Джулия Лэндон - Грешный ангел
Магнус открыл и глазам своим не поверил. На пороге стояла Лорен. Растрепанная, с подолом, забрызганным грязью. Можно было подумать, что ее избили. Не в силах вымолвить ни слова, она едва держалась на ногах. Магнус буквально втащил ее в дом.
— Дорогая, что случилось? — в отчаянии спрашивал он, убирая волосы с ее лица.
— Магнус, мне нужно с вами поговорить, — пробормотала она, дрожащей рукой вытирая слезы.
— Потом поговорим, — сказал он, переходя на немецкий. — Позвольте сначала предложить вам что-нибудь выпить.
Он провел ее в главную гостиную и сердито дернул за сонетку. Потом усадил ее на диванчик, сел рядом и взял ее за руку. Появился лакей; глаза его округлились от удивления при виде Лорен.
— Портвейна! — рявкнул Магнус и, подождав, пока лакей выйдет, спросил: — Что с вами?
Глаза ее опять наполнились слезами, и она замотала головой. Потом вздохнула, изо всех сил стараясь взять себя в руки.
— Отвечайте же! Неужели кто-то…
— Нет, — прошептала она.
— Что же? Что с вами случилось?
— Это не имеет значения, — сказала она, вяло махнув рукой. — Магнус, я обдумала ваше великодушное предложение. Я принимаю его.
Он изумленно уставился на молодую женщину. Вошел лакей, неся на подносе графин с портвейном и хрустальные стаканы. Магнус нетерпеливым жестом велел ему поставить поднос на соседний столик и выйти.
— Я не понимаю, — сказал он, протянув руку к графину.
— Я выйду за вас замуж, — слабым голосом проговорила она, покачав головой, когда он протянул ей стакан. — Но… но у меня есть два условия.
Магнус, охваченный сильным удивлением и не менее сильным недоверием, осторожно сказал:
— Продолжайте.
— Первое, — начала она по-немецки, — вы разрешите мне побывать в Роузвуде, чтобы уладить кое-какие дела и попрощаться. — Она всхлипнула. Он сделал движение, чтобы прикоснуться к ней, но она покачала головой, с трудом сглотнула и продолжала шепотом: — А второе — вы увезете меня в Баварию. — И она подняла глаза, чтобы видеть его реакцию.
Никогда в жизни он не встречал человека в таком жалком состоянии.
— Это все? — медленно спросил он. Она кивнула.
— Вы уверены? Лорен, вы вполне уверены? Она снова заплакала. Из уголка глаза выкатилась слезинка и медленно сползла к губам.
— Я совершенно уверена.
Магнус порывисто обнял ее, словно желая защитить, поцеловал ее соленые губы. Он ни о чем ее не спрашивал — он обещал и выполнит свое обещание. Единственное, что он мог сделать сейчас, — положить ее голову себе на плечо, пока она изливала свое горе в потоках слез.
Наконец, уступив его настояниям, она выпила портвейна и спокойно, даже бесстрастно заговорила о приготовлениях к отъезду. Решено было уехать, как только Лорен соберет кое-какие вещи. Магнус сомневался, что она сможет отправиться в путь в таком состоянии, но она уверяла его, что все будет хорошо.
Он проводил ее домой и сообщил новость Итану и Полу. Пол отнесся к этому спокойно, то и дело поглядывая на Лорен, которая храбрилась изо всех сил, стараясь улыбнуться. Итан не скрывал своего разочарования. Он уже нацелился на герцога, но Магнус знал, что дядюшка с радостью согласится, если брачный договор будет подписан на выгодных для него условиях. Магнус даже предложил оплатить проживание в особняке на Рассел-сквер до конца сезона, поскольку Итан посетовал, что только-только начал развлекаться. Итан предложил выпить за это событие. У него хватило наглости пошутить по поводу того, как ловко сумел он поймать двух Бергенов. Магнус украдкой взглянул на Пола. Юноша, плотно сжав губы, смотрел на свой нетронутый бренди. У Лорен же был такой вид, словно ей подписали смертный приговор.
Вскоре Магнус ушел, охваченный нетерпеливым желанием оказаться как можно дальше от этого отвратительного лорда Хилла.
Каминные часы в виде горгульи пробили одиннадцать. Лорен, сидевшая за письменным столом, посмотрела на них и нахмурилась. Потом снова склонилась надлежащим перед ней чистым листом бумаги и похлопала себя по щеке гусиным пером.
Лорен пребывала в затруднении; она никогда не была сильна в выражении своих сокровенных чувств, однако не могла не высказать, как больно он ее ранил. Пусть эти несколько слов не произведут на него должного впечатления, но ей они придадут сил, которых ей так не хватало сейчас.
Она была просто не в состоянии описать то опустошение, которое чувствовала, и, собираясь с мыслями, постукивала кончиком пера. Он просил о ласках другую женщину после того, как заронил в нее, Лорен, искру страсти, которую даже теперь она не могла погасить. Он вознамерился сделать ее своей любовницей вместо того, чтобы найти способ построить их отношения на законных основаниях, на что она по глупости надеялась. Утешить ее не может ничто, ничто не может утишить боль, которую он ей причинил.
Тут на память ей пришли стихотворные строки, молодая женщина обмакнула перо в чернильницу и быстро написала:
Она влюбилась без ума и вдруг узнала о неверности его — Какая магия спасет ее от мук? И смоет грех какое колдовство?
Лорен взволнованно перечитала написанное. Смысл понятен, но стихи не передают всей глубины ее боли. Она хотела повторить попытку, но, взглянув на часы, передумала. После этой ночи у нее будет достаточно времени, чтобы совершенствоваться в искусстве колких упреков. Она оставила записку неподписанной, посыпала песком и нетерпеливо помахала бумагой, чтобы чернила быстрее просохли. Потом запечатала листок бумаги воском от свечи.
Зажав записку в руке, Лорен выскользнула из комнаты и спустилась вниз. На последней ступеньке остановилась и прислушалась Из гостиной доносились голоса; подобрав юбки, она поспешила по коридору в противоположном направлении; у комнаты Дэвиса резко притормозила. Постучавшись, подождала, нервно поглядывая через плечо в сторону главного вестибюля, еще раз постучала. Из-за двери донесся слабый шум, после чего Дэвис растворил ее, явно раздраженный.
— Визитеры, — дерзко сказала она, сунув ему записку. — Пожалуйста, отнесите это на Одли-стрит, двадцать четыре, немедленно. — Дэвис уставился на записку в ее руке. — Пожалуйста, Дэвис, мне нужно, чтобы вы это сделали!
— Сазерленд, — проговорил тот, прочитав фамилию адресата, потом поднял глаза и внимательно посмотрел на молодую женщину. — Слишком поздно.
Лорен быстро прислонилась к двери, чтобы он не смог ее захлопнуть прямо перед ее носом.
— Ладно, не хотелось бы этого делать, но придется. Напишу лорду Доулингу о том, как нелюбезно вы вели себя все время, пока мы здесь жили. Я не очень хорошо знаю лорда Доулинга, но совершенно уверена, он будет недоволен, узнав, что с графиней в его доме обращались как со служанкой. Вы ведь дорожите своим местом, не так ли?
