Ли Бристол - Янтарные небеса
Небо было темным и беззвездным, и разверзшаяся над головой пустота, черная и необъятная, как сама ночь, казалось, готова была поглотить их.
– Я поеду с тобой, – наконец прервала тягостное молчание Джессика.
– Нет. Сейчас тебе больше, чем когда-либо, требуется защита Дэниела, – проговорил Джейк, глядя в пустое темное полотно неба.
Джессика повернулась к нему лицом.
– Ты же мне говорил, что я прекрасно умею сама о себе заботиться.
– Ты его жена, Джессика. – И в этих простых, произнесенных тихим голосом словах отразилось все его отчаяние, все прошлое и будущее. – Ты принадлежишь ему. А я… я никогда больше не смогу вернуться домой.
И впервые Джейк позволил себе задуматься над суровой правдой этих слов. Все эти недели, проведенные с Джессикой, «Три холма» и Дэниел были для него чем-то неясным, аморфным. Усадьба – местом, куда они должны добраться, а Дэниел – человеком, который все уладит… Нет, ничего уладить Дэниел уже не сможет. Он, Джейк, предал Дэниела не только телом, но и душой. Предал человека, который научил его всему тому, что знал сам, который олицетворял собой все хорошее, что только есть в мире; предал брата, которого когда-то любил больше всех на свете…
Дэниел тоже любил Джессику, теперь-то Джейк это понимал. Джейк знал, как можно любить женщину, не обладая ею, поскольку сам любил Джессику, тайно, безнадежно. И он будет любить ее всегда, хотя может случиться так, что он никогда больше не заключит ее в свои объятия. А Дэниелу он причинил самую большую боль, какую только один мужчина способен причинить другому. Он не только любил его жену, но и спал с ней, чего Дэниел никогда не в состоянии будет понять и никогда не простит. Впрочем, Джейк и не станет просить его о прошении.
Джейк знал, что никогда больше не сможет смотреть Дэниелу в глаза. В глубине души он и раньше понимал, что никогда не сможет вернуться в «Три холма», потому что полюбил жену брата. Прежняя жизнь, такая до боли знакомая, закончилась. Больше ее никогда не будет.
– Может, так даже лучше, – тихонько проговорил он.
Джессика смотрела на беззвездное небо, просвечивающее сквозь густую листву, и почувствовала, как от его слов ее охватила такая слабость, что не было сил пошевелить ни рукой, ни ногой. Стиснув зубы и закрыв глаза, она попыталась подавить эту слабость, которая не принесла бы сейчас никакой пользы ни ей, ни Джейку. Пытаясь ухватиться за соломинку, Джессика сказала:
– Это был несчастный случай. Ты никого не убивал. Если мы объясним это Дэниелу, он поможет тебе. – Но, говоря это, она понимала, что Джейка не переубедить. И дело тут вовсе не в убитом шерифе. Они бегут сейчас не от закона, а от Дэниела. Они предали его, совершив грех во имя любви, и теперь настал час расплаты.
Медленно и осторожно, взвешивая каждое слово, Джейк бесстрастным голосом произнес:
– Это последнее, что я могу сделать… для вас обоих. Ты нужна Дэниелу. Я… я обещал, что привезу тебя к нему. Он позаботится о тебе. С ним ты будешь в безопасности. Я должен отвезти тебя к нему. – И, коротко вздохнув, закончил: – Быть может, этого недостаточно, но это все, что я могу сделать.
Джессика всеми силами постаралась скрыть охватившее ее отчаяние. Как она может вернуться к Дэниелу, когда единственное, что у нее есть в жизни, – это Джейк? Как может спокойно жить с человеком, которому изменила, и знать, что Джейк влачит где-то жалкое существование, каждую минуту думать, что его схватят и отдадут под суд? У нее страшно защемило сердце.
– Прошу тебя, – умоляюще прошептала она, – давай уедем куда-нибудь, где нас никто не знает. Никто нас не найдет. А даже если и найдут… Пускай! Это не будет иметь никакого значения, ведь мы будем вместе.
Джейк замер и, выпустив ее руку из своей, поднялся и принялся натягивать брюки. Одевшись, резко бросил:
– Мужчина, который спасается от погони, не может позволить себе тащить за собой женщину. Я не смогу заботиться одновременно и о тебе, и о себе. У одного меня еще есть шанс спастись, а с тобой я наверняка пропаду.
Джессика поняла, что он специально хочет причинить ей боль, и, закусив губу, промолчала. Джейк прав. Ей ничего не остается делать, как отпустить его. Нельзя, чтобы он из-за нее подвергался опасности.
В тусклом желтом свете костра Джессике отчетливо было видно каждое движение Джейка, четко вырисовывался его темный одинокий силуэт. Вот он выливает на землю остатки кофе, отодвигает в сторону вязанку хвороста.
«Он уедет, – с отчаянием подумала она. – Я вернусь к Дэниелу, а он уедет куда-нибудь далеко-далеко, где будет в безопасности и где прошлое никогда его не достанет. И я никогда его больше не увижу. Никогда не узнаю, жив он или нет. Я никогда его больше не увижу…»
У них с Джейком нет и никогда не было общего будущего. С того самого момента, когда она влюбилась в него, она уже понимала, что эта любовь преступна. Она не может отправиться вместе с ним. Она замужняя женщина, а он человек, которого считают преступником. Но как ей жить без него?
Горькие слезы выступили у Джессики на глазах. Повернувшись к Джейку, она дрогнувшим голосом прошептала.
– О, Джейк, что же нам делать?
На вопрос этот не было ответа, и они оба это знали. Джейк долго сидел, уставившись на пламя костра. Наконец, не оборачиваясь, проговорил, тихо, весомо:
– Я думаю… – Он вздохнул. Видимо, ему хотелось сказать что-то другое, но другого сказать было нечего. – Будем жить дальше. – Затрещал костер, в воздух взметнулись тучи искр, но тут же исчезли: ночь поглотила их. Уставившись на язычки пламени, Джейк тихо, но решительно повторил: – Будем жить дальше.
Легкая прохладная дымка повисла над землей. Джейк остановил лошадь на самом гребне холма. Внизу простирался изумительной красоты ландшафт бледно-зеленых и коричневых тонов, кое-где пронизанный яркими пятнами. Осень уже вступала в свои права. Ни у Джессики, ни у Джейка не было верхней одежды, которая защитила бы их от холода и сырости. Джейк сидел, глубоко надвинув шляпу на лоб. Лицо его, покрытое капельками дождя, было абсолютно непроницаемо.
– Вот и приехали, – сказал он подъехавшей к нему Джессике.
Тринадцать недель прошло с тех пор, как он вызволил ее из дома сумасшедшей тетки Евлалии. И все это долгое время, пока одно время года сменяло другое, они были вместе. Время это, наполненное безграничной радостью и страшным отчаянием, им не забыть никогда. Особенно последние недели – после посещения городка Накогдочес, – состоявшие из нанизанных друг на друга жарких дней, проведенных под раскаленными янтарными небесами, и полных отчаяния ночей, каждая из которых могла стать последней.
Они ехали, заметая следы, объезжая попадавшиеся на их пути города и населенные пункты, тщательно выискивая места, где можно запастись продовольствием, подолгу отсиживаясь в безопасных, с точки зрения Джейка, местах и медленно, но неуклонно продвигаясь на запад. Усадьба «Три холма», вожделенная цель их путешествия, постепенно стала казаться им зыбким миражом, чем-то несуществующим и недосягаемым.
