Салли Маккензи - Без ума от виконта
Она положила руки ему на плечи, ее пальцы были обжигающе горячими. Ее груди дразнили Эдмунда.
— Мы должны будем вступить в брак, — сказал он.
Он сейчас чувствовал не одно лишь плотское желание овладеть женщиной. К этому желанию присоединились стремление защитить, нежность и обожание. Ничего подобного Эдмунд никогда раньше не испытывал.
И уж конечно, его меч никогда еще не стремился к действию столь энергично.
— Это будущее, — сказала Джейн. — Я не могу думать о будущем.
Она передвинула руки с его плеч на предплечья.
Моттону сейчас тоже было дьявольски трудно думать о будущем и вообще о чем угодно, кроме того, что ладони Джейн так мягко и ласково скользят по его мускулам, а обнаженные груди ее так близки от него — всего в нескольких дюймах. Он глубоко втянул в себя воздух, и мускусный запах ее возбуждения донесся до его ноздрей из разгоряченного местечка между бедер.
Черт возьми, его фаллос был готов к действию. Руки Джейн соскользнули на его запястья, потом тронули его пальцы, которыми он все еще сжимал полотенце.
— Прошу вас, Эдмунд! Будьте добры, покажите мне то, чего я еще не видела.
Эдмунд ахнул. Господи! Ее пальцы откинули в сторону полотенце и обхватили его мужское достоинство с такой же ловкостью, с какой обхватывали пенис гипсового Пана. Эдмунд постарался сдержать свое изумление, хотя глаза у него, как ему казалось, готовы были выскочить из орбит. Он бросил полотенце на пол и обнял Джейн за плечи, пытаясь сохранить душевное равновесие.
Надо сказать, что все его предыдущие и весьма многочисленные связи с женщинами были недолговечными и, случалось, обрывались после одной или двух встреч. Долговременной любовницы у него никогда не было, да он этого и не желал. И все же он не хотел бы прожить свою жизнь так, как прожил его отец.
Но теперь все было иным, настолько иным, что он почти чувствовал себя таким же девственным, как Джейн.
— Твердый, как у Пана, но в то же время теплый и мягкий, — пробормотала Джейн.
Теплый? Горячий и даже очень! От ее слов его температура, должно быть, подскочила на сотню градусов. Рука Джейн двигалась — вверх, вниз, по всей длине. Прикосновения были мягкими, бережными… Эдмунд со свистом втянул в себя воздух.
— Тебе нравится?
— Д-да…
Он не мог произнести ни слова больше, да и с этим одним едва справился.
Она подступила ближе и прижала его исстрадавшийся жезл к своему животу. Соски ее грудей щекотали ему грудь. Эдмунд передвинул руки с плеч Джейн ей на спину, но не прижал ее к себе. Скоро, но еще не сейчас. Он позволит ей еще немного повольничать — она двигается во многих весьма интересных направлениях.
Ее руки поглаживали ягодицы Эдмунда, а губы осыпали поцелуями грудь. Она лизнула сосок, потом поцеловала ключицу, потом шею, подбородок. Выпрямившись, прильнула к нему всем телом.
По спине Эдмунда струился пот. Позволить Джейн делать все, что она хочет, было для него мучением — но каким сладким мучением! Способность мыслить рационально покинула его, разумом полностью завладело вожделение.
Он жаждал Джейн, как жаждут пищи, воды и воздуха.
А потом ее губы прижались к его губам, и он уже не смог себя сдерживать. Он со всей силой прижал ее к себе — так тесно, что они как бы слились воедино.
Теперь она принадлежала ему. Не имело значения, что они не произнесли обеты перед алтарем, что они даже не давали друг другу никаких обещаний. Их тела обещали друг другу все.
То была не только необходимость совместно бороться с возможностью гибели; то была необходимость утверждать и поддерживать жизнь. Начинать совместную жизнь…
Новая жизнь?
И ребенок?
Милостивый Боже.
Эдмунд ожидал ощущения страха, но ощутил предвкушение, не более того. Он хотел ребенка. Сына — или дочь — от Джейн. Он хотел семью, будущее, с ней.
Эта мысль изгнала из его головы вожделение. Не надо торопить события. Ведь Джейн еще девственница в конце концов.
Черт побери. Он никогда еще не укладывал к себе в постель невинную девушку.
Он прервал поцелуй и поднял голову так, чтобы посмотреть Джейн прямо в глаза.
— Вы уверены, что хотите этого?
— Что? — Она была так хороша сейчас со слегка приоткрытыми мягкими губами и растерянно блуждающим взглядом. — Д-да.
У Моттона упало сердце.
— Это звучит не совсем уверенно.
Он высвободил Джейн из объятий и отступил от нее на шаг. Почувствовал внутренний холодок. Что это, разочарование? Он не может уложить ее к себе в постель, если она чувствует неуверенность.
Джейн нервически сглотнула. Что такое, с какой стати Эдмунд придает значение каким-то мелочам? Она вовсе не хотела раздумывать и рассуждать — она хотела действовать. Да, она нервничает, и это вполне объяснимо и понятно, ведь раньше с ней такого не случалось, но это не значит, что она не желает, чтобы действие свершилось.
— Я уверена. Вполне уверена.
— Нет, не уверены.
Ох, Боже милостивый, он постарался вернуться к реальности и убедить себя совершить единственно правильный и благородный поступок, а именно вернуть Джейн к ней в спальню. Только ведь она ни за что не уснет, потому что до боли хочет принадлежать ему. Согласится на все, что он пожелает сделать с ней. И никогда не найдет в себе смелости повторить это. Не станет же она домогаться его?
К тому же существует весьма странная часть рисунка Кларенса. Выглядит изображение отвратительно, но Кларенс придал лицу мужчины до крайности счастливое выражение. Возможно, ему, Эдмунду, такое тоже придется по вкусу и он прервет разговор, после чего с должной быстротой последует к своей кровати.
Джейн опустилась на колени и сомкнула губы на его мужском достоинстве.
— Джейн!
Он ошарашен? Смущен? Джейн не могла определить это по звуку голоса Эдмунда. Он погрузил пальцы в ее волосы, но не оттолкнул ее.
Если его моральные принципы и воспротивились, то его тело им не подчинилось. Джейн услышала, как он со свистом втянул в себя воздух. Не выпуская из пальцев пряди ее волос, он придвинулся к ней ближе. Пенис его набух сильнее. На кончике появилась капелька влаги. Джейн слизнула ее.
Эдмунд издал какой-то странный звук, комбинацию вздоха, стона и смеха. Он легонько, не причиняя боли, потрепал волосы Джейн. Он явно хотел, чтобы она прекратила игру и встала. Однако она не спешила подчиниться.
— Я еще не кончила, — бормотнула она, еще раз лизнула причинное место Моттона и увидела, как его орган в ответ подскочил кверху. — Я думаю, тебе это нравится.
— Конечно, нравится. Так нравится, что я вот-вот упаду на колени от слабости.
