Виктория Холт - Трудное счастье
— Я все понимаю, дорогая. Тебе не хочется оставлять мужа, да и он вряд ли отпустил бы тебя, если уж говорить откровенно. Но когда-нибудь ты непременно должна провести со мной хотя бы уик-енд, например, когда Рок вынужден будет уехать по делам. Я просто подумала, что после всего этого… — Она не договорила, поежившись.
— — Если бы не вы, мы, возможно, до сих пор сидели бы в склепе.
— Я не перестаю благодарить Бога за то, что случайно забрела на кладбище. Содрогаюсь от ужаса каждый раз, думая о том, что могла пройти мимо склепа, так и не услышав вас.
— Мне не хочется вспоминать об этом. Даже сейчас, при ярком солнечном свете. Все так странно, ведь, по словам Рока, дверь была незаперта, ее только заклинило. Должна признаться, я чувствую себя довольно глупо.
— Дверь вполне могло заклинить.
— Но мы отчаянно пытались открыть ее. Колотили по ней. Просто невероятно. И тем не менее, единственный ключ от двери хранится под замком в кабинете Рока.
— Значит, единственный, кто мог запереть тебя, — это Рок? — От нелепости подобного предположения Дебора даже расхохоталась. И я рассмеялась вместе с ней.
— Раньше было два ключа, это я помню точно. Один из них отец Рока хранил там, где его теперь хранит и сам Рок.
— А у кого был второй ключ? Немного помедлив, она ответила:
— У Барбарины.
От этого сообщения мне стало не до разговоров, и мы едва перекинулись парой слов до того момента, когда распрощались у ворот Полхорган-холла.
После смерти дедушки я не любила бывать здесь. Без него огромный дом казался пустым и заброшенным, совсем как одинокая женщина, так и не сумевшая исполнить свое женское предназначение. Рок часто подшучивал надо мной за то, что я воспринимаю дома всерьез, как будто, говорил он, они — живые люди и имеют свой характер. Теперь Полхорган-холл производил на меня тягостное впечатление. Конечно, подумала я, он бы сразу преобразился, будь здесь сироты, никогда в своей жизни не видевшие моря и не знавшие ни настоящей любви, ни внимания к себе.
Идеалистические мечты? Слова Рока все еще звучали у меня в ушах:
— Подожди, ты еще увидишь, бюрократы покажут себя. Это не страна, а царство Робин Гуда, где для того, чтобы помочь беднякам, без зазрения совести грабят состоятельных людей!
Я не боялась трудностей, с которыми мне предстояло столкнуться. Все равно устрою здесь приют для сирот, пусть даже в нем будет жить меньше детей, чем я первоначально предполагала… Миссис Досон вышла мне навстречу.
— Доброе утро, мадам. Мы с мистером Досоном как раз думали о вас. Не хотите ли выпить с нами кофе? Нам кое-что надо сообщить вам.
Я с радостью приняла их предложение, и миссис Досон сказала, что сейчас же приготовит кофе и пошлет за мистером Досоном. Через десять минут я сидела в уютной гостиной Досонов с чашечкой кофе в руках. Досону было трудно сразу перейти к сути дела, которая, как я быстро поняла, состояла из целого ряда подозрений, возникших у него в ту самую ночь, когда умер мой дедушка.
— Видите ли, мадам, мне нелегко объяснить все это в двух словах. Порядочный человек всегда боится сказать слишком много… или не сказать достаточно…
Представительные манеры, достоинство, порядочность… Словом, тот самый тип слуги, который только и мог устроить дедушку. Сидящий напротив меня человек с лихвой отвечал всем общепринятым представлениям о том, каким должен быть дворецкий.
— Вы можете быть со мной абсолютно откровенны, Досон, — сказала я. — Обещаю, что этот разговор останется между нами, конечно, если вы сами не захотите, чтобы я поделилась вашими сомнениями с кем-нибудь еще.
От моих слов у Досона явно стало легче на душе.
— Мне бы не хотелось, чтобы та женщина, о которой пойдет речь, впоследствии затаскала меня по судам. Хотя, если выяснится, что судебные расследования ей как раз не в новинку, то, думаю, мои опасения напрасны.
— Вы имеете в виду сестру Грей? Досон подтвердил, что именно о ней он и хотел поговорить со мной.
— Мадам, мне не вполне ясны обстоятельства, при которых скончался его милость. Мы с миссис Досон пришли к заключению, что произошедшее — не случайность.
— Потому, что таблетки были найдены под кроватью?
— Да, мадам. В течение дня у его милости уже было два приступа. Мы с миссис Досон давно подметили, что приступы зачастую следуют один за другим, с небольшим перерывом. Так что и на этот раз предвидеть еще один приступ было совсем не сложно.
— Разве в такие моменты, особенно ночью, дедушка обычно не звал сестру Грей?
— Только тогда, когда приступ был настолько серьезным, что лорд Полхорган нуждался в инъекции морфия. В таких случаях он действительно звонил в стоящий на прикроватной тумбочке колокольчик. Но и перед этим он непременно принимал свои пилюли.
— Да, но он как будто сбросил с тумбочки и пилюли, и колокольчик, потянувшись за ними…
— Может, кому-то и выгодно, чтобы у окружающих создалось подобное впечатление.
— Вы полагаете, сестра Грей нарочно убрала таблетки и колокольчик, чтобы дедушка не смог дотянуться до них?
— Скорее, не убрала, а положила дальше, чем обычно.
— Но какая же ей выгода от его смерти? Ведь сиделка потеряла хорошую работу.
— По завещанию она получила весьма приличную сумму, — вставила миссис Досон. — И теперь ничто не мешает ей найти новую работу, где она тоже получит… что-нибудь.
— Вы всерьез утверждаете, что сестра Грей намеренно проявляет халатность, чтобы после смерти своих пациентов получать деньги, которые они оставляют ей?
— Да, и допуская такую возможность, я счел своим долгом поделиться с вами подозрениями насчет этой опасной женщины. Тем более, что она все еще находится неподалеку.
Миссис Досон задумчиво уставилась в свою чашку.
— Я разговаривала с миссис Гринок, которой принадлежит Корморант-коттедж…
— Это то самое место, где теперь живет сестра Грей?
— Да, где, как изволит выражаться эта женщина, она отдыхает в перерыве между работами. Миссис Гринок не очень-то хотелось сдавать свой коттедж сестре Грей. Она намеревалась сдать его на всю зиму, а Алтея Грей, по ее собственным словам, пробудет здесь неопределенное время. Но вмешался мистер Пендоррик и убедил миссис Гринок сдать коттедж именно сиделке.
Теперь до меня наконец дошло, почему Досоны решились на этот разговор. Они не только сообщили о своих подозрениях в отношении смерти деда, но и явно намекнули, что эта беспардонная искательница приключений явно на более короткой ноге с моим мужем, чем, как они считают, это позволяют приличия. Что ж, если Досоны и хотели посеять в моей душе сомнения, то явно добились желаемого результата.
Я сказала, что обдумаю нашу беседу, и перевела разговор на проблемы Полхорган-холла. В частности, заверила их в том, что не намерена продавать его, и поэтому хочу, чтобы они остались в нем, как мне хотелось бы надеяться, навсегда. Досоны, как выяснилось, были очень довольны мной — своей новой хозяйкой. Об этом со слезами на глазах миссис Досон и сказала мне. Да и сам Досон с присущим ему чувством собственного достоинства дал понять: служить мне — для него одно удовольствие. В общем, я не могла не сделать вывода, что они решились высказать мне свои сомнения из-за искреннего беспокойства о моем благополучии. И я решила навестить доктора Клемента. Мне хотелось в домашней обстановке еще раз поговорить с ним о смерти дедушки.
