Барбара Картленд - Очарованная вальсом
— Отвечай! — почти взревел он.
Екатерина сделала попытку закричать, но он еще сильнее стиснул пальцы на ее шее. Она попыталась их оторвать, стала царапаться, как взбешенная рысь, но с каждой секундой теряла силы. Ее лицо налилось кровью, она с трудом хватала ртом воздух.
— Отвечай! — Кровь стучала у него в висках, он в самом деле готов был лишить ее жизни и почти не контролировал себя.
Екатерина опять попыталась крикнуть, но не смогла.
— Отвечай! — Он выдохнул это шепотом ей в лицо, почти касаясь его губами и чувствуя, что еще секунда — и вынесенное ему в Англии наказание за убийство, которого он не совершал, сейчас обретет под собой почву…
— Я… скажу… тебе, — с трудом выдохнула наконец княгиня, и Ричард слегка ослабил хватку, давая ей возможность говорить. — Ты делаешь мне больно… о, боже… как больно…
— Отвечай же!
— Как ты груб…
— Ты меня вынудила. Не отвлекайся. Я жду.
— Волконский должен отправить ее… к графу… Аракчееву, в Россию, куда-то в Новгородскую губернию, кажется, в Грузино…
— Что-о? Аракчеев?! — с ужасом простонал Ричард. — И его не забыли втянуть? Александр без него обычно и шагу не ступит! Это он придумал? Ну и нашел царь себе дружка и поверенного в делах сердечных! Еще бы! Против Наполеона они боролись оба-два, как говаривала моя бабка! Но то против армии! А тут девчушка!.. Хороши, хороши… Ничего не скажешь… Клянусь, я убью тебя! Это ты главная подстрекательница всех этих маневров!
— Моя шея… моя шея… — хрипела Екатерина, стараясь не встречаться с ним глазами.
Губы ее опухли, лицо оставалось багровым. Голос звучал невнятно, не слушался ее, а когда она еще раз попыталась закричать, Ричард взял мягкий шарф, обмотал его вокруг мраморных плеч и завязал узлом поверх рта.
Завернув руки ей за спину, он связал их носовым платком у запястий. Екатерина извивалась — беспомощная, полуголая, несчастная, но, черт побери, какая красивая!.. Трагически красивая, обреченная… Ричард распрямил плечи:
— Если я не смогу спасти Ванду, то молись богу… Я убью тебя, даже если это будет последнее, что я успею сделать на этом свете.
И он стремительно вышел из спальни, тихо прикрыв за собою дверь. В коридоре ему сразу попалась горничная. Улыбнувшись, она присела перед ним в поклоне.
— Ее сиятельство уснули, — кратко поведал служанке Ричард. — Не нужно ее беспокоить по меньшей мере часа полтора.
— Понимаю, сударь, — улыбнулась горничная.
Она давно привыкла к подобным распоряжениям и не задавалась вопросом, почему они отдаются.
Ричард быстро пошел по коридору к апартаментам князя Волконского и без стука вошел к нему, просто толкнув дверь, игнорируя стоявшего тут же лакея. Сидевший за письменным столом князь удивленно взглянул на вошедшего, но, распознав выражение на лице Ричарда, поспешно вскочил.
— Добрый вечер, Мелтон. Что вы?.. — начал он было своим высоким приторным голосом.
Ричард с ходу ударил князя, не дав ему договорить. Князь пошатнулся и приготовился к ответному удару, но Ричард его опередил. Они были приблизительно одного роста и веса, однако Ричард обучался боксу в школе Джексона на Бонд-стрит и не раз применял сии полезные навыки. Князь не мог похвастаться ничем подобным. Он попытался закрыться, но это его не спасло. Если он был способен на драку, то скорее на шпагах или же пистолетах, никак не на кулачный бой.
Ричард наносил удар за ударом, затем провел апперкот — и князь без сознания рухнул на пол. Не теряя ни секунды, Ричард заткнул ему рот кляпом из его же галстука, связал руки и ноги оторванными от занавесок шнурами.
И поискал глазами, куда бы спрятать получившуюся куклу. Шкаф! Очень подходит! В углу комнаты стоял шкаф, в котором Волконский держал книги и справочники. Вывалив часть книг на пол, Ричард освободил место, достаточное, чтобы впихнуть туда князя. И запер дверцу, выбросив ключ в окно.
Кулаки его кровоточили. Кровь кипела в жилах, но он не чувствовал ничего, кроме ярости, и даже целый полк солдат не мог бы сейчас его остановить.
Выйдя от Волконского, он невозмутимо прошел мимо охранников к Александру. В царском салоне никого не было — очевидно, адъютант пошел вниз сопроводить графиню Софию до ее кареты.
Ричард в несколько шагов пересек промежуточный салон и распахнул дверь царской спальни, движимый желанием и здесь устроить погром. Он уже открыл рот, чтобы заговорить, но слова застыли у него на губах.
Александр… спал! Он лежал на постели в парчовом халате, ноги его были укрыты золотистым, отороченным соболиным мехом пледом. На губах играла мягкая улыбка. Во сне он казался моложе и уязвимее… Было что-то беззащитное в его облике.
Какое-то время Ричард смотрел на спящего императора, не зная, что предпринять, но, подойдя ближе, вдруг увидел, как на прикроватном столике что-то блеснуло в колеблющемся свете свечи. И в следующую секунду все его планы переменились.
Он узнал этот предмет! — кольцо, которое надевали курьеры, ездившие в Санкт-Петербург и обратно в Вену по личному приказу царя. Ричард знал, что человеку с таким кольцом будет оказана любая помощь, ибо приказы его будут исполняться как царские.
Александр повернулся и что-то пробормотал во сне.
Ричард осторожно взял со стола кольцо и вышел из спальни, неслышно притворив за собою дверь.
Глава четырнадцатая
Почти бегом пускаясь по лестнице дворца Хофбург, Ричард наткнулся на адъютанта — тот шел ему навстречу вверх по ступеням. Ричард кивнул ему, придав лицу приветливое выражение, и хотел было проскочить мимо, но молодой человек остановился, чем вынудил остановиться и Ричарда, а когда тот с неохотой задержал шаг, возбужденно поделился новостью.
— Они оставались в спальне его императорского величества почти два часа! — ликующе сообщил он.
— В самом деле? — изобразив вежливую заинтересованность, ответил Ричард, но разговора не поддержал, а поспешил дальше, надеясь на то, что его поспешность ни в ком не возбудит подозрений.
Дойдя до главного холла, он повернул к проходу, ведущему к боковой двери дворца, рядом с которой находились конюшни. Имперские конюшни были заставлены санями и каретами. Император Франц предоставил государям три сотни карет и около полутора тысяч породистых немецких лошадей, специально доставленных в Вену к началу конгресса.
По счастью, с главным конюхом Александра Ричард был на короткой ноге. Они уважали друг друга за глубокое знание конного ремесла и понимание его тонкостей, любили наскоро перекинуться приветствиями и парой лишь им двоим понятных фраз, а иногда вступали в продолжительную беседу о лошадях, их содержании, скаковых качествах, выносливости и достоинствах характера разных пород.
