Мэриан Эдвардс - Поединок сердец
– Ну что ж, вот моя тайна и раскрыта, – небрежно заявила Дамиана, и само ее спокойствие уже было оскорбительно.
– Тайной это никогда не было. Всем в замке известно, что в этой комнате живет не благородная дама, а шлюха, – с отвращением произнес Ройс.
– Давай заключим договор, Ройс, – ответила Дамиана, не слишком поспешно прикрывая грудь. – Если ты откажешься от своей стервы, я отошлю Филиппа во Францию.
– Ты не в том положении, чтобы выдвигать условия.
– Не заблуждайся, – сказала она, лаская своего любовника. – Филипп привез мне известия от отца – тот сообщает, что нашел мне другого жениха. Тебе нужно мое имя, но ты не получишь его до тех пор, пока не дашь обещание вышвырнуть Бетани вон. Я не потерплю унижений в собственном доме!
Дамиана одержала над ним верх, и при этой мысли Ройса захлестнула волна ненависти. Да, ему нужно ее имя, и ради этого он пойдет на все. Мысль о расставании с Бетани пронзила болью его сердце, но так по крайней мере он сможет освободиться от ее чар. Он же только что дал самому себе клятву, что эта женщина для него ничего не будет значить. Вот хорошая возможность убедиться, как он держит слово.
– Отдай рабыню Ги, – презрительно бросила Дамиана. – Похоже, она его очаровала.
Ги повернулся к брату, ожидая его ответа. В его взгляде не было и тени насмешки. Слава богу, он понимал, что это не шутка.
Но Ройс не мог отдать Бетани никому, даже своему брату. Хотя подобное было вполне обычным делом, он понимал, что не сможет заснуть, зная, что она находится в объятиях другого.
– Я прикажу ей переселиться в комнату сестры.
– Non! – взвизгнула Дамиана. – Рабыня мне не ровня, чтобы ей выделять комнату в господском крыле. Брось ее в темницу!
– Non! Она не преступница, – заявил Ройс. Глубоко вздохнув, он медленно выпустил воздух. – Я отошлю ее в башню.
– Башня – это замечательно, – промурлыкала Дамиана. – Мне наплевать, Ройс, с кем ты водишь шашни. Но никто не смеет покушаться на мою власть в этом замке!
– Итак, по рукам, миледи, но если вам снова вздумается обмануть меня, расплачиваться за это вам придется своей жизнью. Помните об этом.
Еще никогда прежде Ройс не испытывал такой ненависти по отношению к женщине.
Глава 17
– В башню? – повторила пораженная Бетани. Она перевела взгляд с Ройса на его брата, чувствуя, что весь мир рушится. – Почему? – спросила девушка, недоумевая, какое преступление совершила, раз заслужила такое строгое наказание.
Ройс страшился взглянуть Бетани в глаза. Она заметила суровые морщинки вокруг глаз, стиснутые зубы, напряженные мышцы на скулах. Ей стало не по себе.
Бетани повернулась к Ги:
– Я ничего не понимаю.
– Я провожу тебя в твою комнату.
Подойдя к ней, он учтиво взял ее под руку.
– Подожди, – вырвавшись, Бетани шагнула к Ройсу. – Я чем-то провинилась?
– Non, – отрезал тот.
Заметив у него в глазах виноватый блеск, Бетани высказала свои подозрения:
– Это из-за нее, из-за твоей невесты. Ты прогоняешь меня от себя по ее требованию.
Ройс молчал, и она поняла, что ее догадка верна. Ее охватила смесь стыда и обиды за предательство. Прежде чем Бетани успела осознать, что делает, ее рука, взметнувшись вверх, обрушилась на щеку Ройса.
Тот не шелохнулся, а у Бетани от удара заныла ладонь. Но боль эта помогла ей совладать с обуявшим ее гневом.
– И что дальше, милорд? Вы отдаете меня Ги – или кому-то еще?
– Как ты смеешь! – взревел Ройс.
– Смею, – ответила Бетани, не испугавшись его гнева.
Ройс схватил ее за плечи, привлекая к себе. Их лица едва не соприкоснулись.
– Ты никогда не будешь принадлежать никому, кроме меня.
– Я не твоя собственность – особенно если ты хочешь отставить меня в сторону, точно недоеденный ужин.
– Забери ее, – проскрежетал Ройс.
По его лицу промелькнула тень сожаления. Он толкнул Бетани к своему брату.
Ги вежливо вывел Бетани из комнаты. Они стали подниматься бок о бок по лестнице. Вдруг Бетани почувствовала на плече руку Ги.
– У него не было выбора, Бетани.
Она стряхнула его руку.
– Выбор есть всегда. И Ройс сделал свой выбор, – сказала она, не желая выслушивать его объяснения. – Я пленница?
– Non, просто тебе предоставляется отдельная комната, чтобы Дамиана могла спать спокойно.
– Понимаю, – ответила Бетани, чувствуя, как у нее от этой новой картины – Дамиана в постели с Ройсом – сжимается в груди.
– Non, думаю, что нет. Когда дело доходит до честолюбия, Ройс становится слеп. Несмотря на то что он убедился, какая Дамиана ведьма, Ройс по-прежнему собирается взять ее в жены. Пойми, Бетани: он старший сын, и его жизнь сильно отличается от той, что веду я. Ройс не простил тех, кто обращался с ним словно с грязью под ногами.
– Мне нужно сочувствовать ему и расплачиваться за чью-то жестокость? – спросила Бетани и тут же быстро продолжила, не давая Ги возможности сказать ни слова. – Кажется, невзгоды нисколько не повлияли на тебя.
– Я и Ройс – в точности так же, как и ты с Мери, – смотрим на жизнь с разных сторон. В отличие от Ройса, мне нет никакого дела до того, что думают окружающие. Наверное, он христианин в большей степени, чем я.
– Очень жаль, что Ройс не может взглянуть на жизнь твоими глазами.
Ги пожал плечами:
– Да, возможно, ему жилось бы легче. Но Ройс с детства был слишком серьезен. Мама говорила, ей нужно было больше смеяться, когда она его носила.
При упоминании о матери любопытство Бетани вспыхнуло с новой силой.
– Что думает ваша мать по поводу борьбы Ройса за признание общества?
– Она очень любит своих сыновей. Ройс лишь однажды навлек на себя ее гнев, но к настоящему времени, уверен, мама уже простила его за то, что он вызволил меня из духовной семинарии.
– Похоже, даже святые взирают на твоего брата с улыбкой.
Рука Бетани скользнула вниз по животу, оберегая развивающуюся там новую жизнь. Сегодня утром она наконец была вынуждена признать, что приступы тошноты и головокружений, донимающие ее в последнее время, не являются следствием какой-либо болезни, и она собиралась поделиться этим радостным открытием с Ройсом. Бетани с трудом сглотнула комок, стиснувший ей горло. Раз Ройсу нет никакого дела до нее самой, его не тронет известие о ребенке, которого она носит.
– Я этого ему никогда не прощу.
Расшитый пояс, зажатый в ее пальцах, напомнил о чудовищности совершенного ею безумного поступка. Ради этого мужчины она предала не только себя саму, но и своих людей.
– Бетани, христианам надлежит прощать своих врагов.
Бетани подняла взгляд на Ги:
– Да, конечно. Но, боюсь, ты спутал меня с моей сестрой Мери.
