Бертрис Смолл - Франческа, строптивая невеста
Капитан Арналдо быстро обнаружил секретное хранилище и извлек три небольших замшевых мешочка с золотыми, серебряными и медными монетами.
– Забери, – лаконично распорядился герцог.
– Помилуйте, ваша светлость! Это все, что у меня есть! – запричитал предатель. – Копил многие годы! На что же мне теперь жить в старости?
– Ты достаточно молод, накопишь еще. Мне твои деньги не нужны. Отправлю их в монастырь, приютивший ребенка Бруно, чтобы, повзрослев, мальчик получил хотя бы небольшое наследство. Он ведь не по своей воле появился на свет вследствие ужасных обстоятельств. Кем бы он ни стал в будущем – священником или военным, – деньги помогут ему начать карьеру.
Не стану предавать огню твою гостиницу и не убью тебя, – продолжал герцог. – Сохраню и жизнь, и средства к существованию. Я щедр, другой на моем месте мог бы поступить иначе. Так что считай, что тебе крупно повезло. Если бы тот француз, над чьей дочерью так жестоко надругались, знал о твоем содействии Бруно, то прикончил бы тебя без тени сомнения и без малейших угрызений совести. Но если еще хотя бы раз проявишь неверность, расплата будет скорой жестокой и мучительной. – Рафаэлло смерил дрожащего от страха трактирщика пронзительным взглядом. – Понимаешь меня?
– Да, ваша светлость! Очень хорошо понимаю! – истово закивал белый как полотно хозяин гостиницы.
Герцог презрительно отвернулся и зашагал прочь, заметив про себя, что надо будет пристально следить за этим человеком. Что ни говори, а его заведение – единственное на всем пути от замка до французской границы. Он сел верхом и неожиданно улыбнулся.
– В чем дело, синьор? – спросил капитан Арналдо.
– Внезапно придумал, каким способом надежнее держать нашего приятеля в ежовых рукавицах, – пояснил герцог. – У него нет ни одного конкурента. Пожалуй, прикажу построить на главной дороге еще одну гостиницу и найму в управляющие кого-нибудь из семьи Алонзы.
– А кто такая эта Алонза? – заинтересовался капитан Арналдо.
– Бессменная хозяйка небольшого лесного приюта, где охотники останавливаются на зиму. Отец построил это убежище специально для того, чтобы им было где переждать холода, – ответил герцог.
Капитан кивнул и подумал, что у синьора Тита доброе сердце.
Вернувшись в замок, всадники увидели во дворе Франческу. Герцогиня с нетерпением ждала возвращения супруга.
– Надеюсь, он не ранен? – нетерпеливо налетела она на капитана. – Не забывайте, что обещали сохранить герцога целым и невредимым.
– Ни единой царапины, любовь моя, – заверил Рафаэлло. – Операция прошла на редкость скучно. Никакой борьбы: я просто убил Бруно, и все. А потом мы повесили остальных головорезов и оставили на деревьях на радость воронам и в назидание всем, кому придет в голову поживиться за счет чужого добра.
Франческа внезапно вскрикнула и показала на одежду мужа:
– На твоем камзоле кровь! Ты ранен! – Она повернулась к капитану Арналдо: – Вы же дали слово уберечь его!
– Синьора, это кровь Бруно, а вовсе не герцога, – успокоил тот. – Ваш супруг действовал весьма решительно: направил коня на разбойника и тот рухнул на землю, а потом выскочил из седла и перерезал врагу горло. Учитывая толщину шеи, маневр прошел на редкость успешно, однако в подобных случаях трудно избежать некоторого кровопролития, – любезно объяснил военный.
– Камзол безнадежно испорчен, – вздохнула Франческа, однако не смогла скрыть облегчения: Рафаэлло вернулся с долгожданной победой и при этом совсем не пострадал.
У герцога потеплело на душе. Она любит, любит! Пусть до сих пор не призналась прямо и открыто, но разве беспокоилась бы так, если бы не любила? Обняв жену за талию, он предложил:
– Давай пройдем в зал и расскажем отцу об успешном освобождении от разбойников. – Повернулся к капитану и отдал последнее распоряжение: – Проследи, чтобы все наши люди вернулись благополучно и за ужином получили дополнительную порцию вина. Они заслужили награду.
Старый герцог встретил сына с радостью и с интересом выслушал рассказ о том, что операция прошла значительно легче и быстрее, чем предполагалось. А когда Рафаэлло предложил построить на дороге еще одну гостиницу, с готовностью поддержал идею.
– Отличная мысль, сын мой. Да, конкуренция заставит этого злодея ощутить ответственность за свои поступки.
– Вам, мой господин, следует как можно скорее написать графу дю Барри и сообщить, что его дочь отомщена, – напомнила Франческа. – Он должен знать, что вы убили мучителя собственными руками. Конечно, справедливая расплата не вернет ему дочь и не сделает положение ребенка законным, однако пусть француз узнает, что герцог Террено Боскозо не остался равнодушным к его горю. Не должны ли мы выплатить ему компенсацию?
– Нет, – отрезал Рафаэлло. – Мы отправили Аселин дю Барри домой, как и предполагалось с самого начала. Не наша вина, что граф пожадничал и не обеспечил дочери надежную охрану. К нам она прибыла благополучно, и следовало ожидать столь же благополучного возвращения. В начале осени, когда она уезжала из замка, о разбойниках еще никто не слышал.
Франческа кивнула:
– Понимаю.
– Если заплатим графу компенсацию, это будет означать, что мы заранее знали об угрозе и все-таки отослали Аселин прочь. Но мы даже не догадывались об опасности; в ином случае отправили бы ее другой дорогой и с усиленным сопровождением, – продолжал убеждать герцог. – Как только дю Барри вернется из Флоренции, я расскажу ему обо всем, что произошло. Письмо может его не застать, так как он вряд ли задержится в монастыре, а захочет как можно скорее вернуться во Францию.
И снова Франческа кивнула.
– Изменить, к сожалению, уже ничего нельзя, но, может быть, суровое наказание преступника, виновного в мучениях дочери, хотя бы немного облегчит его боль.
Глава 13
Граф Рауль дю Барри, вернулся из Флоренции в одиночестве и поблагодарил молодую герцогиню за помощь в устройстве безумной дочери и ее ребенка в монастырь Санта-Мария дель Фьоре. Монахини отнеслись к ним тепло, а он, в свою очередь, оставил настоятельнице деньги, предназначавшиеся Аселин в приданое. Несмотря на печаль, граф испытывал глубокое облегчение.
Франческа вспомнила слова Аселин о том, что отец мало интересовался ее жизнью и судьбой. Исполняя волю покойной супруги, хлопотал о выгодном замужестве, однако новая жена увлекала его куда больше, чем единственная дочь. Впрочем, саму молодую герцогиню заинтересовали главным образом новости о том, что происходило в мире за пределами крошечного герцогства Террено Боскозо.
С тех пор как Франческа уехала из Флоренции, жизнь не стояла на месте, а в своих немногочисленных письмах Орианна рассказывала, например, о том, что торговцы шерстью испытывают серьезные трудности, так как англичане развели овец и наладили производство собственных тканей. Еще она поведала, что Милан начал соперничать с Флоренцией в изготовлении шелка, однако отцовские шелкопряды заплетали нити плотнее, и от этого ткань становилась мягче. С другой стороны, миланский шелк стоил дешевле. О политике мама предпочитала предусмотрительно молчать.
