Анна Рэндол - Грехи девственницы
Мадлен судорожно втянула носом воздух.
— Кто он?
Вспыхнувшее во взгляде Мадлен восхищение едва не заставило Гейбриела горделиво выпятить грудь.
— У этого парня по имени Николас Тул внезапно появилась огромная сумма денег.
Кемпбелл сдвинул брови.
— Где его найти?
— Вы его нигде не найдете. Я арестую его во время игры в карты.
— Вы его спугнете, потому что слишком уж похожи на полицейского, — заметил Кемпбелл. — Он увидит вас издалека и сбежит.
— А вы справитесь лучше?
Мэддокс похлопал Гейбриела по спине.
— Доставим его вам в лучшем виде. Ни одного кусочка не потеряем.
Гейбриел ни при каких условиях не мог позволить Мэддоксу и Кемпбеллу действовать самостоятельно, но их слова были не лишены смысла. Организаторы игры нанимали специальных наблюдателей, которые должны были забить тревогу при появлении кого-то подозрительного. А Гейбриел знал, что его лицо слишком примелькалось в криминальном мире Лондона.
— Встретимся на углу Эш и Ист-Тикет в полночь. Я скажу, где именно состоится игра.
Мэддокс подмигнул Мадлен.
— Не слишком он доверчив, а?
Гейбриел действительно не доверял этим двоим и не мог позволить им действовать без него.
Кемпбелл коротко кивнул:
— Мы там будем.
— Хорошо. А теперь мне необходимо обсудить с Мадлен аукцион.
Кемпбелл и Мэддокс посмотрели на подругу, но та лишь пожала плечами.
— Я с ним справлюсь.
Когда дверь за ее друзьями закрылась, Мадлен откинулась на спинку кресла.
— Ну, ты доволен? Больше никаких тайн?
Картина была предельно ясна, и все же Гейбриел остался неудовлетворен.
— Стало быть, все эти истории, которыми ты меня потчевала, — поход с войсками по территории Франции, встреча с царем и остальное — правда?
Близость Гейбриела не сбила Мадлен с толку. Более того, она ее веселила.
— Я никогда тебе не лгала. — Мадлен поджала губы при виде написанного на лице Гейбриела недоверия. — Я говорила правду, заставляя ее звучать неправдоподобно.
— Почему?
— Потому что правда гораздо более необычна, нежели любая ложь, которую я могла бы состряпать.
Мадлен облизнула губы — жест, который вполне можно было бы принять за нервозность, если бы он не был таким чертовски соблазнительным.
— Так что произошло прошлой ночью?
— Что именно тебя интересует? Бал, попытка похищения или очень приятное занятие у фонтана?
Неужели Гейбриел действительно думал, что Мадлен постесняется вспомнить об этом?
— Конечно же, фонтан.
— А что тебя смутило? Или ты просто хочешь, чтобы я еще раз пересказала тебе то, что произошло, в мельчайших подробностях?
Тело Гейбриела с радостью согласилось бы на это, но он не мог допустить, чтобы вместо головы думала другая часть его тела.
— Что это значило?
Мадлен вздохнула.
— Лишь то, что мы оба любим играть с огнем.
— Нужно было устоять?
— Если только ты не собираешься на мне жениться.
Гейбриел поперхнулся.
— Я…
— Не имел такого намерения, верно? — осторожно поинтересовалась Мадлен, отодвигая кресло назад. Мадлен выглядела так, будто Гейбриел только что объявил ей, что болен чумой.
— Я вообще не собирался жениться на ком бы то ни было.
— Хорошо. Поэтому постараемся избежать повторения того, что случилось прошлой ночью. Если, конечно, у тебя нет огромного состояния, о котором я не знаю.
Пальцы Гейбриела сжались в кулаки.
— Значит, все дело в деньгах?
Мадлен постепенно начала приходить к заключению, что глубоко в душе Гейбриел неисправимый романтик. А вот она не могла позволить себе подобной роскоши.
— В чем же еще?
Гейбриел взял со стола перо и провел его кончиком по декольте Мадлен.
— В удовольствии.
Мадлен охнула и закрыла глаза. У нее не хватило сил отстраниться. Только не теперь, когда воспоминания об ощущениях прошлой ночи были еще так свежи. Гейбриел высвободил ее груди и провел по тотчас же затвердевшим соскам кончиком пера.
— Какой прок в удовольствии? — едва слышно спросила Мадлен.
Гейбриел поднял ее с кресла, посадил на край стола и задрал подол ее платья. Перо мучительно медленно заскользило по внутренней поверхности бедра Мадлен.
— Тебе действительно необходимо задать этот вопрос? — Место пера заняли пальцы Гейбриела.
Несмотря на всю ее решимость, тело Мадлен тотчас же откликнулось на призыв, как и прошлой ночью.
— Думаешь, мы сможем оставить все как есть? Считаешь, ни один из нас не захочет, чтобы все зашло слишком далеко? — Мадлен вовсе не была святой. Даже в этот самый момент ей ужасно хотелось лечь на гладкую поверхность стола и ощутить, как Гейбриел входит в нее.
— Тебе так важно, чтобы не зашло?
— В противном случае я лишусь самого дорогого, что у меня есть.
Пальцы Гейбриела замерли.
— Стало быть, ты говорила правду, когда объявила себя девственницей?
Ну и стоило ли открывать ему свои секреты, если он все равно считал ее лгуньей?
Гейбриел поймал Мадлен, прежде чем она успела увернуться.
— Тогда в чем же состояла твоя роль?
— Я должна была соблазнять мужчин, владеющих ценной информацией.
Если б Гейбриел сказал хоть что-нибудь или хотя бы вскинул бровь, у Мадлен хватило бы сил позволить ему сделать собственные умозаключения. Но он молчал. Поэтому Мадлен пришлось доказывать, что она говорит правду, хотя не видела для этого никаких причин.
— Разве ты не подозреваешь, что существует множество способов доставить мужчине удовольствие, не раздвигая при этом ног? Например, с помощью рта, — произнесла Мадлен, у которой даже плечи заболели от попыток сохранить невозмутимость.
Но Гейбриел не ответил на брошенный ею вызов.
— Но ведь не все готовы удовлетвориться только этим.
Мадлен не понимала, верит он ей или нет, и это ощущение было непереносимо.
— Йен снабжал меня специальным лекарством. Смешанное с алкоголем, оно могло свалить с ног даже слона.
— Ты подсыпала им сонного зелья?
Мадлен кивнула.
— Хотя некоторые отказывались пить. Но удар по голове действовал не хуже. Я устраивала все так, что они думали, будто провели со мной бурную ночь, прежде чем заснуть.
В уголках глаз Гейбриела появились морщинки.
— Ты ведь ничего не подмешала мне прошлой ночью?
Он ей поверил. И Мадлен показалось, что ее сердце выпрыгнет из груди.
— Прошлой ночью? Ты что, действительно думаешь, что между нами что-то было?
Глухо зарычав, Гейбриел схватил Мадлен за подбородок и стал страстно целовать.
