Джулия Гарвуд - Когда придет весна
Внимание Коула было приковано к человеку с ножом:
— Ваше имя Робертсон?
Глаза Робертсона полезли из орбит.
— Ну и что из этого?
Коул не стал объяснять.
— Кто из вас Белл?
— Нет такого, — пожал плечами Робертсон.
— Никогда не слыхали этого имени, — прогудели другие.
— Вообще в чем дело, маршал? — Голос Робертсона источал благодушие. — Как говорит мой Друг, мы ничего плохого не сделали. За что нас арестовывать?
— Я и не арестовываю вас, — сказал Коул. — Пока нет. Мы просто пойдем в тюрьму. Там есть дама, которая хочет на вас посмотреть.
Поведение мужчин мигом изменилось. Они вдруг превратились в стаю шакалов.
— Я не понимаю, о чем вы говорите! — завопил один.
Робертсон покосился на мужчину, стоявшего слева от него:
— Мы можем взять его.
— Попробуйте, — предложил Коул и наконец дал выход своей ярости: — Черт побери! Давайте попробуйте!
Лицо человека со шрамом исказилось ухмылкой.
— Четверо против одного? Ты, должно быть, много о себе понимаешь, маршал.
Коул пожал плечами:
— А почему не проверить? Я прихлопну всех вас. И для этого мне не придется ставить вас на колени.
Робертсон побледнел и сощурился:
— Мы можем тебя взять. Думаешь, ты как молния?
— Люди говорят, я как гром, — протянул Коул, поддразнивая бандита, потом, легонько кивнув в сторону, добавил: — А он как молния.
У задней двери салуна стоял Дэниел. Мужчины обернулись на него, а потом снова посмотрели на Коула. Ловушка!
— У вас пять секунд, чтобы положить на стол оружие, — объявил Дэниел.
Робертсон первым потянулся за оружием. И с криком «Давай!..» упал на пол.
Коул выстрелил ему в грудь в тот миг, когда рука бандита коснулась металла.
Другие тоже потянулись за пистолетами. Дэниел застрелил двоих, последнего оставил Коулу, и маршал Клейборн всадил ему в горло пулю.
Коул уже убирал пистолеты, когда они с Дэниелом заметили, как бармен поднимает ружье. Они выстрелили разом. Харли упал на стойку бара замертво, а его ружье с грохотом свалилось на пол.
Робертсон корчился на полу, прижавшись спиной к стене и вопя от боли. Кровь текла из раны на груди. Дэниел присел на корточки рядом с ним.
— Назови имя главаря. — Он приставил дуло пистолета к виску Робертсона. — Если хочешь умереть быстро, говори. Иначе будешь умирать медленно. Дэниел начал считать. Коул бросился к ним через комнату:
— Не надо, Дэниел. Он не достоин этого.
Дэниел не слушал его:
— Называй имя!
Робертсон разрыдался.
— Мне больно, очень больно, — всхлипывал он. — Приведите доктора.
Коул не обращал внимания на нытье негодяя. Ненависть во взгляде Дэниела испугала его. Он понял, надо придумать что-то и заставить его выйти из состояния дикой, неконтролируемой ярости, пока не поздно.
— Убери оружие, — велел Коул. — Джессика его видела, она нам укажет.
В глазах Дэниела стояла невыносимая мука, когда он посмотрел на Коула. Замотав головой, он снова прижал дуло к виску Робертсона.
— Нет. Она видела только его глаза и слышала голос. Без имени…
Коул положил руку на плечо Дэниела.
— Мы возьмем его, — пообещал он. — Не делай этого сейчас.
— Нет!
— Да! — возразил Коул. — Я не позволю тебе убить его.
— Тогда убирайся!
Коул отвел дуло от Робертсона.
— Мы работаем вместе, — сказал он. — И мы их поймаем, всех.
Внезапно Дэниел пришел в себя. Он вздрогнул и резко поднялся:
— Приведи сюда Джессику. Коул покачал головой.
— Не хочу, чтобы она видела все это. Здесь слишком много крови.
— Она должна на них посмотреть, чтобы убедиться.
В салун вошел Гас и споткнулся, увидев направленное на него оружие маршалов.
— Да это же я, — заикаясь проговорил он. Коул и Дэниел убрали оружие.
— Ну испугали вы меня! — Гас с удовольствием прошелся по комнате. — Я все правильно сделал? — спросил он, желая услышать похвалу.
— Да. Все прекрасно, — сказал Коул.
— Я боялся, что Харли мне не поверит, но он попался на удочку, а потом те четверо выскочили отсюда, будто их пчелы укусили за задницу. Вы пошли за ними прямиком к ущелью?
— Да, — ответил Коул.
— Я умею врать, — похвалился Гас. — Но хочу спросить вас, прежде чем уйти. Те две женщины — новые проститутки, да?
Маршалам вопрос не понравился.
Гас быстро догадался об этом и поднял руки:
— Я не хотел проявить неуважение.
— Ты же сам придумал эту ложь. Не мы, — сказал Коул.
— Но здорово получилось? Где вы их спрятали?
— В самом безопасном месте в городе.
— Гас, помоги мне! — крикнул Робертсон. — Я тяжело ранен.
— Нет, я знаю, что ты сделал с Фло, я видел, как ты увозил ее на лошади. Она была хорошая девчонка, а ты ее погубил.
Тут Гас понял, что едва не упустил прекрасную возможность: он быстро подбежал к бару и схватил две бутылки виски. Спохватившись, добавил к ним еще одну. Прижимая драгоценность к груди, он остановился, плюнул на голову Харли, а потом побежал к двери в надежде, что уберется, пока маршалы не заметили воровства.
Дэниел и Коул проверяли карманы мертвецов, отыскивая документы, а Робертсон хныкал, как ребенок. Разочарованный оттого, что ничего не нашли, Коул схватил Робертсона за грудки, требуя назвать имена.
— Ничего не скажу! — заорал бандит. — Босс убьет меня.
— А я убью тебя, если не скажешь, — пригрозил Дэниел.
Коул заметил, что Гас все еще болтается у двери.
— Еще чего-нибудь?
— Вы нашли у них в карманах деньги? Я бы не отказался от вознаграждения. Вы мне дали три доллара, но зачем же вместе с покойниками хоронить деньги?
— Забирай виски, Гас. Хватит с тебя.
— Маршал?
— Ну что еще? — спросил Коул.
— Я бы хотел посмотреть на женщин. В каком они ущелье?
— Они не в ущелье, — сказал Дэниел. — Они в тюрьме.
— Ну, что ж, я ухожу… — Гас сник.
Дэниел оставил Коула присмотреть за Робертсоном, а сам отправился за Джессикой. Шериф ждал на улице, Дэниел попросил его привести доктора для Робертсона.
— Вы хотите его спасти? — спросил шериф.
— Нет, но врача надо позвать.
Джессика и Грэйс сидели за столом, но обе вскочили, едва заметив Дэниела. Грэйс была настолько переполнена чувствами, что, увидев живого и невредимого Дэниела, бросилась ему в объятия.
А он, смущенный и обрадованный, обнял ее.
— Мы слышали выстрелы, но не знали… О, Дэниел, я так счастлива, что ты не ранен!
— А Коул?.. — начала Джессика.
— С ним все в порядке.
Дэниел обнимал Грэйс, пока она не успокоилась и не перестала дрожать. Только потом понял, что дрожала не она, а он сам. Ему необходимо рассказать, что он чуть не перешел грань между законом и личной местью. Грэйс поймет его мучения.
