Шэна Эйби - Роза на зимнем ветру
Соланж смотрела на земляной свод пещеры, тонущий в полумраке.
– Если б только я тогда знал, что ты все еще питаешь к этому мальчишке нежные чувства... Насколько проще обернулось бы все для нас обоих! Я убедил бы тебя, что ты принадлежишь только мне. Мне, и никому больше. Еще не поздно, Соланж. Ты все еще моя. Никто и ничто не в силах изменить это, и уж тем более – Локвуд.
От этих слов, от звука его голоса Соланж бросило в дрожь.
– Я никогда не была твоей. Я принадлежала ему еще до нашего рождения, и именно этого никто и ничто не в силах изменить.
Глаза Редмонда опасно сузились.
– Ты объявишь всему двору, что Локвуд одержим дьяволом. Ты скажешь, что он околдовал тебя черной магией, что он алхимик, чародей, проливающий невинную кровь.
– Нет!
Редмонд уперся обеими руками в плечи Соланж, придавив ее к земляному полу.
– Дорогая, зачем ты споришь со мной? Я так люблю тебя и любил все эти годы! Пускай ты презрела мою любовь, бежала от меня, но неужели ты не видишь, как сильно я люблю тебя, как хочу тебя.
Соланж отвернула голову.
– Ты не знаешь, что такое любить.
– Не знаю? О, как ты заблуждаешься! Я уязвлен до глубины души! Неужели муж, не любящий свою жену, станет разыскивать ее по другую сторону моря, после как она бежала от него и даже пыталась отравить? С чего бы человек, не знающий любви, будет идти по твоему следу и расспрашивать крестьян, детей и шлюх в тавернах, только бы найти тебя? Стал бы такой человек бродить по лесам вокруг замка, в котором поселилась беглянка, жить в жалкой хижине, мечтая лишь вновь увидеть свою не верную супругу? Стал бы терпеливо выжидать случая воссоединиться с ней, вернуть ее в свои объятия?
Откинув одеяло, Редмонд провел рукой по ее плечу.
– Неужели такой человек простил бы свою глупую слабую женушку за все ее прегрешения? Нет, Соланж, на такое способна лишь любовь. И я люблю тебя.
Он вдруг схватил женщину за запястья, рывком поднял, прижал к себе так стремительно, что у нее закружилась голова.
– Ты обладаешь бесценнейшим даром, Соланж. Одна лишь ты. Это тебе хорошо известно, оттого ты меня и мучишь.
От него пахло сырой землей и дымом. Соланж невольно задержала дыхание.
? От меня ты ничего не получишь, – уверенно сказала она.
? О нет, – пробормотал граф, лихорадочно гладя ее спину, – получу, Соланж, непременно получу. Одна лишь ты можешь дать мне это. Все прочие никуда не годятся. Одна лишь ты создана для того, чтобы утолить мое желание. И ты его утолишь, Соланж, непременно утолишь!
Вдалеке завыл волк.
? Милорд, – позвал один из стражей, стоявших у входа, времени нет, пора ехать.
– Хорошо, – отозвался Редмонд. – Седлайте коней. Мы уезжаем.
Собравшись с силами, Соланж оттолкнула его.
– Я никуда не поеду.
Зубы Редмонда блеснули в усмешке, словно лезвие кинжала.
– Сколько раз я твердил, чтобы ты называла меня по имени? Ах, упрямая женушка! И это после всего, что я сделал для тебя! После всех моих забот и волнений! Как видно, я недостаточно усердно наставлял тебя в послушании. Быть может, не стоило отпускать тебя из Уэллберна. Там ты вела себя так смирно...
– Там я умирала, – ровным голосом сказала Соланж. – Твои драгоценные опыты едва не убили меня.
– Жизнь в Дю Кларе лишь укрепила твой мятежный дух. Твои приближенные дамы были совершенно правы. Надо будет наградить их за службу, когда вернемся.
Соланж гордо вскинула голову, стараясь не обращать внимания на боль в затылке.
– Я никуда не поеду. Прежде тебе придется убить меня.
Редмонд вскочил.
– Что за глупые мысли! Я не намерен лишать тебя жизни. Ты нужна мне живой, а не мертвой. И тебе это хорошо известно.
– Я никуда не поеду.
– Если понадобится, я прибегу к насильственному способу и увезу тебя в Лондон одурманенной. Ты этого хочешь?
– Я хочу знать, почему ты не отправился прямиком к королю? Ведь вовсе не потому, что так соскучился по мне. Просто тебя предупредили, какие слухи ходят при дворе о твоей персоне!
Редмонд ничего не сказал, но застыл с плащом в руках. Соланж поняла, что задела его за живое.
? Ты знал, что, если покажешься при дворе, тебя всего тут же арестуют, – продолжала она ровным голосом. – Знал, что говорят о тебе люди. Знал, что ждет тебя, если не сможешь доказать свою невиновность. Знал, какое наказание полагается за подобные грехи.
Соланж добилась своего – граф слушал ее, не перебивая. Она медленно поднялась.
?Ты знал, что если не сумеешь представить достойного свидетеля в свою защиту, тебя тотчас возьмут под стражу и будут пытать, пока не признаешься. А потом повесят. Вот почему тебе так необходимо привезти свою жену, дочь всеми уважаемого маркиза, чтобы она свидетельствовала в твою пользу...
Волк завыл снова, на сей раз ближе. Издалека отозвался эхом другой зверь.
Граф коротко рассмеялся.
– Люблю, когда ты злишься. Никогда не забуду, как великолепна была твоя ярость, когда я прикончил твою любимую глупую кобылу. Ты вновь ожила, превратилась в ангела мести. Ты была просто восхитительна! Тогда твой гнев намного недель продлил мои опыты. Каков же он будет сейчас, когда на твоих глазах заклеймят и повесят Локвуда! Все это время ты ухитрялась врывать от меня самую нежную свою привязанность. Какая прелесть!
? Милорд! – вновь раздался снаружи обеспокоенный голос. – Пора ехать! Дольше медлить нельзя!
Редмонд словно и не слышал его.
– Ты воплотила в жизнь все мои мечты, – самодовольно заявил он. – Смерть мерзавца, которого я презираю, и твои муки... О такой удаче я и не мечтал!
– Чувствуешь запах лаванды? – мягко спросила Соланж.
Пронзительно заржали кони. Закричали люди. Какие-то тени заметались у входа. Редмонд бросился туда, выхватив меч. Послышались рычание, утробные крики. Кони с топотом унеслись прочь. И наступила тишина.
Граф попятился от входа.
– Боже мой, – проговорил он, потрясенный до глубины души. – Боже мой, ты видела их? Видела?
– Я никуда с тобой не поеду, – еще раз твердо сказала Соланж. – И ты тоже никуда не поедешь.
Редмонд оглянулся. Она стояла посреди грязной пещеры – прямая, свободная, волосы рассыпались по плечам, в глазах пылал огонь.
Редмонд крепче сжал рукоять меча.
– Ты поедешь со мной. Ты будешь свидетельствовать в мою пользу. У тебя нет выбора.
– Ошибаешься, Редмонд. Я остаюсь в Вульфхавене, и ты... – Соланж склонила голову набок, точно прислушиваясь к чьему-то голосу, – ты не сможешь мне помешать.
– Заткнись, шлюха! Или думаешь, что если валялась в чужой постели, это дает тебе право говорить со мной в таком тоне? За моей спиной целое войско! Я – граф Редмонд!
– Что ж, значит, я расскажу всю правду о преступлениях графа Редмонда.
