Кэтрин Кэски - Запретные уроки
— Всего доброго, любимый. До встречи утром. — Она быстро поцеловала его в щеку, он передал ей саквояж, и Сьюзен исчезла за дверью.
Она тут же поспешила в гостиную — посмотреть, как уедет с площади его карета, но сразу увидела сидящего у камина отца.
— Здравствуйте, ваша светлость.
— Значит, это был герцог Эксетер, я не ошибся? — спросил отец без всякого выражения.
— Так, па, это он. — Ее пробрал холодок, хотя в гостиной было жарко натоплено. Она сбросила плащ, чтобы избавиться от царившего снаружи мороза. — Должна сказать, что утром он приедет к тебе — просить моей руки.
— Его родовое имя покрыто бесчестьем. Зачем же я стану давать ему согласие?
— Затем, что сам он — человек в высшей степени порядочный, добрый, благородный. Нельзя винить его в грехах, совершенных отцом. Сын не должен отвечать за отца. Разве ты сам не учил нас тому, что мы должны искупать свои собственные грехи и тем заслужить уважение к себе и восстановить доброе имя Синклеров?
При этих словах герцог Синклер высоко поднял седые брови.
— Да, это я вам говорил.
— Я и стараюсь так делать, па. Я сама допустила кучу ошибок, но если бы не эти ошибки, я бы никогда не сумела понять истинного значения слова «честь». Не научилась бы любить и быть любимой. И никогда не узнала бы того, что самое большое счастье доставляет мне труд. И еще — того, что я никогда не расстанусь с братьями и сестрами, даже если мы будем жить порознь. Потому что семья — это мы все вместе.
— Да, Сьюзен, ты все правильно говоришь. Поэтому-то семья играет такую большую роль для каждого, поэтому-то мы должны стараться преодолевать свои слабости, стараться стать сильными, чтобы иметь возможность оказать друг другу помощь, когда она потребуется. — Он встал, опираясь на трость, и подошел к Сьюзен. — Ты повзрослела и пережила то, что заставляло тебя страдать. Ты теперь стала сильной, и я горжусь такой дочерью. — Он протянул руки и заключил ее в объятия.
Слезы счастья струились по ее лицу, она радостно смеялась. Еще никогда она не была так счастлива, но для полного счастья кое-чего все-таки не хватало.
— А как же с герцогом Эксетером?
Отец обнял ее за плечи и немного отстранил от себя, чтобы лучше видеть.
— Получит он мое благословение.
* * *
Когда Себастьян вернулся в Блэквуд-холл, у парадной лестницы его дожидалась престарелая герцогиня Эксетер.
— Уже утро. Где ты пропадал целую ночь? Ты выскочил отсюда такой сердитый, я уж опасалась за тебя. Боялась, что ты можешь сделать что-нибудь неосмотрительное и…
— Погибнуть от какого-нибудь несчастного случая, как остальные герцоги Эксетерские? — Себастьян отмахнулся от самой этой мысли и направился в гостиную.
— Не нужно смеяться надо мной, Себастьян. — Она прищурилась, взглянула на внука и пошла за ним в гостиную. — Проклятие герцогов Эксетеров — не выдумка.
Себастьян повалился на диван и закрыл лицо руками. Он слишком утомился за минувшие сутки, но от этого разговора уклоняться не станет, а тем самым надолго изменит свой образ действий.
— Не тяготеет над нами никакое родовое проклятие.
— Как ты можешь спорить с очевидным?
— Я вполне могу согласиться с тем, что в нашем роду все мужчины склонны к глупым и нелепым авантюрам — это их, бабушка, и погубило. Это, а не какое-то таинственное проклятие.
— Но твоего деда поразила молния!
— Ну, если уж человек решил пройтись по открытому полю в разгар грозы, такое вполне может случиться.
— Твой отец захлебнулся в потоке пива! — задохнулась от возмущения бабушка.
— Да какой же человек в здравом уме станет такое делать: плавать в озере пива, вылившемся на улицы, да еще пить и пить не переставая?
— А смерть твоего брата…
— На моей совести, — ответил Себастьян, потирая уставшие глаза. — День стоял жаркий, а я только что купил себе фаэтон с высокими козлами. Я расхвастался тем, какую скорость он может развивать, и подбил Куинна погонять на нем по парку. А он не вернулся… — Себастьян тяжело вздохнул. — Он развязал шейный платок, а тот каким-то образом зацепился за ступицу колеса… — Он опустил голову и замолчал на время. — Нет, бабушка, никакого проклятия. — Он посмотрел ей в глаза. — И никогда не было. Мы ищем приключений на свою голову — вот и приходится за это расплачиваться, иной раз и головой.
У бабушки из глаз потекли слезы.
— Но ведь и у тебя в жилах течет та же кровь. Как тебе избежать судьбы своих предшественников?
— Дело в том, что я хорошо понимаю причины, которые привели их к гибели. Это не рок, а обычное безрассудство. Я постараюсь не повторить этой ошибки. — Себастьян поднялся с дивана и пошел в свою спальню. — Прошу прощения, бабушка, но мне необходимо принять ванну и переодеться.
— Отчего это? Ты собираешься куда-то уехать? Ты же домой только что вернулся!
— В Мейфэр. Мне нужно повидаться с герцогом Синклером и просить руки его дочери Сьюзен.
— Погоди, Себастьян, — бабушка протянула руку и поймала его за рукав.
— Меня не переубедить, — ответил он, глядя на бабушку с высоты своего роста. — Леди Сьюзен Синклер уже дважды ставила на карту свою жизнь ради того, чтобы спасти меня. Я еще не встречал такой благородной, доброй и любящей женщины. Я люблю ее, бабушка, и она станет моей женой.
Бабушка притянула внука к себе и крепко обняла. Потом отпустила его и улыбнулась.
— Ну, тогда я тоже буду ее любить. Мы же одна семья, в конце концов. — Тут ее осенила блестящая мысль, и она захлопала в ладоши. — Давай в честь твоей помолвки устроим грандиозный прием!
«Боже, только этого не хватало. Опять прием!»
— Вообще-то, бабушка, — осторожно проговорил Себастьян, внутренне содрогаясь от мысли о парадном приеме, — в одном из уроков, которые Сьюзен публикует в газетах, я читал, что сейчас в большую моду входят скромные обеды в узком кругу.
— Вот как? — Она посмотрела в потолок, обдумывая его слова. — Возможно, ты и прав. Да, пожалуй, мне больше по вкусу придется небольшой изысканный обед. Я, не откладывая, займусь составлением меню.
Себастьян с довольным видом усмехнулся, когда бабушка поспешила выйти из гостиной.
Месяц спустя Аббатство в Бате
Теперь счастье Сьюзен было почти что полным: еще минута-другая — и она станет женой Себастьяна Бофорта, четвертого герцога Эксетера.
Отец протянул ей руку, Сьюзен оперлась на нее, и вдвоем они неспешно двинулись по огромному аббатству.
Вот подошли к алтарю, у которого ждал ее Себастьян. В окна аббатства Бата щедрыми потоками лилось утреннее солнце, и в его лучах ярко горело золотое шитье, украшавшее ее белое, все в кружевах, атласное платье.
