Лиз Карлайл - Ночь с дьяволом
Судя по всему, леди Веденхайм обладала той же грубоватой прямолинейностью, что и ее брат. Отложив в сторону цветы, Фредерика уселась рядом с ней на скамью.
— Здесь много могил с именем Камден, — заметила она. — Это, наверное, тоже семейное имя?
Глядя вдаль каким-то странно отрешенным взглядом, леди Веденхайм кивнула.
— Предки моей матери построили эту церковь и эту деревню, — объяснила она. — Она вышла замуж за одного из девонширских Ратледжей.
— И получила в наследство Чалкот, не так ли? Виконтесса натянуто улыбнулась.
— Ничего хорошего ей это не принесло, — нахмурилась она, указывая рукой в сторону могилы, на которую только что положила цветы. — Ее звали, как видите, Элис. Она умерла рано. Так рано, что Бентли ее почти не помнит. Ее здоровье так и не восстановилось после его рождения, г он очень страдал от отсутствия женского внимания.
— Ему так никто и не заменил мать? — тихо спросила Фредерика.
Виконтесса пожала плечами.
— Возможно, Кассандра, первая жена Кэма, — неуверенно протянула она. — К сожалению, в воспитательницы она совершенно не годилась. К тому же, когда они поженились, Бентли был примерно в возрасте Джарвиса.
— Где она похоронена? — спросила Фредерика.
Виконтесса указала на широкое пространство между могилой своей матери и двумя надгробиями меньшего размера, которыми заканчивался ряд.
— Там.
— Но… там ничего нет.
Виконтесса снова улыбнулась своей загадочной улыбкой.
— Там нет надгробия, — согласилась она. — В камне оказался скрытый дефект. Просто не верится, правда? И несколько месяцев назад он развалился надвое, как раз между словами «любимой жене» и «матери». Сейчас каменщик делает новое надгробие, но, откровенно говоря, я считаю это знамением Божьим.
Фредерика не знала, что сказать на это.
— Она умерла недавно?
— Некоторые сказали бы, что недостаточно давно, — пожала плечами виконтесса.
— Вот как? — промолвила Фредерика. Вот она опять, эта поразительная прямолинейность Ратледжей. — Ее… не очень любили?
— О, в определенных кругах ее любили, — пробормотала виконтесса. — Кассандре было скучно в деревне, поэтому ее приятели и разного рода дамские угодники толпами приезжали сюда из Лондона. Жить в Чалкоте, когда там были Кассандра и отец, было все равно что жить в Брайтонском павильоне.
— Такое трудно себе представить, — удивилась Фредерика. — Сейчас здесь так мирно.
Виконтесса усмехнулась:
— Возможно, но в то время здесь не прекращались шумные пирушки, пока у Кэма не лопнуло терпение. Он строго поговорил с Кассандрой, выгнал всех ее любовников и, так сказать, посадил под домашний арест. Господи, я до сих пор помню, какие ужасные скандалы она устраивала ему по этому поводу. Клялась, что она ему отомстит, грозилась даже убить. Господи, это был настоящий кошмар! Я иногда думаю, что мы с Бентли чудом выросли нормальными людьми. — Она взглянула на Фредерику и подмигнула: — Ну, почти нормальными.
Фредерика улыбнулась:
— Похоже, что Бентли был очень одинок. Леди Веденхайм пожала плечами.
— Он был маленькой тенью отца, — призналась— она. — Нельзя сказать, чтобы это было очень полезно для ребенка. А еще у него были миссис Наффлз и я. Вот и все, пожалуй.
— У вашей матушки не было каких-нибудь родственниц? Виконтесса покачала головой.
— Только ее сестра Агнес Белмонт, — пояснила она. — Но тетушке Белмонт мы, бедные родственники, были не нужны.
Белмонт. Откуда ей знакома эта фамилия? Фредерика хмыкнула.
— Бентли говорит, что Чалкот посещает призрак Джона Камдена, — сказала она. — Люди действительно верят в это?
Улыбка леди Веденхайм снова стала озорной.
— Некоторые верят, — призналась она. — Знаете, дедушка, разделяя землю между мамой и тетушкой Белмонт, грозился появляться там после смерти, если не будет выполнено его условие. Предполагалось, что их дети, заключая браки между собой, должны были воссоединить Чалкот с Бельвью. Только тогда его дух сможет успокоиться.
Вдруг ей вспомнилось: Бельвью, Белмонт. Не была ли Джоан той девушкой, на которой хотели жениться и лорд Трейхорн, и Бентли? Боже милосердный! Куинни об этом говорила, но Фредерика не вслушивалась в ее болтовню. Должно быть, она задумалась, и леди Веденхайм, заметив это, положила ладонь на ее руки.
— Думаю, вы слышали какие-нибудь глупые разговоры о том, что Бентли был влюблен в Джоан? Это все пустая болтовня, дорогая моя. Это всего лишь обычное соперничество между двумя братьями, дерущимися, словно пара дворняг, из-за кости, которая, по сути, не нужна ни тому, ни другому.
— Понятно, — сказала Фредерика. Однако мысль о том, что ее муж хотел жениться на Джоан, встревожила ее. Она в отчаянии попыталась сменить тему разговора. — А где ваш отец, миледи? Он тоже похоронен здесь?
— Боже мой, зови меня просто Кэтрин! — рассердилась она. — Да, его могила здесь, сразу за могилой матери.
Фредерика взглянула на надпись.
— Ну и ну! Он тоже умер, не достигнув преклонного возраста. Он болел?
— Нет, конечно. Он был в расцвете сил, если не считать тридцати лет пьянства, азартных игр и распутства. В конце концов он умер от сердечного приступа во время полового акта с бывшей гувернанткой Арианы. — Кэтрин возмущенно передернула плечами. — Замять этот скандал не удалось, так что папа умер, как жил, — притчей во языцех для всего Глостершира и для половины Англии.
Она говорила о своем отце почти без эмоций, как и Бентли.
— А чьи это новые могильные камни? — спросила Фредерика. — Те, которые в конце ряда с надписью «О’Гэвин»? Или они относятся к другому ряду?
— Нет, — тихо произнесла Кэтрин. — Там похоронена… Мэри. Женщина, с которой у Бентли… были отношения. Когда он был совсем юным. Это была короткая связь. И был ребенок, Бриджет. Она тоже похоронена здесь со своей матерью.
У Фредерики перехватило дыхание.
— Я понимаю… Я бы не заметила, но имена…
— Это ирландская фамилия, — пояснила Кэтрин, прерывая молчание. — Мэри была из Сент-Джайлза, бедного, Богом забытого местечка. Но, насколько я поняла, моему брату она нравилась. А возможно, он просто жалел ее. Никогда не знаешь точно, какие чувства испытывает Бентли.
Фредерика не знала, что ответить. А сестра Бентли смотрела на нее, как будто ожидала каких-то слов.
— Иногда, — призналась она, — мне хочется задушить братца собственными руками. Он вам ничего об этом не рассказывал, не так ли?
— Рассказал… немного. Виконтесса несколько смягчилась.
— Ну ладно, по крайней мере он не переложил на мои плечи обязанность рассказывать вам все с самого начала, — пробормотала она, поднимаясь на ноги. — Подробности этой истории действительно печальны. Она, конечно, была… его любовницей. Если называть вещи своими именами, то это слово ничуть не хуже других. Она, не сообщив ему об этом, родила ребенка, когда он находился в Индии, но отдала дочь в воспитательный дом где-то в портовом районе Лондона.
