Валери Кинг - Капризная вдова
Итак, Генриетта уже второй раз за месяц проиграла Брэндишу поездку в Париж! Как он, наверное, злорадствует! Молодая женщина обернулась на дверь, но Брэндиша там уже не было, он ушел. Генриетта вздохнула с облегчением – сейчас она не в силах с ним разговаривать. У нее еще будет время выслушать его язвительные слова!
32
Две недели спустя в библиотеке особняка лорда Эннерсли, украшенной белыми атласными лентами, гирляндами плюща и огромными букетами роз, Энджел и Корнелиус в присутствии священника, близких и хозяев дома поклялись друг другу в вечной любви.
Огромные голубые глаза невесты лучились от счастья, она была пленительна. Корнелиус же расположил к себе всех присутствовавших, включая саму мисс Брэндиш, прочитав посвященное молодой жене стихотворение под названием «Снежная Королева». Растроганная миссис Литон рыдала в кружевной платочек, Шарлотта и Генриетта тоже всплакнули, и даже Бетси заявила, что Корнелиус написал замечательные стихи.
После церемонии фурор произвел Король: с одобрения отца вручил новобрачным в качестве свадебного подарка чек на небольшую ежегодную ренту. Энджел нежно поцеловала его в щеку и прослезилась.
– Теперь у нас с Корнелиусом будет достаточно бумаги, чтобы писать музыку и стихи! – воскликнула она, заключая своего покровителя в объятия. – Вы заботились обо мне как старший брат, помогая справиться с трудностями первого сезона, – спасибо, спасибо! Пусть вам так же повезет с женой, как мне с моим дорогим Корнелиусом! – С нежностью посмотрев на мужа, она добавила: – Он говорит, что у нас будет свой маленький домик! О, я на верху блаженства!
Пожелав новобрачным счастья, Король вдруг обернулся и обжег Генриетту голубым пламенем своих глаз. Она прочла в них немой вопрос и тотчас отвернулась, боясь нового искушения надеждой. Две недели назад, когда тайна Красавицы и поэта раскрылась, Генриетта, запинаясь и краснея, извинилась перед Королем, признав, что относительно Энджел он был полностью прав. Он принял извинение, но продолжал относиться к ней с видимым равнодушием.
– Поверьте, я люблю сестру, и ее счастье для меня превыше всего! – снова попыталась объясниться с ним Генриетта дня через три. – Скажите же, что простили мне мою слепоту и не считаете меня чудовищем, способным из-за денег мучить бедную девушку!
После этого он немного смягчился и со временем, убедившись, что Генриетта искренне рада замужеству Энджел, оттаял совсем. Тем не менее до сих пор Брэндиш ни разу не дал ей понять, что может стремиться к чему-то большему, нежели совместная поездка в Париж, поэтому сегодня вопрошающий взгляд Короля ее просто сразил. Означает ли он, что Генриетта может надеяться на лучшее?
Проводив новобрачных, отбывших в фаэтоне лорда Эннерсли в свадебное путешествие, Генриетта с тяжелым сердцем вернулась в гостиную. Нет, какие бы чувства ни всколыхнула в душе Короля сегодняшняя свадьба, они, похоже, не настолько сильны, чтобы он проявил к ней прежний интерес.
Надо на что-то решаться! Уже середина мая, близится июнь, через какие-нибудь четыре недели закончится сезон. Вот и лорд Эннерсли заговорил о переезде в Брайтон, куда отбыли многие из его светских знакомых.
Генриетта подошла к окну и, раздвинув тяжелые синие шторы, выглянула наружу. По площади гулял ветер, раздувая юбки трех прогуливавшихся под ручку дам, катила одноместная коляска, за которой на красивых гнедых лошадях ехали рысью два всадника. На обсаженной кустарником аллее звал кого-то невидимый из окна ребенок. Все вокруг дышало миром и покоем, в то время как в душе у Генриетты было смятение. Брак Энджел с Корнелиусом Вэллоу означал крах надежд на обеспеченное будущее семьи. Где взять средства на жизнь? Что будет с мамой и Бетси? А с Шарлоттой? Генриетта обернулась и взглянула на сестру – в пышном темно-красном платье с кружевами девушка казалась хорошенькой. Нет, ее невозможно представить себе экономкой, старой девой, обреченной на вечное одиночество, у нее обязательно должен быть свой дом и семья, она этого заслуживает!
Миссис Литон, одетая в элегантное платье из желтого шелка, с озабоченным видом подошла к старшей дочери.
– Милая, я, конечно, очень рада счастью нашей Энджел, но надо признать, что надежды, которые мы возлагали на ее замужество, не оправдались, и мы снова без гроша в кармане! – У нее задрожал голос, она отвернулась к окну. – Я влезла в такие долги! У меня сердце разрывается, как подумаю, что нас ждет! Я чувствую себя такой несчастной!
Генриетта сжала ее руку.
– Мамочка, не переживай, мы справимся, вот увидишь! В крайнем случае, я приму предложение лорда Эннерсли, – она глубоко вздохнула и с досадой прикусила губу. Не торопится ли она с осуществлением плана виконта? Наверное, стоило бы еще раз все обдумать…
– Что ты сказала? – обернулась к дочери ошеломленная миссис Литон.
Генриетта отвела глаза.
– Скорее всего наша помолвка – просто блажь с его стороны. Но если брак с виконтом обеспечит достойное будущее моей семье, то я готова принять его предложение, хотя у меня масса сомнений. Что ты мне посоветуешь, мамочка?
Миссис Литон пристально посмотрела на дочь.
– Милая, скажи мне только одно: ты его любишь?
– Да, мамочка, – со слезами на глазах проговорила Генриетта. – Я так люблю его, что иногда даже смотреть на него для меня мука!
Миссис Литон ахнула.
– Деточка моя, я и подумать не могла, что дело обстоит так серьезно! Я видела, что он к тебе неравнодушен, этого не увидел бы только слепой, но я не знала, что ты разделяешь его чувства! Раз так, ты должна слушаться голоса сердца! Оставь все сомнения, вот что я тебе посоветую, моя дорогая Генри! – Она вдруг расплакалась и, прижав к глазам еще не просохший после свадебной церемонии платочек, выбежала из комнаты, едва не налетев в дверях на лорда Эннерсли.
Генриетта проводила мать взглядом, удивленная ее поспешным бегством. Но слова миссис Литон ее приободрили, и она сказала подошедшему виконту:
– Я как следует обдумала ваше предложение, сэр. Я согласна стать вашей невестой, если вы еще не раздумали!
33
Уютно расположившись в своей маленькой столовой, Брэндиш, одетый в бордовый атласный халат, за чашкой утреннего кофе просматривал газету «Морнинг пост». Дойдя до колонки с объявлениями о помолвках, он принялся их читать – некоторые с удивлением, некоторые с явным неудовольствием. Одно из них сообщало о помолвке миссис Генриетты Харт, недавно приехавшей из усадьбы Раскидистые Дубы в Гемпшире, и виконта Эннерсли. Наткнувшись на него, Брэндиш поперхнулся, облив горячим кофе газету и свой аккуратный халат, а потом воздух огласился такими ругательствами, что в столовую пулей влетел испуганный дворецкий и подобострастно осведомился, не изволит ли хозяин гневаться на плохо сваренный кофе.
