Шелли Брэдли - Рождественское обещание
– Вы стоите под омелой, – сказал Айан родителям.
Джулиана посмотрела вверх и поняла, что это действительно так.
Внезапно его мать занервничала:
– Откуда она взялась?
– Я повесил ее сегодня утром, – признался Айан.
– Я не могу идти против традиций, – настоял лорд Калкой и наклонился к Эмили, глядя на ее губы.
В последний момент та отвернулась, подставив мужу свою гладкую щеку. После того как он запечатлел на ее щеке короткий поцелуй, Эмили отстранилась и начала теребить медальон на своей шее.
– Ну, вы двое стоите почти под ней. Может, вам стоит позволить себе праздничный поцелуй?
– Мы не совсем под ней. Это было бы нечестно, – заявила Джулиана, не желая целоваться с Айаном на глазах у его родителей.
– Верно, – прошептал ей Айан. – Но ночь еще не закончилась.
От удивления дрожь стремительно пробежала по ее телу. Джулиана обернулась и увидела, что Айан стоит позади нее с многозначительным выражением на лице. Ее обдало жаром. Дрожь превратилась в трепет.
После того как прошло несколько напряженных секунд, Эмили предложила сыграть в игру «Схвати дракона».
Они позвали слуг, и те принесли большую серебряную миску и наполнили ее бренди и изюмом. Эмили поставила ее на стол между диваном и стульями. Все уселись, наблюдая, как Айан зажег бренди от свечи и вспыхнуло пламя.
Джулиана и Эмили хором начали:
– Он идет с горящей чашей, ждет, когда ты дань отдашь. Лови! Хватай! Дракона!
Айан подхватил:
– Ты помногу не бери и не жадничай смотри. Лови! Хватай! Дракона!
– Давай, Джулиана, – подбодрила Эмили. – Ты первая.
Они продолжили петь, в то время как Джулиана сунула руку в объятую пламенем миску и выхватила горящую изюминку. Она быстро засунула горячую ягоду себе в рот и закрыла его, погасив огонек. Вкусная мякоть лопнула у нее во рту – сладкая, обжигающая, сочная. Ее пальцы горели огнем.
– В следующий раз тебе придется быть проворнее, – сказал Айан.
– А ты сможешь сделать это быстрее? – с вызовом спросила она.
– Смотри.
Его кивок был раздражающе самоуверенным.
На мгновение Айан замер, глядя на пляшущие в миске языки пламени. Затем неуловимым движением сунул руку в огонь, выхватил горящую ягодку и, подбросив в воздух, отправил себе в рот.
– Видишь, – он вытянул руки, – никаких обожженных пальцев.
– Вам нет равных, милорд, – проворковала она, похлопав ресницами в шутливом обожании.
– Ну… – Он засмеялся. – Если вы с легкостью признаете этот очевидный факт…
– Мы можем отправить его в Бедлам сейчас, когда на носу Рождество? – спросила она у его матери. – Или нам следует позволить бедняге еще немного насладиться своими иллюзиями?
– Пусть он останется, – с каменным лицом произнесла Эмили. – До сих пор он был безобиден. Джулиана не смогла сдержать улыбку.
– До сих пор. Мы должны внимательно за ним наблюдать.
– Ты права, – согласилась Эмили.
– Довольно! – воскликнул Айан. – Давайте вернемся к игре.
Троица играла, пока весь изюм не был съеден. Лорд Калкотт Наблюдал за ними с равнодушием, которое, полагала Джулиана, было несколько наигранным.
Когда игра подошла к концу, сопровождаемая хихиканьем и клятвами отомстить, Эмили предложила начать наряжать елку. Джулиана охотно согласилась. Елка, яркая, со свежим запахом хвои, была ее любимым символом праздника, символом природы и покоя.
– Нам потребуется твоя помощь, – сказала ей Эмили. – Мы в первый раз наряжаем елку, а так как у тебя в роду был немец, то ты разбираешься в этом намного лучше, чем мы.
Джулиана кивнула.
– Трудно поверить, что эта традиция совсем недавно появилась в Англии. Я всю свою жизнь наряжала елки.
– Еще одно досадное обстоятельство, за которое мы должны благодарить принца Альберта, – пробормотал лорд Калкотт.
– Нет, это меня ты должен благодарить, – с вызовом сказал Айан. – Я захотел елку. Джулиана обожает их.
И снова Джулиана почувствовала легкое удивление. Он принес новую праздничную традицию в свой дом просто потому, что она ей нравится? Слезы подступили к ее глазам. Только усилием воли она не дала им пролиться.
У Айана было такое щедрое сердце. От этого ее собственное казалось ей подозрительным, темным и скупым. Она взяла его за руку и сжала ее, желая ощутить его тепло и близость.
– Тебе стоит тратить поменьше усилий на такие пустяки, – наставительно произнес его отец, – и побольше на заботу о своем будущем. Скоро Новый год. Ты теряешь драгоценное время.
Внезапно Айан напрягся. Его поза стала агрессивной. Он загородил Джулиану своей спиной и оказался лицом к лицу с отцом.
– Это мое будущее и мое время.
Лорд Калкотт пожал плечами, как будто ему было все равно. Но Джулиану не обмануло его нарочитое безразличие – она увидела решимость на его лице.
Однако какое отношение его решимость имеет к жизни Айана, она не знала.
– Если ты имеешь хоть малейшее намерение выйти замуж за этого болвана, избавь нас всех, и особенно Айана, от сильной головной боли, и поскорее.
С этими резкими словами лорд Калкотт вышел из комнаты. Джулиана уставилась ему вслед в немом изумлении. Казалось, ни Эмили, ни Айана такое поведение нисколько не шокировало.
– Он терпеть не может праздники и, кажется, получает наслаждение, портя другим удовольствие, – сухо произнесла Эмили.
Но Джулиана заметила, что ее трясет от ярости. Айан со своей стороны притворился, что ничего не случилось.
– Что нам потребуется, чтобы нарядить елку?
– Е-елку срубили сегодня? – заикаясь, спросила Джулиана, пытаясь забыть неприятный эпизод с отцом Айана.
– Да. Я сам сделал это сегодня днем.
Он выглядел вполне довольным собой. Джулиана, полная решимости забыть грубый выпад лорда Калкотта, улыбнулась Айану.
– Она просто прекрасна. А раз она такая свежая, мы можем украсить ее свечками. Если вы испекли имбирные пряники в форме человечков, мы можем сделать из них гирлянду. – Увидев, что Эмили кивнула, она продолжила: – И ленточка – красная, если есть. Это всегда красиво.
– Красная, мама? – спросил Айан.
– Думаю, это не проблема. Эмили снисходительно улыбнулась.
Через несколько минут слуги собрали все, что требовалось, и троица приступила к украшению. Айан, будучи самым высоким, наряжал верхушку. Эмили и Джулиана поделили между собой пышные бока нижней части дерева.
Со смехом они нанизывали имбирных человечков на нитку, съедая их отломившиеся руки и ноги. Айан пожурил их за прожорливость, хотя делал то же самое. Наконец ель стояла перед ними – высокая, во всем великолепии своего праздничного убранства. Айан протянул Джулиане и матери по свече и зажег их от своей. Затем они начали зажигать миниатюрные свечки, прикрепленные к ветвям.
