Лорен Хит - Соблазнить негодяя
— Не дважды, а намного больше раз. — Он прикоснулся к ее щеке. — Прости меня, Мерси. Прости за все, что я наговорил тебе в библиотеке.
— И ты меня прости за то, что я не могу войти в твое положение. Но ты прав. Если бы я лишилась воспоминаний хотя бы о минуте, проведенной с Джоном, я бы, наверное, умерла с горя.
Ребенок, которого Мерси обеими руками прижимала к груди, на взрослых внимания не обращал, что-то восклицал и пытался ловить снежинки.
— Мне кажется, характером он больше в тебя удался, чем в меня, — сказал Стивен.
— Не думаю.
Произнесено это было каким-то странным тоном, как будто это предположение смутило ее. Она положила ладонь на руку Стивена.
— Уж не знаю, стоит ли тебя поздравлять с тем, что ты удостоился такой чести, но я горжусь тобой и знаю, что ты это заслужил.
— Поверю тебе на слово.
— Я никогда не солгу тебе. Ты должен знать это.
Каким искренним был взгляд этих глаз цвета виски! Боже, он мог бы пить из них весь день и всю ночь. Ни на что бы он не променял удовольствие вглядываться в них.
— Порой мне кажется, что какие-то события, происходившие в Крыму, все еще влияют на меня. Человек, которым я был раньше, лишь рассмеялся бы, узнав, что его хотят сделать рыцарем, но потом держался бы обеими руками за это звание, и ему было бы плевать, за что ему выпала такая честь. — Он приложил кулак к сердцу. — Иногда я готов поклясться перед Богом, что не знаю, в кого превратился. Я незнакомец для самого себя.
— Для меня ты не незнакомец. — Она прильнула к нему и поцеловала очень нежно. Этот поцелуй обещал продолжение. Она простила его. Если бы он мог простить себя!
Если бы мог поверить в то, что в его коже не чужой, незнакомый человек, а он сам!
Глава 18
В большом зале лондонской резиденции Вестклиффов было не протолкнуться. Клэр настояла на том, чтобы отпраздновать триумф Стивена с размахом. Наблюдая за тем, как Стивен пробирается сквозь толпу гостей, Мерси поражалась уверенности его поступи и беззаботности улыбки, хоть и подозревала, что они были напускными. Несмотря на то, что он принял награду с достоинством и держался учтиво, она знала: Стивен все еще сомневается в том, что заслужил такую честь.
Еще не началась очередная сессия парламента, так что многие приехали в Лондон специально ради этого случая. Гости, даже те, кто не присутствовал на церемонии, состоявшейся в этот же день, обсуждали только ее, всех интересовали малейшие подробности. Не каждый день посвящают в рыцари!
Церемония проходила в бальном зале Букингемского дворца. Горло Мерси сжалось и к глазам подступили слезы, которым она не позволила пролиться, — ни за что на свете она не заставила бы Стивена краснеть, — когда она наблюдала за тем, как он в алом мундире опустился на колени перед королевой. Увидев его снова в военной форме, она вдруг осознала, что за время их знакомства он сильно постарел. Война и раны были тому причиной. Он выглядел старше своих двадцати шести. Намного старше. Она тоже не выглядела на свой возраст, но ни на что не променяла бы те тяготы, которые вылепили их, и его, и ее, нынешних.
В точном соответствии с многовековым обрядом, королева Виктория коснулась мечом сначала одного его плеча, потом другого, и произнесла слова, которых Мерси не расслышала, — так сильно застучала кровь у нее в висках. А потом все закончилось. И сэр Стивен поднялся.
Выглядел он ослепительно.
Присутствовали все члены его семья. Они были знакомы с королевой, и она тепло их приветствовала. Незадолго до этого и Мерси официально представили ее величеству, но эту честь нельзя было сравнить с тем, чего удостоился Стивен.
Дома он сменил военную форму на черный фрак, белую рубашку, серый жилет и ослепительно белый галстук. Среди гостей он расхаживал так грациозно, будто никогда и не хромал вовсе. Все телесные раны зажили. Хотела бы она, чтобы то же самое можно было сказать и о ранах душевных.
Когда прием закончится, а будет это не раньше полуночи, они вернутся к себе, благо, путь недалекий, около часа езды. Она не могла дождаться той минуты, когда останется с ним наедине. У нее даже промелькнула мысль, что спальней может стать карета. Любовь ее была огромна, страсть — неизмерима. Она хотела прикасаться к нему, и чтобы он прикасался к ней. Можно будет подразнить его, сказать, что делить ложе с рыцарем ей еще не приходилось.
Сэр Стивен. Леди Лайонс.
Отец будет впечатлен. После Рождества она получила от него письмо с приглашением в гости. Рядом с ним она все еще чувствовала себя немного неуютно, но со временем это, наверное, пройдет. Ей даже трудно было представить, как чудесно…
— Мерси!
Знакомый голос заставил кровь в ее жилах застыть. По спине пробежал холодок. Она распрямила плечи и спину. Работа в военном госпитале научила ее тому, что победа невозможна без боя. Медленно повернувшись, она улыбнулась как можно радушнее.
— Мисс Уизенхант!
Пышные черные волосы, которые в госпитале она отказалась стричь, теперь были уложены в замысловатую прическу, украшенную нитями жемчуга. Взгляд голубых глаз обшарил Мерси и остановился на ее лице, как будто он что-то искал, но безуспешно. Мерси догадывалась, что именно.
Женщина тепло улыбнулась.
— Мерси, после всего, через что мы прошли вместе, в подобных формальностях нет нужды. Но прошу, скажи, как мой сын? Как Джон?
Мерси показалось, что она стоит, окутанная густым туманом. Бальный зал постепенно начал растворяться в дымке, и вот она снова очутилась в Ускюдаре, в одной из комнат северной цитадели, которую делила с десятком сестер. Ее и Сары кровати стояли рядом.
Однажды ночью Мерси услышала тихий плач. Испугавшись, что Сара могла, подобно ей, попасть в лапы насильников, она выбралась из-под одеяла и стала коленями на холодный пол рядом с ее кроватью.
— Сара, что случилось?
— О, Мерси, я плохая… беспутная. Со мной беда.
— Какая беда?
— Позорная… Капитан Лайонс и я…
Мерси почувствовала укол в самое сердце. Мужчина, который был так добр с ней, предпочел Сару и был с ней близок.
— Давай поговорим об этом утром, чтобы никто нас не услышал.
Сара кивнула, и Мерси вернулась в свою постель и беззвучно расплакалась. Глупо было надеяться, что капитан испытывает к ней какие-то особенные чувства. Он спас ее и утешил просто потому, что так положено поступать солдату. Он ведь защитник.
Она решила, что между ними пробежала искра, но это было одно лишь ее желание. Он любил другую.
На следующее утро, на берегу, Сара сказала:
— Наверное, я поеду в Париж, рожу там ребенка и оставлю его в приюте.
