Розалинда Лейкер - Танцы с королями
— Ну хорошо. Тебе удалось рассеять мои опасения и убедить меня, — он улыбнулся, и эта улыбка убрала тень тревоги с ее озабоченного лица. Огюстен не хотел становиться преградой на пути осуществления планов Маргариты. Ее энтузиазм восхищал его. Она хотела своим трудом добиться всех жизненных благ и, кроме того, благодаря ей несколько женщин, оказавшихся в стесненных обстоятельствах, смогли заработать на кусок хлеба.
— А как тебе пришла в голову эта идея?
— С прилавка можно продать гораздо больше, чем из корзины. Но в любом случае мне нужно расширять дело. Если делать дешевые вееры, тоже можно получить неплохую прибыль. — Маргарита доела кусочек курятины в соусе из белого вина и положила вилку на стол.
Огюстен тоже закончил трапезу. Двое лакеев бесшумно выступили вперед и убрали тарелки. Другая пара лакеев поставила перед Маргаритой и Огюстеном новые блюда, по обычаю громко объявив их названия.
— Я надеюсь подыскать магазин с задней комнатой, где можно было бы вести всю бухгалтерию и рисовать эскизы для новых образцов. В то же время я смогу следить и за тем, как идет торговля.
— Ты сказала, что пока еще не готова иметь лоток в вестибюле. Но когда же он все-таки появится? — спросил Огюстен, когда лакеи удалились.
Лицо Маргариты внезапно озарилось улыбкой:
— Когда мои прибыли позволят мне завалить прилавок веерами, отделанными жемчугом и бриллиантами!
— Я не пожалел бы даже последнего луидора, лишь бы тебе удалось добиться своей цели. — Его теплый взгляд воодушевил Маргариту. Не впервые Огюстен горько сожалел о том, что дворянское происхождение не разрешало ему жениться на ней. Его отцу такая энергичная, неунывающая сноха пришлась бы по сердцу. Предприимчивость в делах, умение идти на необходимый риск, решимость самой зарабатывать на жизнь и, наконец, ее ярко выраженное, такое необычное стремление к независимости — все это безоговорочно расположило бы к ней Жерара Руссо. Ведь эта девушка сознательно выбрала для себя нелегкий, тернистый путь к успеху, отвергнув дорогу соблазнов, по которой последовали до нее сотни великосветских проституток и куртизанок. Она удовлетворяла всем условиям, которые обычно выдвигали банкиры, сталкиваясь с просьбой о выделении кредитов. — Я опять задаю тебе вопрос: когда же, наконец, мне будет позволено вложить деньги в твой проект? Я тоже хочу получить кусочек пирога, который ты выпекаешь для себя!
Маргарита улыбнулась:
— Всему свое время, сир. Запаситесь терпением. Я еще должна убедиться, что мое дело процветает и без меня.
— В этом не приходится особенно сомневаться. Ну, а теперь, — он притворился обдумывающим важное решение, — вот что. Хотя до Версаля отсюда всего-навсего семь часов пути, тебе было бы не совсем удобно разъезжать в наемной коляске, и поэтому я решил купить тебе экипаж.
Маргарита подпрыгнула от радости и бросилась к нему на шею.
— Ты слишком добр ко мне! Ты и так уже дал мне очень многое, а теперь у меня будет и собственная коляска!
Впервые у Огюстена была любовница, которая не принимала его подарки с надменной холодностью, как нечто само собой разумеющееся. Ее благодарность, выражавшаяся с непосредственной, подкупающей искренностью, была сродни свежести, исходившей от весеннего, только что распустившегося цветка. Огюстен ласково потрепал ее за подбородок:
— Ты никогда не будешь нуждаться ни в чем! Я сделаю для тебя все, что в пределах моих возможностей, пусть мне даже придется отправиться для этого на Луну!
В порыве бурного восторга Маргарита запустила пальцы в парик Огюстена и, наклонив к себе его голову, прижалась щекой к его щеке.
— Деньги для меня ничего не значат. Даже если ты разоришься и потеряешь все, я смогу прокормить нас обоих!
Огюстена до глубины души тронули эти слова, сказанные откровенно, без всякой задней мысли. В них была вся Маргарита, прямая и бесхитростная. И в то же время они позволили Огюстену лучше узнать свою возлюбленную. Собственное дело означало для нее стабильность, якорь, который надежно удерживал ее маленький кораблик на плаву, не давая оторваться и в щепки разбиться о рифы житейских невзгод. Крепкие крестьянские корни, практичность и деловая сметка уравновешивали романтическое начало ее характера, требовали строгой осмотрительности. Любые самые прекраснодушные грезы в один миг могли развеяться, не оставив и следа. Маргарита понимала это и стремилась не витать в облаках, а потверже стоять обеими ногами на бренной земле. Ведь даже ее нынешнее, вроде бы весьма благополучное, существование на самом деле было шатким, и она не рассматривала его как нечто данное раз и навсегда.
— А что, если какой-нибудь красивый юноша предложит тебе то, чего я не могу дать? — спросил Огюстен, пряча внезапно возникший страх за беззаботной улыбкой.
Маргарита откинула голову и вгляделась в его лицо:
— Ты имеешь ввиду свадебное кольцо?
— Да. Это вполне может случиться…
Маргарита яростно затрясла головой и изо всех сил прижалась к нему.
— Никогда! Я хочу только тебя, с твоим блестящим умом, прекрасным телом и любовью настоящего мужчины!
В этом заявлении скрывался прозрачный намек, и, забыв про неоконченный ужин, Огюстен подхватил ее под колени и, чувствуя разгорающееся желание, понес наверх в спальню.
Несколькими неделями позже он заказал модному художнику портрет Маргариты. Его собственное изображение на холсте висело над камином в малиновом зале, сверкая позолоченной рамой. Чтобы доставить ему удовольствие, Маргарита позировала в золотом платье, а в левой руке держала тот самый версальский веер, на котором ясно читалось ее имя. Когда портрет был закончен, Огюстен велел повесить его над камином в гостиной слоновой кости, где он сразу же приковывал внимание всякого вновь входящего гостя.
Обнаружив в портрете невероятное сходство с оригиналом, Огюстен подумал, что рано или поздно ему придется позаботиться о ее будущем. Маргарита должна получить надежный источник средств к существованию на случай, если с ним произойдет что-то непредвиденное и она останется одна. Эта мысль, однако, вскоре забылась, и он вспомнил о ней гораздо позже, когда в его жизни произошел опасный поворот к худшему.
ГЛАВА 6
Зима в том году выдалась исключительно холодная. Из-под лошадиных копыт вылетали, как брызги фонтана, мелкие осколки льда. Все свободное время Маргарита отдавала работе, делая вееры в маленьком домике, снятом для нее Огюстеном в Фонтенбло. Она поддерживала постоянную связь с Люсиль. Вдова, правда, не умела ни читать, ни писать, но для этой цели пользовалась услугами одного грамотея, жившего поблизости.
