Конни Брокуэй - Игра в любовь
– Вы сказали «в любви», граф? – Человек по фамилии Руссе повернулся и, положив руку на спинку своего стула, взглянул на Шарлотту Нэш с высокомерным презрением. Хотя как мог любой полный жизни мужчина смотреть с такой холодностью на столь соблазнительно женственное существо, большинство присутствующих мужчин были не способны понять.
При неожиданном вмешательстве в разговор Руссе брови графа удивленно взметнулись вверх.
– Да, я так и сказал, месье Руссе. А в чем дело?
– Ни в чем. Если не считать того, что после моего недавнего опыта, – его сердитый взгляд на мгновение задержался на непристойном наряде Шарлотты Нэш, – я считаю себя обязанным предупредить вас, что нежное чувство, о котором вы говорили, недоступно пониманию известной вам особы.
– Я, конечно, оценил бы вашу заботу обо мне, если бы не тот факт, что для вас, как говорят англичане, виноград не был зелен, – сказал граф.
Шарлотта мысленно ругала Дэнда за то, что он лишил ее возможности шепнуть ему на ухо пару слов относительно поиска письма. А кроме того, если этот дурень не будет осторожнее, то графу может прийти в голову, что он скорее завоюет ее признательность, если изобразит из себя рыцаря, защищающего ее от вульгарных выходок Дэнда. Оба мужчины уставились друг на друга с таким видом, что напомнили ей дворняг, готовых броситься в драку, защищая свою территорию, и сражаться не на жизнь, а на смерть.
А какая польза будет от Дэнда при выполнении их задания, если он получит травму или еще того хуже? Она не могла допустить этого. Она слишком многим пожертвовала, чтобы спокойно наблюдать, как рушатся ее планы из-за дурацкого мужского позерства.
Она спокойно отвернулась, как будто Дэнд ничего не говорил.
– Когда я играю, я всегда настаиваю на том, чтобы видеть блеск золота, поставленного на кон. Полагаю, что и вы тоже, джентльмены.
Она вытянула ножку и сбросила с нее атласную туфельку.
– Моя дорогая? Может быть, вы предпочтете более укромное...
– Я не нуждаюсь в укромном месте. По крайней мере для этого. – Она обвела взглядом присутствующих. Взгляд каждой пары мужских глаз, включая глаза графа, был прикован к ее ноге. Кроме глаз Дэнда. Он смотрел на нее холодным предостерегавшим взглядом. Черт бы его побрал! Ведь он сам отвел ей роль «отвлекающего фактора», и она не имела намерения его разочаровывать!
– Хоть убейте, не знаю, что вы, джентльмены, будете делать с моей ставкой. Может быть, было бы лучше поставить на кон возможность побыть со мной тет-а-тет в соседнем чуланчике? – Она многозначительно посмотрела в глаза Дэнду. Вокруг них громко высказывала свои замечания дюжина мужчин. – Слишком поздно, господа, – заявила Шарлотта с коварной улыбкой. – Ведь вы хотели получить всего лишь мой чулок. В следующий раз подумайте о том, чтобы попросить более существенную ставку.
Она наклонилась, сунула руки под подол юбки и, найдя на ощупь верх чулка, развязала ленточку подвязки, удерживающей чулок под коленом. У Дэнда заиграли желваки на скулах, а рядом со шрамом забилась жилка.
«Не делай этого».
Она не поняла, то ли он прошептал эти слова, то ли ей просто очень хотелось услышать их. Не имеет значения. Она уже вошла в роль. Окинув кокетливым взглядом восхищенную аудиторию, она, прикрываясь юбкой, спустила с ноги вышитый шелковый чулочек. Потом, на мгновение показав лодыжку, сняла его со стопы и весело помахала им в воздухе.
Дэнд встал. Кажется, никто, кроме нее, этого не заметил. Никто не заметил также, как он, не сказав ни слова, вышел из комнаты, как будто не мог больше ее видеть.
Она улыбнулась, довольная собой.
– Вот вам, граф, моя ставка. Не сдадите ли карты?
Граф с одобрительной улыбкой сдал три карты. Шарлотта взяла их, пытаясь изобразить заинтересованность, которой не чувствовала. Ей не нужны были его деньги – хотя она понимала, что в соответствии с ролью именно это от нее и требовалось, – и ей было безразлично, проиграет она или нет свой проклятый чулок.
Две королевы и четверка червей. Она даже не потрудилась прикупить еще одну карту, и когда граф перевернул свою пару десяток, она перевернула свои и объявила: «Я выиграла», – хотя чувствовала себя так, словно проиграла. И все же она улыбнулась. Даже рассмеялась с торжествующим видом, радуясь выигрышу, как подобает корыстолюбивой особе. Все присутствующие джентльмены поздравляли ее. Поздравляли ее и другие дамы, хотя без особого энтузиазма.
– А теперь извините меня, граф, и вы, джентльмены. – Она подобрала шелковый чулок, лежащий на столе, и сунула в туфельку голую ножку. – Я ненадолго покину вас. Мне нужно переодеться к вечеру. Не разочаровывайте меня и не прекращайте игру, пока я буду отсутствовать. Я вернусь и буду настаивать на том, чтобы игра продолжалась до тех пор, пока слуга не объявит, что ужин подан. – В ответ она услышала хор мужских голосов, заверяющих ее в том, что в ожидании ее возвращения они будут продолжать игру.
Радуясь возможности сбежать, Шарлотта поспешила в главный холл, где собрались перед огромным горящим камином те из гостей, которые предпочли не играть в карты. Хотя они стояли и сидели поблизости друг от друга, было заметно, что они находятся здесь не вместе, а каждый сам по себе. Лишь немногие, наклонясь друг к другу, о чем-то тихо разговаривали. Большинство же исподтишка изучали своих соседей или смотрели в огонь с задумчивым видом. Соперничество за обладание вожделенной ценностью, которую предлагал Сент-Лайон, свело их здесь, и это же соперничество их разделяло. Кто из этих людей работал на Наполеона? А кто на австрийцев? У кого были личные планы? Или бизнес, которому угрожал бы договор между государствами? За последние два года Шарлотта стала понимать, что в любом государстве – в том числе и в Великобритании – есть люди, которые сильно наживаются на войне.
Она не стала тратить время на размышления о том, какие причины собрали их здесь, но огляделась вокруг в надежде, что Дэнд понял ее намек и где-нибудь ждет ее, чтобы можно было сказать, что письмо пока находится не в замке и что ему не следует рисковать и искать его. Но Дэнда нигде не было видно.
Мысленно проклиная все на свете, она поспешила в свою комнату. Как долго она сможет продержаться, не уступая все более пылким желаниям Сент-Лайона? Видит Бог, она не создана для этого. Она могла болтать что угодно, но когда представляла себе, что должна будет лежать в его объятиях... Она закрыла глаза, пытаясь унять охватившую ее панику и побороть отвращение. Это всего лишь физиологический акт. Она притворится, что это кто-нибудь другой. Она притворится, с горечью подумала она, что это не он, а...
Почувствовав какое-то движение за спиной, она насторожилась и только хотела обернуться, как мускулистая рука обхватила ее за талию и рывком прижала к твердой мужской груди, а другая рука зажала ей рот.
