Бренда Джойс - Скандальные свадьбы (Сборник)
В одной стене Хелен увидела арку, а за ней лестницу, но нечто другое, а не лестница, привлекло ее внимание. На возвышении, полускрытом в тени, стоял на козлах длинный стол, накрытый пожелтевшей полотняной скатертью и сервированный к обеду. Тарелки из тончайшего фарфора давно покрылись плесенью; хрустальные графины и нечищеные серебряные канделябры опутала липкая паутина. На блюдах лежали куски чего‑то черного, и, только подойдя ближе, девушка поняла, что это окаменевшая еда.
Мурашки побежали по ее телу. Призрачный обеденный стол будто стоял в ожидании гостей, которых куда‑то неожиданно позвали и они вот‑вот вернутся. Что могло случиться? Война кланов? Скорее всего произошла какая‑то ужасная трагедия, раз даже слуги не вернулись, чтобы убрать со стола.
— Лестница с другой стороны! — Грубый голос Макбрута заставил Хелен вздрогнуть. Она обернулась, держа свечу в дрожащей руке. В лучах света, проникавшего из холла, где горел камин, он показался ей каким‑то мистическим зверем; его тело отбрасывало на пол огромную тень.
Поднимаясь по винтовой лестнице, Хелен почти ожидала столкнуться наверху с призраками давно забытых участников этого обеда. Коридор второго этажа оказался темным и внушал суеверный страх, но, напомнив себе о том, что Эбботу нужны одеяла, она шагнула в темноту.
Войдя в первую дверь, девушка очутилась в огромной спальне, похожей как две капли воды на любую лондонскую спальню: шелковые занавески и изящная деревянная мебель украшали ее, однако и здесь все носило отпечаток запустения. В ногах массивной кровати под балдахином стоял огромный сундук резного красного дерева. Наклонившись, Хелен сдула пыль с сундука. Когда она стала поднимать крышку, кожаные петли заскрипели, и в нос ей ударил затхлый запах давно не проветривавшейся шерсти. К этому запаху примешивался какой‑то сладковатый аромат. Она сделала глубокий вдох, но все же не смогла определить, что это был за запах. Не желая больше оставаться в темной комнате, Хелен схватила охапку одеял и поспешила вниз.
К ее удивлению, сидевшие у огня весело смеялись. Лицо Эббота расплылось в широченной улыбке, и даже Макбрут перестал хмуриться, убеждая мисс Гилберт немного согреться. Она посмотрела искоса на протянутую ей серебряную фляжку, потом деликатно глотнула, поперхнувшись, и все же снова приложилась к фляжке и на этот раз сделала глоток побольше.
Хелен приблизилась к огню и бросила на пол одеяла.
— Что это вы пьете? — поинтересовалась она.
Мисс Гилберт промокнула губы платочком.
— Медицинское тонизирующее средство — мистер Макбрут посоветовал принять его от простуды.
Хелен понюхала фляжку, и у нее голова пошла кругом от сильного запаха.
— Да это же спиртное!
— Лучшее шотландское виски. Я бы и вам предложил, миледи, но другие нуждаются в нем больше. — Он отнял у нее фляжку и передал ее Эбботу. — Глотни, старик. Это немного приглушит боль.
Эббот, как и мисс Гилберт, беспрекословно ему повиновался. Естественно, думала Хелен, они вряд ли уловили враждебность во взгляде Макбрута, когда он смотрел на нее. Ему явно не нравилось ее присутствие в его полуразрушенном замке.
Девушку одолевало любопытство. Они нарушили его одиночество — это можно было понять. Но почему из всех троих он выбрал именно ее, чтобы срывать на ней свою злость?
Наклонившись над Эбботом, горец освободил его ногу от шины.
— Мне придется разрезать ваш сапог, — заявил он, выдернув кинжал из ножен, висевших у него на поясе.
Эббот кивнул и сделал большой глоток из фляжки.
— Раз так нужно…
Сняв с Эббота сапог, горец снова сунул кинжал в ножны, но Хелен успела заметить, что витая рукоятка была украшена необработанным сапфиром. Откуда у этого грубого горца оружие, которое больше подошло бы принцу?
— Отличное оружие, — заметила она. — Откуда оно у вас?
Их взгляды встретились. При свете огня его глаза оказались не черными, а темно‑синими, как ночное небо, и такими красивыми, что у нее дух захватило.
— Не бойтесь, я его не украл.
— А я этого и не говорила. — Все же в душу к ней закралось сомнение, и его пристальный взгляд заставил ее покраснеть.
Она свернула одеяло в несколько раз и опустилась на колени.
— Вот так. Эббот может положить сюда больную ногу.
Макбрут нахмурился, но все же молча помог ей. Потом он стал осматривать повреждение, дотрагиваясь до лодыжки так осторожно, что Эббот ни разу не вздрогнул от боли.
Ловкие движения горца заворожили Хелен. Она поймала себя на том, что изучает его длинные пальцы и чистые подстриженные ногти. Это были руки, знающие, что такое физический труд. Она вдруг непроизвольно представила себе, как они ласкают женщину, — его темные пальцы нежно прикасаются к ее белой груди…
Нежно? Ну нет, это же невоспитанный грубиян!
— Холод помешал образованию опухоли, — провозгласил Макбрут, — и слава Богу.
Обмотав желтоватой тряпкой лубок, он снова приложил его к поврежденному месту на ноге кучера. Чтобы не закричать от боли, Эббот с силой втянул носом воздух, его обветренное лицо при этом побледнело.
— О Господи, — всхлипнула мисс Гилберт и отвернулась.
— Не стоит так переживать, мадам, — с необыкновенной добротой в голосе сказал Макбрут. — Принесите, пожалуйста, корзину с продуктами — мистеру Эбботу надо немного подкрепиться.
Гувернантка соскочила с табуретки.
— Я рада помочь! — Она поспешно вышла, чтобы выполнить поручение хозяина.
Между тем Макбрут обратил презрительный взгляд на Хелен.
— Идите и помогите ей — здесь не место разыгрывать из себя английскую леди.
Но Хелен вовсе не собиралась позволять ему командовать собой, тем более что она могла хоть как‑то утешить Эббота.
— Я никуда не пойду.
— Как вам угодно. Если вы упадете в обморок, я оставлю вас лежать на каменном полу.
— Я никогда не падаю в обморок.
Неожиданно в их перепалку вмешался Эббот:
— Будьте уверены, сэр, ее светлость никогда не закатывает истерик. Она не струсила, когда на нас в Альпах напали разбойники, и ткнула одного в живот своим зонтиком, другие, испугавшись, разбежались кто куда. — Эббот замолчал, видимо, испытывая приступ боли.
— Выпейте еще виски, — приказал ему Макбрут. — Пейте все до единой капли.
Пока Эббот пил, Макбрут обратил пристальный взгляд на Хелен.
— Так, значит, вы до смерти напугали бандитов? А я‑то думал, что англичанки годятся только для одного дела.
Он смотрел на ее грудь, не оставляя сомнения в том, для чего именно годились упомянутые им женщины. Ей бы надо рассердиться, но по ее телу разлилось странное тепло, и она вдруг почувствовала в нем мужчину, сильного и смелого.
