Ханна Хауэлл - Только для тебя
– А как насчет убийства беременной женщины? – спросила она.
– Об этом речи не было, – ответил тот.
– Тогда зачем я ему нужна?
– Он не сказал мне об этом, миледи.
– Сэсил хочет убить Ботолфа. Хочет убить меня. Хочет убить моего ребенка. Вы хотите, чтобы вся эта кровь была на ваших руках? Если вы отвезете меня Сэсилу – это все равно, что перерезать мне горло.
– Успокойся, женщина. – Он подтолкнул ее к лошади. – Ты поедешь к Сэсилу, а твоя сестра и твои люди будут проданы в Регенфорд.
– Вы не можете отдать меня Сэсилу.
– Хватит. Я сыт по горло ложью англичан. Идя к лошадям, Саксан не могла сдержать слез отчаяния. Она шла на верную смерть и, что было еще хуже, понимала: ее использовали для того, чтобы захватить Ботолфа.
Один из людей Бреттона помог Саксан сойти с коня и повел ее в башню. Саксан внимательно оглядела это строение. Башня казалась достаточно крепкой для того, чтобы отразить нападение или по крайней мере достаться врагу дорогой ценой. Саксан была уверена, что ее муж и родственники тщательно обследовали все окрестности Регенфорда, но Сэсилу каким-то образом удалось ускользнуть от них. Эта способность исчезать делала его чрезвычайно опасным.
Сэсил ждал в большом зале. Глаза Саксан не сразу привыкли к темноте комнаты. Множество сальных свечей не могли рассеять мрак. Она старалась стоять прямо и вообще держаться мужественно, но ликующее торжество в его взгляде заставило ее похолодеть от страха. При виде беременной жены Ботолфа лицо Сэсила исказилось такой ненавистью, что она отшатнулась, наткнувшись на высокого сэра Бреттона.
Саксан была уверена, что Сэсил и сэр Грейм не союзники и шотландец попался в ловушку Сэсила, так же как она сама, только у него был шанс остаться в живых.
– Я привез то, что вы хотели, – сказал Бреттон Сэсилу. – Теперь верните то, что обещали.
– Какое нетерпение, – проворчал Сэсил и лениво повернулся к одному из нескольких вооруженных людей, стоящих возле него. – Мартин, приведи наших пленников. Они нам больше не нужны.
Саксан взглянула на сэра Грейма. Его худое лицо побелело от гнева. Несмотря на свое безвыходное положение, ей было интересно посмотреть, чем Сэсил вынудил сэра Грейма исполнять его приказания вопреки ненависти, которую тот явно испытывал к коварному злодею.
Но когда Мартин и другие люди Сэсила привели пленных, Саксан все стало ясно. Пленными были два мальчика и девочка, немного младше Тильды. Дети подбежали, порывисто обняли Бреттона и спрятались за его спиной. Судя по всему, они были его детьми или близкими родственниками.
– Вот и они, Грейм. Живые, как я и обещал, – сказал Сэсил.
– Живые, но их пребывание здесь было нелегким: они все в синяках, – с ненавистью проговорил Бреттон. – Кто-нибудь трогал девушку?
– Нет, я же сказал тебе, что она будет цела и невредима.
Саксан взглянула на Бреттона:
– Надеюсь, вы можете дать мне такие же заверения, как этот хам дал вам. Можете также передать всем мужчинам, которые с вожделением смотрят на мою сестру, что, если они дорожат своим мужским достоинством, пусть держатся от нее подальше, не то туча моих родственников лишит их этого достоинства.
К ее изумлению, мрачное лицо Бреттона осветилось улыбкой.
– Да, настоящая туча, – протянул он. – Я могу подтвердить это, как и любой шотландский рыцарь. Я был около стен Вулфшед-Холла с моим отцом, когда ваша мать не подпускала нас близко, до тех пор пока не прибыл ваш отец. Она великолепно смотрелась на этих проклятых стенах, мой отец был очарован ею. Ваша сестра будет в порядке.
– По крайней мере у меня есть маленькое утешение.
– Если вы закончили свою дружескую беседу, – хмыкнул Сэсил, – ты можешь оставить нас, Грейм.
– Я бы оглянулась, уходя, – предупредила Саксан, глядя на Сэсила. – Человек, который пал так низко, что хочет убить собственного брата, без колебаний предаст союзника.
– Я хорошо знаю человека, с которым вынужден иметь дело, – ответил шотландец.
– Убирайся! – рявкнул Сэсил.
Бреттон и другие шотландцы удалились, не сводя глаз с Сэсила. Саксан хотела бы ненавидеть их за то, что они отдали ее в руки убийцы, но ненависти не испытывала. Видя, как Бреттон выводил из зала троих перепуганных детей, она могла понять, почему он не мог поступить с ней иначе. Медленно повернувшись, Саксан посмотрела в лицо Сэсила:
– Ты уверен, что выиграл?
– Так оно и есть, – сказал он, поднимая пивную кружку в шутовском приветствии. – Я поймал тебя, а Ботолф придет ко мне, как послушный баран, в тщетной надежде спасти тебя и ребенка, которым он тебя наградил.
– И ты убьешь его, и меня, и ребенка в моем чреве. Чего же ты добьешься, имея кровь троих людей на своих руках?
– Всего – земель, титула, богатства.
– Но ненадолго. На день, неделю, месяц, самое большее – год. Сомневаюсь, что ты сможешь владеть этим дольше. По правде говоря, я сомневаюсь, что ты вообще сможешь попользоваться своими завоеваниями, полученными ценой крови. Так много мечей будет направлено в твою сторону, что, если тебя не убьют сразу, ты будешь напоминать дикобраза.
– Ты уверена, что твоя семья захочет моей крови? Я стану их сеньором.
– Ты никогда не станешь для них не чем иным, кроме как убийцей их родственницы и законного сеньора.
– Тогда мне придется сократить их численность, пока они не сделаются более лояльными. Уведи ее, Мартин. – Он вынул свой кинжал. – Но прежде отрежь у нее прядь волос и сними обручальное кольцо.
Саксан стояла спокойно, когда Мартин отрезал локон, но воспротивилась, когда он принялся снимать кольцо, подаренное Ботолфом. Одного гневного взгляда на дюжего воина, схватившего ее за руку, было достаточно, чтобы он ослабил хватку, но вскоре Саксан перестала вырываться. В присутствии Сэсила и его людей любое сопротивление совершенно бесполезно и только причинило бы ей боль. К счастью, поздняя беременность ограждала Саксан от похотливых взглядов мужчин. Она даже подумала, не удастся ли при помощи этого обстоятельства убедить стражу в том, что в ее усиленной охране нет необходимости.
Они направились наверх, в башню, вместо того чтобы спуститься в темницу, и Саксан вздохнула с некоторым облегчением: она бы не вынесла заточения в сыром мрачном каземате.
Мартин втолкнул ее в крошечную комнатку на третьем этаже и захлопнул дверь. Саксан слышала, как загремел засов, и ее окатила внезапная волна страха. «Меня просто заперли в комнате, я жива и не подвергаюсь пыткам», – твердила она себе, пытаясь найти в этом какое-то утешение.
Убедив себя в том, что постель в подвешенном гамаке не особенно отвратительна, она села и начала изучать свою камеру. Комната была настолько мала, что даже невысокая Саксан не могла вытянуться на полу, не уперевшись ногами в толстые сырые стены. Существовала одна прорезь, изображавшая окно, но очень высоко, вылезти было невозможно. Она усмехнулась, подумав, что все равно не смогла бы протиснуть туда свой объемистый живот.
