Тамара Лей - Проклятие любви
Сэр Ансель взглянул на своего недруга и, напустив на лицо чувство уверенности в себе, крикнул остолбеневшим стражникам:
— Пора делать выбор. Те, кто за короля Вильгельма и меня, идите налево, а те, кто за Пендери и саксов, направо.
Поднялся шум — все горячо обсуждали вызов Анселя. Никто не отважился идти в открытую против короля. От толпы отделился лишь один человек.
Расталкивая возбужденных рыцарей, Гай встал по правую сторону от Анселя, высоко подняв голову.
— Правая сторона для тех, кто за короля Вильгельма и Пендери, — крикнул он и указал на Рожера, — а не для предателя.
— Не я, а Максен Пендери предал корону, — возразил Ансель. — Он освободил врагов…
— Что сделает горстка необученных саксов против хорошо вооруженной армии норманнов? — возразил Гай. — Неужели ты боишься пяти человек, которые больше знакомы с плугом, чем с оружием? Неужели у тебя такая короткая память, что ты забыл о нашей славной победе у Гастингса?
Рыцари молча смотрели то на Гая, то на Анселя, то на Пендери, но никто, однако, не двинулся с места.
— Ты умрешь вместе с ним, если не перейдешь на мою сторону! — крикнул Рожер, но в его голосе не было прежней уверенности.
Пойдут ли за ним рыцари? Или число его сторонников будет намного меньше, чем у Пендери? Похоже, никто не собирался становиться по левую руку.
— Мой путь — верный! — убеждал Рожер. Воины опять зашумели, но никто не двинулся с места.
— Вы…
— Решайте! — раздался голос Максена. Стало тихо. Рыцари дружно пошли туда, где стоял Гай, и окружили его плотным кольцом. Райна с облегчением вздохнула.
— Теперь наш черед! — услышала она голос Пендери, который шагнул навстречу Рожеру.
— Болваны! — отказываясь верить своим глазам, закричал мятежный норманн. — Король будет на моей стороне.
— Защищайся! — гаркнул Максен, приближаясь.
Ансель неожиданно повернулся и кинулся к люку на крыше, ведущему вниз.
Там, во внутреннем дворе, толпились воины, следя за поединком.
Пендери догнал сэра Анселя и пошел на него с мечом. Тому поневоле пришлось принять вызов. Рожер сделал шаг назад и взмахнул мечом. В напряженной тишине лязгнул металл о металл, послышались крики, проклятия. Рыцари поняли, что их господин снова превратился в известного им, по Гастингсу кровожадного воина. В него словно вселился дьявол. Он теснил Анселя, и тот уже едва держался на ногах.
Райну обуял ужас. Затаив дыхание, она смотрела на пляску смерти. Максен не давал и малой передышки ни себе, ни противнику. Его могучее тело напрягалось с каждым ударом, с каждым выпадом, а сила, похоже, росла. Из его уст вырывались какие-то звериные звуки, походившие на рычание льва, а когда после точного удара у сэра Анселя потекла кровь, он издал такой вопль, что даже закаленные и много повидавшие на своем веку норманны вздрогнули от ужаса.
— Пошли, — тихо проговорил Кристоф, беря девушку за руку.
Покачав головой, она высвободила руку:
— Нет, я останусь.
— Вам не надо смотреть на это.
— Мне хочется знать.
— Боже, Райна, — застонал он. — Это не тот Максен, которого вы любите. Умоляю, не надо помнить его таким, не омрачайте свою любовь воспоминаниями об этом страшном поединке.
Останется ли ее любовь прежней после убийства Анселя? Райна смотрела на победителя и побежденного: исход схватки был уже предрешен. Максена обуял дьявол. Все увидела воочию Райна, угадала, поняла темные стороны его души.
— Прошу вас, Райна, — уговаривал Кристоф, — пойдем.
Саксонка покачала головой, и он оставил ее в покое.
Ансель устал, к тому же давала о себе знать раненая рука. Придерживая ее, он лишь защищался от ударов. Но это ему не удалось: Пендери легко отвел его меч и вонзил острие Рожеру в грудь. Вскрикнув, тот опустил оружие и, отойдя на несколько шагов, зажал рукой рану.
Максен прекратил поединок, хотя кровожадный воин непременно прикончил бы врага. Он стоял и ждал, что предпримет Рожер.
— Дьявольское отродье! — прошипел тот. — Посмотри, что ты наделал!
Он был в каком-то беспамятстве. Убрав окровавленную руку с груди, он выставил ее перед окаменевшим противником и взвыл:
— Моя кровь! Моя кровь!
Что ответил ему Пендери, никто не услышал, но все поняли, что сэр Ансель сказал свои последние слова: Максен пронзил мечом вероломного рыцаря, и тот упал, как недавно пронзенный стрелой Анселя сакс.
Гул перерос в крик, когда рыцари поняли, что произошло на площадке смотровой башни. По толпе прокатилась весть, что их господин одержал победу. Значит, они сделали правильный выбор.
— Вы увидели все? — хрипло спросил Кристоф.
С трудом девушка оторвала наконец взгляд от Максена и посмотрела на юношу. Хорошо, что не Максен лежит в луже крови, но в душе у нее возникло какое-то странное смущение. За эти годы ей довелось пережить столько горя и страданий, но все равно этот поединок потряс ее, и ужас ледяными пальцами сжал сердце.
Почему? Ведь Максен имеет право защитить себя и свое добро! Да и ссору затеял Ансель, подло убив выпущенного на свободу сакса, ранив второго. Он пустил стрелу и в Пендери. У лорда Этчевери не было другого выхода. Тогда почему так щемит сердце и тяжело на душе?
Не отвечая на вопрос Кристофа, Райна глядела на своего возлюбленного, который, склонив голову, стоял над телом поверженного врага. Казалось, на его плечи легла тяжелая ноша. Она считала, что разобралась в своих чувствах. Скорее всего, и Максена терзает то же самое.
— Я должна пойти к нему!
— Райна, не ходите! — бросил ей вслед юноша. Хромота не позволила ему догнать девушку, и в отчаянии он крикнул:
— Максен! К тебе идет Райна!
Она едва успела поставить ногу на ступеньку лестницы, ведущей на крышу, как появился Пендери с окаменевшим лицом, плотно сжатыми губами и раздутыми крыльями носа.
Отступив, Райна глядела на него, на пятна крови, покрывавшие рубашку, — кровь Анселя. Она обратила внимание на красные полосы на подоле — он вытирал свой меч. Девушка старалась сохранить бесстрастное выражение лица, но не сумела: в глазах Максена застыла жестокость.
— Оставалась бы в замке! — сквозь стиснутые зубы процедил рыцарь.
Не желая слушать, он схватил ее за руку и грубо потащил за собой.
— Максен, я знаю, что ты должен чувствовать…
— Молчи, — прикрикнул норманн. — Я не хочу никого слушать.
Пусть так. Она поговорит с ним позже, в комнате.
Он подвел бледную Райну к молчавшему Кристофу:
— Теперь твой Йоза отомщен.
Райна нахмурилась, пытаясь понять его слова, и вспомнила о лекаре-саксе, которого два года назад убил Ансель. Убил за сострадание к умиравшим.
Кристоф кивнул.
