Следуй по пути из лепестков персика (СИ) - Ануфриева Ольга

— Тише! — надсадно прошипела она, — Джу-эр, как ты смеешь так разговаривать с матерью⁈ Как ты смеешь ослушаться меня⁈ Это вместо благодарности⁈ Я стараюсь устраиваю твою и свою хорошую жизнь! Идиотка, всё как раз для этого и делается. Он будет обязан взять ответственность и жениться на тебе, после такого позора, чтобы его замять. Ты же дочь князя Гу, и это произойдёт в его поместье. Ты же понимаешь, что просто так всё произошедшее господин ему не спустит? А я стану тёщей второго принца. Знаешь, как взлетит мой статус⁈ Все будут меня уважать, никто не посмеет больше смотреть на меня косо! А там, можно и дальше будет продолжать подгребать под себя связи и деньги…

— Я всё равно не пойду на такое, делайте со мной, что хотите! — заплакала Мин Джу, — Я так не умею и не хочу! Всё-таки я барышня из благородной семьи.

— Э-хэ, — покачала головой наложница Ся и продолжила зло шипеть, — до чего же ты неразумная и неловкая. За что мне такая непростительно глупая дочь⁈ Посмотрите на неё, она смеет перечить своей матери! Посмотрите, барышня нашлась. Ты думаешь, что всё так просто и легко достаётся⁈ Где бы мы сейчас были, если бы я в своё время не подсуетилась и не забеременела⁈ Если бы после прихода в имение не отравила наложницу Янь⁈

— Мама, ты отравила мать Гу Мин Лан⁈ — Мин Джу просто не могла поверить в такое.

— А кто ещё? Включи, наконец, свою голову, пока не оказалась на улице или женой какого-нибудь грязного нищего оборванца, или вообще какого нибудь дряхлого старика! — продолжала ругаться на неё наложница Ся. — Когда я пришла в поместье князя, она сильно подпортила мне кровь. Эта доступная девка легко вертела господином, но я расправилась с этой стервой!

Гу Джу захлопала глазами и заплакала от страха и осознания всего того, что услышала.

Наташа нежилась в приятной ароматной горячей ванне, с радостью принимая плюсы своего попадания в совершенно другой мир. Сооружение представляло собой большую деревянную лохань с тремя ступеньками снаружи и двумя внутри. Длиной она была в человеческий рост, можно спокойно вытянуться целиком. И такой высокой, что, когда девушка сидела внутри ёмкости, вода закрывала её тело до подмышек. При том что бортики в ванной без воды возвышались ещё выше до конца её головы.

Из качественной деревянной дорогой лохани исходил небольшой пар, вперемешку с приятным ароматом, на поверхности плавали розовые и красные лепестки цветов.

Барышня Мин Мэй отправила Чун Хуа отдыхать и восстанавливаться от раны, но вопреки приказу, та упрямо осталась помогать своей молодой госпоже, выгнав других служанок, что налили лохань и собирались на время её заменить. Сейчас юная помощница аккуратно поливала плечи и волосы Наташи горячей водой из ковшика.

— Чун Хуа, ну вот зачем ты напрягаешь себя? Ты ведь пока не очень здорова, могла бы сначала восстановиться, — покачала головой Гу Мэй. — Не бойся, я ни за что и никогда тебя бы ни на кого не променяла.

— Юная госпожа, лучше меня о вас никто не сможет позаботиться, — ответила девчушка. — Кстати, барышня Мэй,… — служанка замялась и опустила глаза.

— Что случилось, Чун Хуа? Говори смело, — Наталья-Мэй развернулась к юной помощнице.

— Барышня, — Хуа нервно теребила пальцами своё платье, — Молодая госпожа Гу Мэй, — юная служанка встала на колени. — Я очень благодарна вам за то, что вы дали мне такое красивое имя, но такая, как я, не заслуживает его. Пожалуйста, прошу, дайте мне другое! — Чун Хуа сложила впереди руки и поклонилась. — Если я обидела вас своей просьбой, то могу ходить вообще без имени.

— Ты чего это⁈ — изумилась Наталья. — Как можно давать человеку имя по сто раз на дню, а тем более, жить без имени? С чего ты взяла, что не заслуживаешь? Не надо принижать себя.

— Барышня Мин Мэй, как же вы не понимаете. Сейчас, когда вы стали дружны с третьей принцессой Цзинь Хуа, будет грубостью… неприлично звать при ней какую-то низкую служанку созвучным именем.

— Чун Хуа, это какая-то глупость, — фыркнула Ната в облике Мин Мэй.

— Барышня, накажите меня, но я настаиваю на этом. Не хочу быть причиной ваших неприятностей. Её высочество может посчитать себя оскорблённой, — снова поклонилась юная помощница. — Хочу уберечь вас от неприятных последствий. Я не достойна этого имени, прошу, дайте мне другое, — Чун Хуа склонилась до пола и так и замерла в этой позе, — Можете меня побить, я не встану, пока вы не передумаете.

— Да хватит уже, вставай скорее, ты что, Хуа, с ума сошла⁈ — на лице Натали появилось недовольство, но смирение с неизбежным, — Хорошо, я подумаю над тем, что можно сделать, чтобы и твою гордость не принизить.

— Спасибо, барышня Мин Мэй! — радостно воскликнула молодая служанка, поднимаясь с пола. — Кстати, вы уже решили, какое имя себе возьмёте или кого будете просить об этом?

— Что? — Ната сначала не сразу сообразила о чём говорит её личная помощница. — Ещё и мне имя менять? Меня оно вполне устраивает, я не собираюсь его менять, как наряды на каждый день.

— Как же… — Чун Хуа недоумевающе посмотрела на свою молодую госпожу, но потом вспомнила, что память последней сейчас не в самой лучшей форме. — Ваше вежливое… взрослое официальное имя. Барышня, ваше совершеннолетие через две с половиной недели. Главная госпожа уже разослала приглашения на вашу церемонию совершеннолетия… Платье, что вы хотели, уже сшито и заканчивается его вышивка. Сможете после, наконец, носить более яркие и красивые наряды, делать любые причёски. Молодая барышня, вы так мечтали! Вы… забыли? — с неловкостью в голосе уточнила юная помощница, вспомнив о проблеме своей госпожи. — Барышня Гу Мэй, вы сказали главной госпоже, что подумаете и сами выберете, кто будет вести вашу церемонию, сами придумайте себе взрослое имя.

— Ааа, ты про это… Нет, я ещё над этим не задумывалась… ну, или забыла, — Наталья-Мэй вздохнула и в раздумчивости погладила пальцами свой подбородок:

'Как же я позабыла про это. В Китае же постоянно меняют имена, чтобы обмануть злых духов, уберечь от них и от колдунов как ребёнка, так и уже взрослого человека… Надо хоть что-то выцарапать об этом из анналов своей памяти,… чтобы не попасть впросак… Так… в детстве они получают сначала молочное тайное имя — прозвище, оно всегда ругательное, чтобы уверить злых духов и колдунов, что в этом ребёнке нет ничего стоящего, и тем самым защитить малыша. Так же, по происшествии трёх месяцев, дают официальное детское имя, которое знают многие… Такой же обычай существовал и у нас на Руси… На церемонии совершеннолетия человек либо сам себе, либо его старший родственник или учитель, наставник… дают новое взрослое имя, которое, в основном, и заносят в реестр семьи. Это имя человек может менять за жизнь несколько раз, по своему усмотрению.

Реестр семьи — это такой учёт родословной, куда глава семейного клана всегда записывает всех новых появившихся членов этой семьи, включая официальных жён. Наложниц в него почти никогда не вносят. Либо просто пишут «наложница, наложница, наложница», если у неё появятся дети, но не указывают её имя. Дочерей наложниц тоже часто не вносят в семейный реестр. Чаще пишут «дочь от наложницы, дочь наложницы», так же без имени матери и девочки. Даже у императоров часто не были записаны имена низкоранговых наложниц и их дочерей… хотя, это, как бы, принцессы, только низкого статуса. Это можно объяснить тем, что девочки здесь, покидая родной дом, входят в семью мужа и принадлежат уже только его семье,… после этого совсем не имеют отношения к своей изначальной семейной фамилии. Если дочери будут часто посещать своих родителей, это будет непристойно, неприлично и грубо по отношению к мужу и его семье. Девочки после замужества должны заботиться теперь только о муже и его семье. Об их собственных родителях должны заботиться только сыновья и невестки… Мда… Чаще бывало даже так, что за всю свою жизнь девушка видела своих родителей и семью после замужества всего один-два раза… Если рождался сын, то имя сына записывалось, а имя матери нет… Просто «такой-то сын от наложницы». Так что наложниц можно понять, потому что большинство из них не изъявляло желание быть наложницей, никто девушек зачастую не спрашивает. Их старшие устраивают брак… И вот ты живёшь такая и существуешь, словно никто… пустое место, её нет… никак, и нигде'