Джейн Кренц - Волшебный дар
И Тобиас мысленно поклялся, что никому ее не отдаст. Ни Хадсону, ни любому другому сопернику.
Он провел рукой по ее телу, от нежной груди до обнаженного бедра, наслаждаясь мягкостью и упругостью кожи, смакуя каждое мгновение. Лавиния почти в беспамятстве выгнулась. Он проник пальцами в ее тепло.
— Ты и в самом деле ужасно мокрая, — сказал он, почти не отрываясь от ее губ. — Восхитительно.
Лавиния стонала и извивалась, сжав его пальцы потайными мускулами. Ощутив набухший бугорок в самом верху ее расщелинки, Тобиас стал осторожно его гладить, пока она не вонзила ногти ему в спину.
И Тобиас не выдержал. Он медленно вошел в ее узкий теплый грот, что-то несвязно выкрикивая. И ощутил, как она впилась зубами в его плечо, прильнув так тесно, что он каким-то краем сознания еще успел подумать: теперь они связаны навечно. И навечно едины.
Легкий озноб снова прошел по позвоночнику Энтони. Не осталось ни малейшего сомнения: странная цветочница его преследует. Краем глаза он в очередной раз поймал очертания огромного серого капора, немедленно исчезнувшего за фермерской телегой. Но это точно та же самая цветочница, которую он несколько минут назад видел на площади.
Веселое нетерпение, предчувствие поворота событий охватило его. Он насторожился и словно подобрался. Предметы, здания и люди стали казаться резче сфокусированными, более четкими.
Неужели это внезапное возбуждение охотника и есть та самая приманка, которая держит Тобиаса на крючке, не позволяя заняться чем-то, кроме частного сыска? Да уж, это куда острее, чем карточные игры, пари или боксерские матчи.
Впрочем, сейчас нет времени размышлять о философских аспектах новой профессии. Главное сейчас — разоблачить ту особу, которая шпионит за ним.
— Спасибо за помощь, мисс, — кивнул он, вручая потаскушке несколько монет. Она была самой молодой из тех, с которыми он успел сегодня потолковать. Лет пятнадцати, самое большее — шестнадцати. — Это за ваши труды.
— Всегда рада пособить, сэр, — хихикнула она, сунув деньги в лиф. — Не сомневайтесь!
Энтони едва не стало дурно от ее смеха. На какой-то момент она вдруг превратилась из прошедшей огни и воды проститутки, без будущего и надежд, в молодую невинную девчушку, пансионерку, готовящуюся к своему дебюту в обществе. Какая страшная судьба привела ее на этот угол?
Он коснулся полей шляпы в вежливом прощании. Девица снова закатилась хохотом. Очевидно, мысль о том, что какой-то мужчина способен быть с ней галантным, показалась бедняжке крайне забавной.
Энтони постарался отрешиться от угнетающих впечатлений, вызванных этим разговором, и задумался над тем, как вывести цветочницу на чистую воду. Вполне вероятно, это станет поворотным пунктом во всем деле. Если все пойдет как надо, он может добыть золотой самородок в виде полезной информации.
Вот он, случай доказать свою пригодность к профессии сыщика! Если он вернется с уликами, Тобиас прекратит свои намеки насчет преимуществ карьеры делового человека.
Энтони быстро двигался сквозь лабиринт извилистых улочек и переулков. Час назад его привело в этот убогий квартал задание Тобиаса допросить проституток. Здесь в основном были расположены игорные дома, грязные кабаки и лавки скупщиков краденого.
Энтони свернул за угол и оказался перед узким полутемным переулком. Гнусный смрад мочи, гниющих отбросов и разлагающегося трупа кошки ударил в ноздри с силой пощечины. Молодой человек задержал дыхание, скользнул в узкий проход и стал ждать.
Мимо прошли двое мальчишек, увлеченно обсуждавших, как лучше стащить горячие пироги с тележки разносчика. За ними проковылял старик, тяжело опиравшийся на трость.
И когда надежды почти не осталось, в поле его зрения медленно вплыла цветочница. Уродливый серый капор скрывал ее лицо. Потрепанный, чересчур широкий плащ ниспадал до самой земли, так что и фигуру рассмотреть не удавалось. Цветы в корзине поникли.
И хотя женщина старчески сутулилась, что-то в ее походке и манере держаться подсказывало Энтони, что она далеко не такая дряхлая, какой хочет казаться.
Цветочница встала прямо у начала переулка, очевидно недоумевая, куда подевался Энтони. Немного поразмыслив, она принялась оглядываться. Не дав ей собраться с мыслями, Энтони ловко, как кошка, прыгнул вперед, обхватил ее за талию и потащил в переулок. Цветочница и не думала отбиваться, когда он прижал ее к стене ближайшего дома.
— Ах, черт меня побери! — выругался он. — Мне следовало бы знать!
Потрясенный возглас был ему ответом. Громоздкая шляпа приподнялась, ударив Энтони в подбородок. Он слегка откинул голову и грозно уставился на Эмелин.
— Что это ты, спрашивается, вытворяешь? — вознегодовал он. Сердце бухало в ребра кузнечным молотом. Несмотря на мерзкую вонь, он тяжело дышал. И не мог думать ни о чем, кроме того единственного момента, когда поцеловал ее.
Нечеловеческим усилием воли он разжал руки и отступил.
— Слежу за тобой, разумеется, — огрызнулась Эмелин. — Что же еще, по-твоему?!
— Ты, никак, спятила? Этот квартал пользуется дурной славой!
— Ты так таинственно вел себя утром, когда я спросила о твоих сегодняшних планах, — оправдывалась она, поправляя капор. — Так и знала, что ты что-то задумал.
— И поэтому пошла следом? Из всех бессмысленных, идиотских…
— О чем ты говорил с девушкой на углу? И с той, что отиралась у кабачка на противоположном конце улицы?
— Я сейчас все объясню, — бросил Энтони, спеша увести ее из этого проклятого места. — Но сначала нужно убраться отсюда. Леди не посещают эту часть города.
Эмелин оглянулась на проститутку, которую он только что допрашивал.
— Некоторые посещают, — тихо возразила она. — Правда, не по собственной воле.
— Именно не по собственной.
Он повел ее вниз по улице, к маленькому скверу, но, заслышав стук копыт, обернулся и, к своему величайшему облегчению, увидел плетущейся по улице кеб, и замахал руками, призывая кучера остановиться.
— Энтони, я требую, чтобы ты сказал, чем занимался. По-моему, я имею право.
Кучер натянул поводья. Энтони открыл дверцу и едва ли не зашвырнул Эмелин внутрь — она даже подскочила на сиденье. Он велел везти их на Клермонт-лейн и уселся рядом с девушкой.
— Ты должен все объяснить! — объявила Эмелин.
— Тобиас просил меня навести справки, — буркнул Энтони, хлопнув дверцей.
— Та девушка, на углу. Она ведь проститутка, верно?
— Да.
— И женщина у кабачка? — выдавила Эмелин.
— Тоже.
— Надеюсь, ты не станешь рассказывать очередную сказку Матушки Гусыни о том, что эти допросы каким-то образом связаны с браслетом Медузы?
