-то мучило.
— Что у тебя случилось? — спросила она.
— Этого нельзя сделать здесь, — прошептала малышка. — Я могу потерять мою нижнюю юбку.
Элинор, взяв ее ручонку, зашагала к дому. Когда они проходили мимо Гидеона, тот весь сжался, бросив на них пристальный взгляд. Ему не понравилось, что Элинор возится с бастардом Вильерса.
— У меня что-то там лопнуло, а потом отвязалось, — прошепелявила Филлинда.
Элинор ненароком отметила про себя, что раньше девочка не шепелявила. Возможно, это такой род детского заискивания перед взрослым, чтобы добиться желаемого, подумала Элинор.
Это твоя спальня? — спросила Филлинда, когда они поднялись наверх.
«Интересно, когда она успела это узнать?» — удивилась Элинор.
— Да, — ответила она, толкая незапертую дверь и входя внутрь.
И какой же это был для нее сюрприз, когда дверь внезапно захлопнулась с обратной стороны и даже ключ, оставленный в замке, повернулся. Неужели это сделала малышка Филлинда? У нее появилось чувство, словно она участвует в каком-то любительском спектакле.
Скинув свои голубые туфельки, Элинор на цыпочках прошла к столу за колокольчиком, чтобы позвонить Вилле, и не обнаружила его на месте. Просто дьявольские козни в голове у этих соплячек! И с какой стати? Элинор не запрещала им участвовать в поисках, как Вильерс, и никак не могла быть их конкурентом. Зачем же было выводить ее из игры?
Впрочем, ей и здесь было неплохо. Воспользовавшись этой заминкой, она прилегла на постель, прислушиваясь к шуму голосов внизу.
Вдруг скрипнула балконная дверь.
А я-то все гадаю, где вы? — произнесла она полусонно. — Вас тоже заперли в четырех стенах?
— Да, — отозвался он.
— Возможно, они пришли к заключению, что необходимо удалить всех взрослых, чтобы высвободить больше времени для разгадывания? — предположила Элинор. — В таком случае Лизетт скоро может присоединиться к нам, — усмехнулась она.
