Хизер Грэм - Повелитель волков
Рассвет бы вялым и туманным, в точности, как предсказал ей Рагвальд. За окном слышался слабый звук падающих капель — шел дождь. Конар давно уже проснулся и лежал рядом не сводя с нее глаз.
Она удивленно и растерянно посмотрела на него.
Он легонько погладил ее по щеке.
— Мне уже пора отправляться, и я должен взять тебя с собой.
Она отвернулась от него, уставившись на сундук, в котором лежала ее кольчуга — теперь ей казалось, что в этом сундуке осталось уложенным ее детство.
Но ведь ее меч — настоящий. И кольчуга наверняка еще придется ей впору. Все-таки удивительно, почему он так и не отобрал у нее ни меч, ни кольчугу.
Он не оставит ее. Она в этом не сомневалась.
— Ты можешь в не брать меня с собой, — осторожно произнесла она.
Она почувствовала, как его пальцы пробежались по ее спине, и ощутила невольный трепет. Это прикосновение породило в ее теле странную волну тепла, странные желания. Ей захотелось обернуться к нему, обнять его, прижать к себе. Она знала, что, если он уедет, она будет тосковать без него. Тосковать по его ночным ласкам, тосковать по силе и теплу его тела. Тосковать по тем восхитительным снам, что снились ей в его объятиях.
Но она не повернулась к нему. Что бы она ни сказала, что бы ни сделала, он все равно отправится на войну. И не возьмет ее с собой — он возьмет Бренну. Он оставит ее ждать возле чужого очага — пусть даже с любовью относились к ней хозяева.
— Некоторые жены, — сказал он, — бывают рады находиться подле своих мужей.
— Но ведь я не буду подле тебя.
— Будешь, пока мы не поскачем на север.
— И ты оставишь меня.
— А ты готова расстаться со мной прямо сейчас, любовь моя?
Она молчала. Он гневно закончил за нее:
— Конечно, ты готова. Ты готова пойти на что угодно, продаться самому дьяволу, лишь бы остаться дома!
И там, в Ирландии, ты будешь считать часы, и молиться о моем благополучном возвращении — лишь бы поскорее вернуться сюда, — он отвернулся и вскочил с постели. Мелисанда невольно залюбовалась его мощной спиной, широким разворотом плеч, узкими мускулистыми бедрами.
— А что будет, если ты не вернешься? — прошептала она.
— Тебя бы устроил такой конец? — спросил он, обернувшись.
— Это могло бы быть причиной отмены поездки, — упрямо настаивала она на своем.
Он обошел вокруг кровати, приблизился к ней и поднял ее лицо за подбородок.
— Неужели ты хочешь, чтобы я предал своего отца Мелисанда?
Она не сразу нашлась, что ответить. А потом вздохнула и снова отвернулась от него.
— Нет, я этого не хочу. Но ты рискуешь собой, рискуешь мной…
— Неправда, сударыня, даже если я и не вернусь, ничего страшного не случится. Станешь ли ты оплакивать меня? Или радостно сбросишь с себя цепи, что так сковывают тебя сейчас, и поплывешь домой, чтобы наслаждаться безраздельной властью над своими владениями?
Она встретилась с его взглядом и торопливо прикрыла глаза ресницами.
— Вы слишком жестоки, рассуждая таким образом милорд. Я никогда никому не желала смерти.
— Никому? Я что-то не заметил, чтобы ты убивалась по Джеральду!
— Ну, возможно, Джеральд был исключением — и лишь потому, что он убил моего отца.
— А как понимать то, — еле слышно произнес он, — что ты сама подняла на меня меч?..
Она отскочила от него, но он поймал ее и силой развернул к себе лицом.
— Я не собираюсь с тобой это обсуждать! — заявила она.
— А я собираюсь, — он крепко держал ее за плечи. — Может статься, ты зря боишься. Я вернусь, Мелисанда. Клянусь тебе! Я не погибну. И я никогда не позволю тебе сбежать, помни!
— Мой отец ни за что не покинул бы меня, — тихо промолвила она.
Золотистые его брови поползли удивленно вверх, холодные голубые глаза внимательно следили за ней.
— Не должен ли я это понимать так, что ты стала хоть немного заботиться обо мне?
— Не издевайся надо мной, Конар, — предостерегла она.
Его черты словно застыли.
— Я не издеваюсь над тобою.
— А ты? Ты сам? Даже тиран хоть немного, но заботится о своих рабах!
— Ну сколько раз я должен повторять, что за всю жизнь ничего не хотел, кроме обладания тобой.
— Хотел, — пробормотала она, потупив взор.
Его пальцы до боли сжали ее запястья.
— Я вернусь! — снова пообещал он. — Клянусь, я никогда не уступлю тебя Жоффрею! И я не умру, пока не дождусь наследника для этого замка.
«Скажи ему!» — кричало все у нее внутри.
Но она промолчала. Он обещал вернуться. Вот когда он снова доставит ее домой, тогда она и расскажет ему.
— Что с тобою? — нежно спросил он. Она лишь покачала головой.
— Мелисанда! Я умоляю тебя, не старайся скрывать от меня свои мысли за семью печатями! — промолвил он.
Мелисанда заглянула ему в глаза и увидела в них тревогу. Неужели он любит ее? Пока лишь несомненно одно — он хочет ее.
Его губы медленно приблизились к ее губам. Их поцелуй был страстным, возбуждающим, желание опять непреодолимо влекло их друг к другу. Вот она уже прижалась к нему, лаская тяжелое золото его волос, с уже привычным томлением ожидая прикосновения его рук…
С пронзительным скрипом отворилась дверь. Они отпрянули друг от друга, не в силах отвести горящие глаз.
— Милорд! — услышали они голос Свена. Он неловко прокашлялся. — Поторопитесь, пора подниматься на борт.
— Да, да! — откликнулся Конар.
Мелисанда больше не пыталась спорить. Она быстро умылась и оделась, ни говоря ни слова. На берегу предложил ей взять с собой Героя. Сначала она сомневалась. Но потом отрицательно покачала головой: она решила не брать Героя с собой, потому что боялась возможных трудностей с его доставкой обратно.
— Его дом — здесь, — пояснила она Конару. — Бедняга не приучен к твоей экстравагантной манере таскать лошадь повсюду за собой.
Вступая на борт корабля и прощаясь с Рагвальдом она уже решила, что не станет дожидаться Конара, что одна вернется домой задолго до него.
Она будет горячо молиться о его благополучном возвращении — но будет делать это дома.
Хотя на море слегка штормило, Мелисанда чувствовала себя прекрасно. Она уж стала думать, не могла Бренна ошибиться?
А та то и дело бросала на Мелисанду вопросительные взгляды, а однажды, когда их корабли шли борт о борт, даже поинтересовалась, как она себя чувствует.
Они сделали краткую остановку, чтобы пополнить запасы воды и провианта возле берегов Англии, а потом взяли прямой курс на Ирландию, в Дублин.
Встреча с семьею Конара могла бы быть гораздо более радостной, если бы Мелисанду не сжигало беспокойство об оставленном ею замке. Эрин встретила с распростертыми объятиями, требуя, чтобы ей рассказали обо всем, что произошло с ними за время их разлуки. Даже Рианнон и Эрик оказались здесь, так как и Эрик откликнулся на призыв отца и собирался тоже биться за свободу своего дяди.
