Карен Хокинс - Знак любви
– Да ладно, сассенах. Тут, в местном деревенском пабе, есть отличный эль, если ты не хочешь виски.
Девон положил руки на подоконник и высунулся еще больше из окна, чтобы яснее разглядеть гостя. Саймон, похоже, не был пьяным. Он не шатался, говорил абсолютно трезвым голосом.
– Эль, говоришь? А могу я спросить, чем обязан такому интересному приглашению?
– Да просто мы подумали, ты будешь не против выпить с нами. Остальные уже ждут в пабе.
У Девона разболелась голова от удара камнем, и щемило сердце от печали последних дней. Но память услужливо напомнила ему слова Малькольма о том, что лучший способ завоевать Кэт – это завоевать расположение ее мастеровых. Он догадался, что его звали показать свои силы за столом, соревнуясь в том, кто больше выпьет и при этом меньше пострадает от этого. Таково было начало развития отношений с парнями Кэт.
– Хорошо, – крикнул он Саймону. – Я иду. Жди меня внизу.
Широкая улыбка Саймона была различима даже в темноте.
– Давай, сассенах! Только не заставляй меня ждать слишком долго.
– Я быстро, – усмехнулся Девон и стал закрывать окно. Неожиданно его взгляд упал на ударивший его камешек, валявшийся на полу. Он подобрал его, мысленно прикинул расстояние от окна до стоявшего внизу Саймона и с силой швырнул его в окно. Снизу тотчас донесся приглушенный стон и проклятия великана.
Улыбаясь, Девон натянул сапоги, надел сюртук и направился к двери.
Глава 18
Я даже не знаю, откуда у моего сына такая привычка – щипать кухарок. Он никогда не видел, чтобы я так делал. Я никогда не связывался ни с кем ниже горничной.
Из разговора герцога Дравентона с его лучшим другом лордом Радерфордом во время совместной прогулки по галерее палаты лордов.– Черт побери, – нетвердым голосом пробормотал Девон, – я умер.
– Нет еще, – раздался рядом ясный женский голос.
– Кэт?
Он попытался поднять голову, потом со стоном уронил ее на груду подушек. От этого движения его затошнило.
– Лежи спокойно, – приказала она. Ничего иного он и не мог.
– Моя голова… кто-то ударил меня?
– Если кто тебя и ударил, так это бренди на дне бутылки, – сердито сказала она.
Он снова открыл глаза, но был вынужден тут же их закрыть.
– Вся комната кружится.
– Поставь ногу на пол.
– Что?
Две ловкие руки взяли его ногу и поставили ее на пол.
– Садись и выпей вот это, – приказала она. Чтобы выполнить ее приказание, ему потребовались недюжинные усилия. Приподнявшись на локте, он увидел, что лежит на кушетке в небольшой комнатке, скорее всего в доме Кэт. Ему показалось, что его голова раздулась, увеличившись вдвое по сравнению с обычными размерами. Все тело болело. Лицо Кэт плыло перед глазами, и он, на какое-то мгновение забыв свои обещания, сказал ей первое, что пришло ему на ум:
– Я люблю тебя…
Она поднесла к его лицу стакан с какой-то непонятной жидкостью и, услышав последние слова, улыбнулась, глядя в его осоловелые глаза:
– Что ты сказал?
А что он сказал? Он заморгал пытаясь вспомнить, потом улыбнулся и повторил:
– Я люблю тебя.
Черт побери, у него была отличная память, даже в пьяном состоянии!
– Понятно. На, выпей. – Она сунула стакан ему в руку.
Неожиданно ему страшно захотелось пить, поэтому он охотно взял стакан и опрокинул его содержимое в рот. Потом поморщился от противного вкуса и спросил:
– Что это? Пахнет кислятиной…
– Это тоник. Гадость, конечно, но помогает.
Ему не сразу удалось поставить пустой стакан на убегавший из-под него столик.
– Не люблю гадкие тоники… Во всяком случае, сегодня. Может, завтра, когда я буду чувствовать себя лучше, эти гадкие тоники не вызовут у меня рвоты…
Кэт сунула ему в руку еше полстакана тоника и резко приказала:
– Пей и уезжай обратно в Килкерн! У меня нет времени возиться с тобой, сассенах.
Мысль о езде верхом заставила его желудок болезненно сжаться.
– Никаких лошадей, – замахал он руками.
– Пей быстрее.
– Ты сердишься?
– А ты как думаешь?
С трудом выпив мутную жидкость, он скривился и спросил:
– Что это? Лошадиная моча?
– Нет, но надо было набрать. Жаль, времени нет.
Он хлопал ресницами, не понимая ее слов.
Она вздохнула и накрыла его одеялом.
– Ладно уж, спи.
– С удовольствием, – произнес он уже яснее. Видно, волшебный тоник начинал действовать. – А с еще большим удовольствием я бы спал с тобой. – Он широко улыбнулся. – У меня есть шанс уговорить тебя лечь рядом со мной?
– Нет, здесь слишком мало места.
– Тогда ложись прямо на меня. – Он лег навзничь. – Видишь? Ты отлично поместишься здесь.
– У меня сегодня очень много работы. Хватит болтать!
– Ладно, – пробормотал он, – тогда я буду спать один… спать… спать… – Его голова качнулась в сторону, длинные ресницы опустились на щеки.
Кэт присела на стоявший рядом стул. Ноги отказывались ее держать. Она не могла поверить своим ушам. Девон сказал, что любит ее. Конечно, он был пьян, и все же… Продлится ли эта любовь дольше одного-двух месяцев?
Как бы там ни было, ее любовь к нему будет вечной. Ее внезапно охватило чувство одиночества, и она смахнула с ресниц слезинку.
В окно заглянул Саймон:
– Как там наш сассенах?
– Сильно пьян.
На лице Саймона появилось благоговейное выражение.
– Знаете ли вы, мисс Кэт, что понадобилось больше семи пинт, чтобы он дошел до такого состояния? Даже Хэмиш не может выпить столько.
– К тому же он ведь не шотландец, а англичанин, – вставил Дональд.
– Это рекорд паба, – вступил в разговор Нил, отодвинув в сторону Дональда, чтобы лучше было видно. – Мы даже вырезали его имя над дверью.
Кэт молча удивлялась мальчишеству великанов.
– Благодарю за интересную информацию, – хмыкнула она и, взяв пустой стакан, встала со стула. – Приходите сюда через три часа и увезите его обратно в Килкерн.
– Хорошо, мисс Кэт, я сам этим займусь, – сказал Саймон.
– А я помогу, – подхватил Нил.
Во всем этом хуже всего было то, что Девон сумел перепить всех ее парней, чем завоевал их безусловное уважение. Как сказал притащивший его утром в дом Кэт Саймон: «Он хороший парень, этот сассенах. Мы с ребятами обещали научить его делать витражи, когда он протрезвеет».
В этот момент Кэт поняла, что потеряла верных союзников в борьбе за сохранение безмятежного покоя в своем сердце. Слава Богу, хоть Энни была еще на ее стороне, а то она оказалась бы в полном одиночестве.
Оставив Девона спать на кушетке, она отправилась в мастерскую.
Девон помахал рукой на прощание Саймону, Нилу, всем, кто сопровождал его до замка, и пошел к воротам.
